"Фантастика 2025-59". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Воронцов Михаил

Алексей Палыч был толстеньким, невысоким, с гладко выбритым круглым лицом. Старше меня лет на десять, а может, и больше. Мундир сидел на нем как влитой, будто господин следователь так и родился.

Глава 9

Действительно, по важности во всей полицейской команде он находился явно на первом месте. Сейчас он стоял около входа в вагон и ненавидяще сверлил его глазами, наверное, размышляя, что делать дальше, потому что хороших вариантов не было.

Рядом с ним находился парень в черной куртке. Совсем юный, наверное, ему еще и двадцать не исполнилось. Высокий, худой, нескладный, веснушчатый, волосы выглядели так, будто он начал причесываться, но ничего толком не получилось, и он бросил эту затею на полпути.

Я подошел к ним.

— Добрый день, могу ли я чем-то помочь.

Алексей Палыч скорчил неодобрительную гримасу.

— Вы кто — любопытный пассажир? Не вижу никакой пользы от вашего присутствия. Вы и знать не должны о том, что здесь случилось, но у меня нет сомнений, что проводники уже все разболтали. Тем не менее предлагаю вам вернуться в ваше купе и помочь тем, что вы не будете мешать.

Послали меня настолько дипломатично, что даже и не обидишься. Я разочарованно вздохнул, но тут парень, стоявший рядом со следователем, воскликнул «подождите».

— Да? — спросил я.

— Вы владеете магией? — вопросом на вопрос ответил он.

— Есть немного.

— А какой, если не секрет?

— Земля… и «призрачные клинки». Я не принадлежу ни к какому роду, если это вас интересует.

— Отлично! Глаз меня не обманул. И как круто — целых две школы! А я, с вашего позволения… некромант! Хахаха! Самый натуральный. Виконт АндрейШувалов, дальний-дальний родственник того самого Шувалова, который главный. Времена сейчас сами знаете какие сложные, и меня отправили помогать полиции! Иногда случается, что без магии ей не обойтись! Ведьмы шалят, да и не только ведьмы! Сектанты, колдуны-бродяги, какой-нибудь крестьянин выучится паре фокусов и пойдет чудить! Всего хватает, гыгы, скучать не приходится!

Алексей Палыч выслушал его тираду скептически.

— Не так уж все плохо. У полиции много работы, но она ее выполняет. Маги, по моему мнению, должны заниматься своими делами — не знаю, какие у них есть дала, но тем не менее. Будь моя воля, я бы никогда не включал их в следственную группу.

— Палыч, — обратился Андрей к следователю, — не занудствуй. Я же знаю, что ты такой, только когда трезвый, а стоит тебе хлопнуть рюмашечку, и ты уже душа компании. Человек хочет помочь, и его знания могут пригодиться. Хуже не будет точно.

— Пошли! — это он сказал уже мне.

Оставив следователя снаружи, мы забрались в вагон. Да, прямо скажем, не первый класс. Полуразбитые деревянные лавки, грязь… Лавки отделены друг от друга на манер «плацкарта» — пара лежанок между двух стен-перегородок и еще одна вдоль другой стены.

Люди почти все такие же, с которыми я не так давно уходил класть шпалы. Даже не крестьяне, а именно бродяги. Отсидевшие в тюрьме, вышедшие на свободу и не знающие куда идти. Смотрят на нас, ожидая указаний, а сами будто только и ждут, когда ты к ним спиной повернешься.

А вот и купе проводника. На полу куча угля на ней мертвое тело. В пальто, несмотря на жару. Волосы седые, а как выглядел человек, сказать невозможно — лицо и шея наполовину сожраны. На стене кровью нарисован знак — треугольник и в нем буквы неизвестного мне алфавита.

— Дверь была закрыта. Тело обнаружили случайно, — сказал Андрей. — Кровь потекла в коридор. Убитый, мужчина сорока лет, без постоянного места жительства, ехал работать на шахту. Пил с попутчиками, потом пропал. Его никто не хватился, ушел, да ушел. Подсел к другой компании, как это здесь случается. Никто ничего не знает, подозреваемых нет. Точнее, есть — любой человек из вагона.

Мы снова вышли на перрон.

