Вадим Крабов - Барон

Ознакомительный фрагмент

— Все нормально, господин полковник, не вы же меня оскорбили.

— Хочу предупредить: Корсун опытный бретер, за это его сюда и сослали.

— Спасибо за совет, Ишвар. А кто тот секундант, который в теле?

— Десятник Дмитрос, а что?

— Присмотритесь к нему. Я ни на что не намекаю, просто совет.

— Хорошо, — удивился полковник.

С совещания секундантов вернулись Рон и Агнар:

— Извинений не последовало. Шпаги выберете сами, они воткнуты в центре арены. Бой до признания поражения или смерти. Удачи. Я верю в тебя, — серьезно закончил Рон.

— Амулет давай, подержу. И саблю, — сказал Агнар. Я таскал свой первый воздушный. Больше как талисман, чем реальную защиту, — удачи!

Мы встретились возле двух одинаковых шпаг воткнутых в мерзлую землю. Оба были только в штанах рубахах. Противник был собран, движения мягкие, взгляд сосредоточен, холодный. От вчерашнего опьянения не осталось и следа. Наверняка жизнюк поработал.

Кивнули друг другу, вытащили ближайшие шпаги и оба проверили упругость и баланс. И оба недовольно поморщились. Он не сводил с меня взгляда, как и я с него. Толпа замерла.

Я ждал атаки и дождался. Осторожная разведка боем. Я легко отвел клинок в сторону и контратаковал, он тоже парировал и замер. Мы стали медленно кружить друг вокруг друга. Выдержки Корсуну было не занимать. А может просто растягивал удовольствие. Вдруг, неуловимая атака в ноги и я едва успеваю подпрыгнуть, потом резко присесть и блокировать его шпагу гардой возле своего лица и сразу попытался провести подсечку ногой, крутанувшись на месте, но он быстро разорвал дистанцию. Уважительно поднял брови и все. Взгляд ни капли не изменился. Пора и мне. Я шагнул вперед одновременно с длинным выпадом в грудь, он легко отклонил удар и сам направил шпагу в мой открытый бок. Роновская подстава. Я чуть отклоняюсь в сторону, еще шажок вперед и вот его лицо рядом с моим. Я сильно бью лбом в челюсть. Готов! Противника повело. Шаг назад в сторону руки с оружием, зажимаю её своей левой рукой, подножка, подвернул руку и Корсун падает на живот. Поднимаю за волосы его голову и приставляю шпагу к горлу:

— Сдаетесь?

— Да пошел ты! — злой ответ сквозь зубы, — сосунок.

Я молча режу ему горло. Не глубоко, целитель заживит, но кровищи! Я прижал вену пальцем и заорал:

— Лекаря!

Буквально через несколько секунд прибежал жизнюк и я отпустил разрезанную вену.

Толпа молчала. Я пошел к своим и только тогда появился и стал нарастать восторженный гул. Агнар с Роном обняли меня с двух сторон:

— Молодец! Без всякого ускорения!

— Надо было убить. Он запомнит, — хмуро сказал Рон.

— Знаю, — также хмуро ответил я. Ну не смог! — в первую очередь толстячку — секунданту не поздоровится.

— Поздравляю, барон! — лицо полковника цвело от удовольствия, — быстро вы его. А какая необычная манера боя! И спасибо, что оставили моего офицера в живых. Он толковый, хоть и со скверным характером.

— Он не обратил внимания на мою седину, — полковник заново посмотрел на меня и удивленно раскрыл глаза. Тоже впервые заметил проседь на висках и бороде, — я же охотник.

Часа через два, после завтрака, мы выехали в сторону баронства. С нами ехал Валет, певец и наблюдатель от гарнизона в нашем замке.

— Меня зовут Валет ор'Валон, виконт. В полку я один из адьютантов командира. Честно говоря, совсем не нужный. Я около месяца здесь, причем сам сюда напросился — достали родственники.

Мы ехали по полевой дороге. Погода стояла ясная, и солнце припекало совсем по-летнему. Весело щебетали птицы, вдоль дороги бежали мутные ручьи. Полотно дороги было грунтовое и в глубине промерзшее, но сверху копыта наших коней уже месили грязь. Окружающие холмы были черные, с редкими пятнами рыхлого снега на северных склонах. Середина февраля, а пахло настоящей весной.

— Я родом из Бармиуса, это столица герцогства Бармат, слышали?

— Конечно, — ответил за всех Рон, он и вел эту беседу.

— В родне одни военные, и меня с детства к воинской службе готовили, а я музыкой грезил. Хотел в барды уйти или в театр, но родители настояли. Единственное, чего добился сам, это переход в Хромскую армию, наши владыки дружат, подальше от родни. Так далеко, как возможно, — он горько вздохнул, — а все равно — армия. Но ничего, — голос повеселел, — через три месяца можно подавать в отставку! Граф подпишет, он мою семью не знает. Зачем я ему.

— Конечно, если служба не по сердцу, надо уходить. Зачем жизнь себе ломать. Вы совершенно правы, виконт, — прокомментировал Рон.

— А чем планируете заняться? — спросил я.

— В барды пойду. Думаю, получится.

— Не сомневайтесь, получится! Запишитесь на амулеты, передадим их по радио и слушатели вам обеспечены.

— Вы думаете?

— Уверен.

Потом я не выдержал и спросил Агнара, отъехав от Валета:

— Что ты молчишь о своей задаче, не получилось?

— Хм, — ухмыльнулся тот, — а я все жду, когда ты спросишь.

— Да видишь же, как все закрутилось! Не томи!

— Хитрован этот Иглус и к деньгам, и к славе не равнодушен, поэтому намекнул, что если впишем его в соавторы "землеройки", расскажет, пояснит и проведет. Там в первый раз с проводником надо, заблудишься. Я обещал посоветоваться с остальными Стихийниками, а он, в качестве аванса, рассказал, что астрал для каждого свой. Это мир, где ты полный хозяин и можешь создавать, и переделывать его как заблагорассудится. Это ничего тебе не напоминает?

Я хмыкнул.

— Так вот, можно и ходить к другим, и звать в гости других обитателей астрала. Понял?

— Интересно… в принципе, Иглус нам больше не нужен, я понял, что к чему, но! Не стоит его обижать. Пригодится. Впишем его в соавторы, нехай подавится.

— Он же светляк, а там светом и не пахнет!

— Подумаешь! Будет консультантом по общим вопросам.

Через два дня после возвращения из гарнизона, мы провожали Медиана. Прибыл его сменщик, Хуго, дородный пожилой служитель. Медиан сдал ему свой небольшой, но богатый приход и на следующий день стоял в воротах перед опущенным подъемным мостом. Я буквально вчера подписал акт его приемки.

— Счастливого пути, брат Медиан, — я впервые назвал служителя, как положено, — храни вас Спаситель в пути и в дальнейшей жизни.

— Счастливо оставаться, Егор и остальные Стихийники, — он тоже впервые назвал нас по прозвищу, — да пребудет с вами благодать Спасителя. Я не знаю, куда направит меня Его воля, но помните, я всецело на вашей стороне. Разговорник со мной, если что, свяжусь с вами, барон. И вы не стесняйтесь.

Мы не обнимались, а просто стояли полукругом с центром — Медианом. Он обвел нас внимательным взглядом, повернулся и ловко вскочил на коня.