Елизавета Дворецкая - Огненный волк, кн. 1: Чуроборский оборотень

Ознакомительный фрагмент

– Загрызу, пень трухлявый! – гневно выкрикнул Дивий. – Еще раз так быстро рухнешь…

Должно быть, падая, Тополь успел что-то заметить, а лежа подать Огнеяру какой-то знак. Не договорив, Огнеяр выпрямился, и Светел понял, что его обнаружили.

Дивий поднялся на ноги и повернулся. Бывали дни, когда он вовсе не замечал Светела, проходил, как мимо пустого места. Но сегодня, когда Светелу особенно не хотелось смотреть в лицо оборотню, у того был иной настрой. Злобные духи заставляли его делать все назло. За спиной Огнеяра тут же встал Тополь, ладонью отирая пот со лба, кмети все повернулись к Светелу. На мгновение стало тихо. Светел ощущал на себе взгляды тридцати двух пар глаз и чувствовал себя оленем перед волчьей стаей. Но оленем, вовсе не собирающимся безропотно подставлять горло под рвущие клыки.

– Куда спешишь-то, воевода грозный? – с показной небрежностью обратился к нему Огнеяр.

Светел внутренне собрался, как перед дракой. С самого детства устремленный на него горящий взгляд оборотня вызывал у него чувство близкой опасности и необходимости защищаться. Всю жизнь сын княгини и брат князя, будучи почти ровесниками, соперничали почти во всем и в детстве часто дрались. Уже в отрочестве умный и осторожный Светел научился уходить от постоянных драк, в которых неукротимая задиристость Огнеяра возмещала разницу в четыре года – а в детстве и отрочестве это очень много. Четыре года, когда он уже был посвящен в воины, а Дивий нет, Светел жил спокойно – отрок не имел права задирать воина, и даже Дивий это признавал. Но вот уже восемь лет, как все началось снова. Неизмир прав – рано или поздно их честолюбивая борьба превратится в борьбу за место среди живых. И, трезво глядя на вещи, Светел не был уверен в своей победе.

– По делам боярин спешит, – из-за плеча подсказал Огнеяру Тополь, безразлично, как будто сам Светел их не слышал.

Именно такое обращение больше всего раздражало Светела и побуждало принять вызов. Он немного побледнел и подался вперед. Может, и правда оборотень не уймется, пока его не проучишь!

– С твоей земли дань собирать, – добавил Утреч.

– Не замерз ли? – насмешливо спросил Огнеяр у самого Светела, окидывая взглядом его кожух* на белом горностаевом меху. – Гляди, братья, какая одежа! Никак в самом Орьеве шили?

– А то как же, – согласился Тополь. – Сам князь орьевский и подарил.

– Со своего плеча! Видишь, рукавчики-то позатерлись! – кинул Утреч.

Светел стиснул зубы, глубоко вдохнул – это уже было явное оскорбление. Огнеяр заметил – этого он и добивался.

– Иди сюда! – позвал он. – Разогрейся с нами, боярин-свет, а то засиделся в палатах! Смотри, до срока поседеешь!

Светел вспомнил брата, в тридцать лет начавшего седеть – не оборотню попрекать его этим! – и в нем вдруг холодной волной вскинулась такая ненависть, какой он в себе не знал. На миг он с наслаждением представил, как его клинок летит вперед и впивается в горло Дивия, как хлещет на землю черная, смолистотягучая кровь оборотня, и он стиснул рукоять меча на поясе. «Простым оружием его не взять!» – сами собой вдруг прозвучали в его ушах слова брата. И Светел сдержал порыв. Еще не время. Но придет пора, и он рассчитается с оборотнем за все.

– Боится! – с понимающим видом, опять как о глухом, предположил Тополь.

– Да ведь нос разобьют – девки любить не будут! – опять встрял Утреч, и вся Стая дружно, с удовольствием засмеялась – заржала, как табун жеребцов. Светелу часто казалось, что Огнеярова Стая – это не тридцать два отдельных человека, а единое существо, чудовище, обладающее тридцатью двумя парами зорких бесстыжих глаз, сильных рук, неутомимых быстрых ног, но всего одной головой, думающей и управляющей, – головой самого Огнеяра. Поразив его сердце, закаленное Подземным Огнем до крепости стали, можно разом уничтожить всех.

– Недосуг мне с вами забавляться, – медленно, с тайным презрением ответил Светел и небрежно сошел с крыльца. – И без вас дел хватает.

Неизвестно, что ответил бы он при других свидетелях. Но сейчас их никто не видел. Челяди Светел не стеснялся, а Стая и так считает его изнеженным трусом. Ничего. Придет время, и эти переярки* узнают, как ошибались.

И Светел пошел прочь мимо молчащей, плотной толпой стоящей Стаи. Каждый мускул в нем был напряжен, всем существом он ждал, что ненавистный голос оборотня бросит ему вслед одно только слово, и тогда… Нет, он сумеет сдержаться. Не побояться выглядеть трусом в чьих-то глазах – на это тоже нужно мужество.

Но Огнеяр молчал. Если бы Светел обернулся в этот миг, то увидел бы на его смуглом лице не торжество, а угрюмую озабоченность. Нахмурясь, Огнеяр крепко закусил белыми зубами нижнюю губу, один из верхних клыков был хорошо заметен. Без привычки глянувший бы на Дивия в этот миг от страха лишился бы языка.

Тополь слегка подтолкнул Огнеяра плечом:

– Чего задумался? Холку мы ему всегда начешем.

– Любит Утреч врать, а тут правду сказал, – медленно ответил Огнеяр. – С моей земли он поедет дань брать. С моей.

Стая озадаченно молчала. Их вожак заговорил о том, чего они от него не ждали.

– Да ладно тебе! – Тополь положил руку ему на плечо, горячее даже под холодным ветром предзимья. – Пора-то какая! Макошина неделя на носу! Не забыл?

Огнеяр обернулся к Тополю, усмехнулся и вдруг быстро ударил его в плечо. Отдохнувший Тополь поймал удар почти на замахе и немедленно ответил. Огнеяр резко свистнул, и тут же Стая, разбившись на две половины, кинулась друг на друга. Разинув рты, челядинцы смотрели на быстрое мелькание кулаков, длинноволосых голов, ног и спин, так быстро сменившее недавнее неподвижное безмолвие. Никогда не знаешь, чего ждать от оборотня.

Светел отправился в путь на другое же утро после разговора с братом. Ночью он почти не спал. Страх не глушил его разума, а возникшая ненависть сделала даже более осторожным, и он мог рассуждать здраво. Судьба! Великая Мать Макошь и две ее помощницы, Небесные Пряхи*, прядущие нити человеческих судеб, всегда внушали Светелу благоговейное почтение. С детства он знал назначение оборотня – принести смерть одному из живущих – и надеялся только, что жертвой его суждено сделаться не ему и не Неизмиру. Но уверенность старшего брата теперь передалась и ему. Он, сын княгини, является первым соперником Светела на пути к престолу. О чем же он думал раньше? Надеялся, что оборотень так и проскачет по лесам всю жизнь и сам не захочет брать на себя княжеские заботы? Глупо было так думать, просто не хотелось забивать голову неприятным.

Если Дивий угрожает им – можно ли что-то изменить? Можно ли помешать свершиться судьбе, созданной на небесах? Если нет, то к чему эта поездка, поиски рогатины? Какие же нечеловеческие силы нужны, чтобы по-своему перемотать пряжу Доли и Недоли!* Может быть, у оборотня такие силы и есть, а вот у него, у Светела?

Конец ознакомительного фрагмента