— Делать нечего, — сказал следователь. — Всех снимаем с вагона, тащим в отдел и…

— И применяем особые методы дознания, — сказал Андрей. — Правильно я тебя понял? Пока кто-нибудь не сознается в том, что он совершал или не совершал.

— Тебе что, жалко кого-то здесь? — зло сказал следователь. — Тут у каждого не одна ходка в тюрьму. Если любой из них встретит тебя в темном переулке, зарежет не задумываясь. И они сидели за то, что удалось доказать. А если бы доказали все, что они сделали, они бы все еще находились на каторге. Или болтались в петле.

— Только тот, кто жрал тело, наверняка не признается. Сектанты умеют терпеть боль.

— Других вариантов нет, — пожал плечами следователь. — Через пару месяцев меня должно ждать повышение, и я не собираюсь рисковать им из-за нераскрытого убийства.

— Я уже предлагал тебе, как сделать — сказал Андрей.

— Это ахинея.

— А бить людей, пока кто-то не оговорит себя от боли — нормально?

— Не я это придумал и не мне это менять. А ты, пожалуйста, подумай, какие разговоры можно вести при посторонних, а какие — нет! — и следователь откровенно покосился на меня.

— Если уж разговор все-таки идет при мне, то позвольте поинтересоваться, что именно предлагалось для раскрытия преступления, — я решил немного побыть дипломатом. — Если это как-то связано с магией, то, вероятно, я действительно смогу помочь.

— Ну скажи, чего уж теперь — проговорил следователь Андрею. — Пусть наш гость поудивляется полету твоей фантазии.

— Оживить убитого и пусть он сам сообщит кто его убил. Только и всего! Пока мы тут болтаем, тело остывает и потом с ним разговаривать станет сложнее.

Андрей взмахнул руками, будто не понимая, как можно отказываться от такой простой вещи.

Мысль действительно была очень необычной. Наверное, такие способы нечасто применяют следователи в своей работе.

— Я, конечно, не знаю всех тонкостей, но почему бы действительно не попробовать?

Алексей Палыч разозлился и побагровел.

— Во-первых, неизвестно, получится ли. А во-вторых, как это все потом юридически оформлять? Не предусмотрены в уголовном праве такие методы доказательства, как показания убитого на того, кто его убил!

— Пусть сообщит нам то что вспомнит, — произнёс я. — Если скажет уверенно, можно будет уделить этой версии больше внимания. А если потом появятся и другие доказательства, тогда можно подозреваемого и в отдел забрать.

— Вот и я говорю о том же! — Андрей прям расцвел от поддержки. — Если станет очевидно, этот людоед у меня признается и без твоих истязателей. Он наверняка путешествует по железке специально за этим. В одной глухой деревне вылез, сожрал кого-то, пожертвовал кровь убитого своим демонам, и дальше поехал. Кто там в деревнях крестьян считает. Пропал, да и пропал. Заблудился в лесу, упал в овраг, и сломал шею. Труп искать никто не будет. Уголовное дело из-за исчезнувшего крестьянина не заводится, со статистикой все хорошо. Я ничего не путаю?

Последняя фраза была произнесена очень ехидно и обращалась она к следователю. Тот скривился, будто у него заболели зубы, и махнул рукой.

— Делайте, что хотите. Потом надо мной будут смеяться в областном Управлении, ну да черт с ним.

Он позвал двух стоявших в оцеплении постовых.

— Берите носилки, вытаскивайте тело из поезда и несите… — он огляделся, — вон в тот лесок. Вопросов прошу не задавать. Все ясно?

— Так точно! — хором ответили полицейские.

— Выполняйте!

Через несколько минут носилки с телом под окровавленной простыней были кое-как вытащены из поезда.

— Пойдем втроем, — мрачно сказал следователь. — Больше никого с нами. Меньше пойдет сплетен, хотя их все равно будет тьма.

Осторожно переступая через рельсы, постовые, судя по их лицам, ничего не понимая, донесли тело до леска и остановились.

— Глубже, — скомандовал следователь. — В чащу, черт возьми, в чащу!

До чащи, к счастью, дело не дошло, но на метров двадцать мы все-таки углубились. С вокзала и с поездов нас стало совершенно не видно.

— Ждите на перроне, — сказал Алексей Палыч. — Далеко не уходите. Если услышите крики, доставайте оружие и бегом к нам.