Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 14

Впрочем, Ле Руа, будучи опытным торговцем, вполне мог оказаться достоин такого доверия.

– Все великие святые оставили свои дома и странствовали, а затем жили в уединении в далеких лесах и пустынях, и теперь я наконец поняла, почему. Впервые выйдя в мир, я осознала, насколько человек слаб.

Это было наблюдение, достойное служителя церкви, и Лоуренс кивнул со слабой улыбкой на лице. Вне всяких сомнений, Коул, который понимал слова Эльзы даже лучше, чем Лоуренс, тоже сейчас кивал, но с абсолютно серьезным видом.

– Вот почему я смогла наконец ответить на вопрос, который донимал меня с того самого дня, когда ты и твоя спутница покинули деревню.

Эти слова подстегнули интерес не только Лоуренса, но и Хоро. Волчица перевела взгляд с окна на Эльзу.

– Вопрос?

– Да. Почему ты, обладая такой силой, предпочитаешь путешествовать в простой повозке?

Этот вопрос и Лоуренс задавал себе многократно. Если бы он позаимствовал силу Хоро, то смог бы разбогатеть очень быстро. Способов существовало множество…

Однако он этого не сделал, и даже когда его жизнь была в опасности, он пытался спастись, не полагаясь на силу Хоро, – даже если сама Хоро была готова действовать.

Отчасти это было из-за того, что он хотел сохранить каплю собственной гордости перед Хоро. Но было и еще кое-что.

– Мне до боли ясно, что сам я совершенно бессилен. Если я позаимствую силу своей спутницы, мое собственное бессилие от этого никуда не денется. Поэтому я пытаюсь опираться на самого себя. Или же… – он сделал паузу и глянул на Хоро, пытаясь скрыть смущение. – Или прошу ее помощи вдобавок к собственным силам. Не пытайся налить много воды в маленькую миску – это любой торговец знает. Всякий раз, когда я оказывался в дурацком положении, это происходило из-за того, что я нарушил это правило.

Хоро хихикнула.

– Говорят, что мир огромен, и это правда, – Эльза опустила взгляд на свою чашку и медленно закрыла глаза. Она всегда казалась острой, как обнаженный клинок, но сейчас от нее больше веяло какой-то глубиной.

В этом самом городе Хоро когда-то выкрикнула, что никто не остается таким, каким был при первом знакомстве. И это правда – люди меняются.

Но, хотя изменения и неизбежны, это не означает, что они обязательно к худшему. Жизненный путь того же Лоуренса после встречи с Хоро явно стал более оптимистичным, чем прежде. Но чувствовала ли Хоро то же самое? Она снова выглянула в окно, и ее уши легли – так они себя вели обычно, когда она пыталась скрыть смущение.

Вероятно, позже она будет на Лоуренса сердиться.

– Я благодарна Господу, что мы вновь смогли встретиться.

На это простое заявление Эльзы Лоуренс искренне кивнул.

***

Путешествия приносят с собой много встреч и много открытий. Некоторые из них напоминают путнику о громадности мира, другие – о том, как же мал он сам. Кто-то оказывается поражен открывшимся ему природным ландшафтом, кто-то испытывает боль при виде последствий ужасного сражения.

Или – просто ощущает потрясение от ароматов чужой культуры.

Выражение лица Эльзы, когда она разглядывала лежащее перед ней нечто, определенно выглядящее как кусок красного мяса, яснее ясного показывало такое потрясение – как бы четко ей ни было сказано, что это на самом деле рыбий хвост.

Запрет употреблять в пищу красное мясо для служителей Церкви был так же очевиден и естествен, как запрет дышать под водой для всякого, кто не желает утопнуть. Но сама мысль, что этот запрет можно так просто обойти…

Сидящая рядом с Лоуренсом Хоро откровенно наслаждалась выражением лица Эльзы.

– Юная госпожа, если ты не в силах поверить, возможно, ты желаешь увидеть множество разрешающих писем от разных епископов? – спросила, возвращаясь от другого стола, доброжелательная разносчица, которая и сегодня обслуживала посетителей таверны.

Большинство таверн стихает, едва их почтит своим присутствием истинный служитель Церкви, но здесь все было иначе. Люди смывали накопившуюся за день усталость, и на Эльзу никто особого внимания не обращал.

– Нет… все в порядке. Мир велик, – ответила Эльза, опуская взгляд на пищу перед собой. Неуклюже наколола мясо на нож и откусила большой кусок, точно стремясь заесть все разочарование от реальности этого мира.

Это удивило даже Хоро, а Коула – тем более; лишь разносчица продолжала улыбаться.

– Мм… ммф…

Эльза, крепко зажмурившись, прожевала, глотнула и принялась наощупь искать свою чашку. Коул сжалился и вручил ее ей; Эльза пробормотала слова благодарности и стала пить разбавленный фруктовый сок.

Она пила так жадно, будто хотела смыть все – будто только что проглотила что-то нечистое.

Лоуренс подивился было, не приняла ли Эльза его поддразнивания слишком близко к сердцу, когда девушка поставила на стол пустую чашку и сдавленным голосом произнесла:

– Т-такое острое…

Щеки ее порозовели, хоть она и не пила вина. Глаза тоже покраснели – для привычной к воздержанию Эльзы столь сильно приправленная пища и вызванная ею потребность в вине были почти как наркотик.

– Ха-ха, потому что это запивают вином. Вот, возьми.

Пить вино Церковь не запрещала – в умеренных количествах, конечно. Среди священников и проповедников было больше знаменитых пьянчуг, чем можно сосчитать. А поскольку вино требует к себе и пищу, в основном это были толстяки. У одного известного церковного лекаря по прозвищу «Доктор Ангел» живот был такого размера, что в обеденном столе напротив его места пришлось сделать полукруглый вырез, только чтобы он туда уместился.

– Что это?..

– Моллюски, жаренные в масле. Их выловили в порту ниже по течению и доставили сюда прямо в раковинах. Их можно есть даже сырыми.

Сырую пищу люди едят редко, разве что на дальнем севере, ну или язычники. В Ренозе этот обычай укоренился благодаря тесным торговым связям с Кербе.

Естественно, Эльза отреагировала на шутку разносчицы, широко распахнув глаза.

Хоро, наблюдавшая за всем этим с явным восторгом, собралась было окликнуть разносчицу, но Лоуренс вежливо опустил ее голову на стол.

– Если хвост чересчур острый для тебя, возможно, тебе стоит положить его на хлеб. Готовят здесь прекрасно, но хлеб, к сожалению, немного…

Фразу Лоуренса оборвал стук, с которым на стол была поставлена миска с новой порцией.

Подняв голову, Лоуренс увидел, что разносчица смотрит на него сверху вниз с улыбкой.

– Немного… дороговат, – на ходу поправился он. Разносчица удовлетворенно кивнула и ушла в кухню. Хоро хихикнула и навалила на ломоть хлеба кучу вареной чечевицы.