Легенды Оромеры. Великий Орёл. - Александр Игнатьев

поворотом Малые Озёра, а Кустовники я только что проехала.

- И то верно, близенько тут все, - торговец развернулся на облучке и приподнял край полога, - не желаете ли новые книги посмотреть? И научные есть, и с картинками. Может, что и подберете на свой вкус.

На резных полочках, установленных внутри тележки, аккуратными рядами стояли книги. Маленькие и большие, темные и яркие, толстые, что не ухватить двумя пальцами, и совсем тоненькие, разверни, так там хорошо если пара листков окажется. Эмилия спешилась, накинула повод кобылки на крюк на задке тележки и кончиками пальцев благоговейно пробежалась по корешкам.

Книготорговец встрепенулся:

- Куда руками после лошади да к книгам? Вроде не на ферме росла.

Эмилия покраснела и спрятала руки за спину – тонкие дорожные перчатки она поленилась доставать со дна саквояжа, из-под ночной сорочки и зубной щетки, и теперь от запыленной кожи действительно припахивало.

- Все вас, молодых, учить надо, сами чтобы додумались – да не бывать такому, - беззлобно ворча, торговец выдернул из плоской кожаной сумочки, притороченной к борту тележки изнутри, тонкую салфетку, смочил водой из висевшей там же фляжки и подал девушке. Эмилия с реверансом приняла, тщательно протерла руки, особенно пальцы, оставляя на белоснежной ткани бурые пятна, а на пальцах тонкий запах лаванды и замялась, не зная, куда деть испорченную вещицу. Книжник приоткрыл горловину лежащего в углу мешочка:

- Сунь сюда. В прачечной все выстирают, не ты первая, не ты последняя с грязными лапками. Теперь смотри.

Эмилия вернулась к прерванному занятию. Вытащила толстый том в яркой обложке – скучный трактат по истории религий Оромеры, засунула обратно. Полистала книгу по этикету с красивыми рисунками: дамы и кавалеры в изящных позах, пышные букеты, позиции вееров, вздохнула и отказалась – пусть не такая роскошная, но книга со всеми этими премудростями в библиотеке есть. И читать ее надо, пусть и тоска берет зазубривать все эти углы наклона и оттенки камелий.

А потом из плотно стоящего ряда книг в руки буквально выпрыгнул невзрачный томик в потрепанной бумажной обложке. Эмилия едва успела поймать его. И замерла – на обложке на фоне синевы неба и небывало зеленой листвы распростерся облачный силуэт летящей птицы. Только спустя долгие полминуты сумела рассмотреть, насколько тонкая обложка и пожелтевшие страницы отличаются от остальных книг, фундаментальных в своей массивной торжественности.

- Ты не смотри, что неказистая, это из другого мира книга, - прервал затянувшееся молчание книготорговец, - редкость, эксклюзив, можно сказать. Слова, правда, непонятные, но общий смысл ясен – про ваших, про птиц-оборотней.

Эмилия раскрыла томик наугад, вгляделась в незнакомые буквы.

- Но как же ее читать, я языка не знаю, - робко вымолвила она, не желая признавать очевидное и расставаться с книгой, которую она уже успела счесть своей.

- Эээ, ты получше погляди, она ж через Границу прошла, - с добрым смешком протянул торговец.

Слово «граница» явственно предстало для Эмилии с большой буквы, и девушка еще раз посмотрела на страницу. Незнакомые очертания букв дрогнули, поплыли и сложились в понятные слова: «Я пришел сюда из другого мира, – сказал он, – в дни, когда ты был еще совсем мал. А в тот, другой мир я пришел из третьего, и так далее. Всего я был в пяти мирах. Они такие же, как этот, и практически ничем не отличаются друг от друга…».

Эмилия захлопнула книжку и поспешно сунула ее под мышку – расставаться с автобиографией путешественника между мирами она не собиралась ни при каких обстоятельствах. Ну, может, кроме самых вынужденных.

- Сколько Вы за нее хотите? – от волнения голос чуть не сорвался в цыплячий писк.

- Нисколько, милая, - крякнул торговец, - такие книги не продают и не покупают. Их можно либо подарить, либо обменять. Подарить не могу – какой же я тогда продавец. Есть на что поменять?

Эмилия замялась, книга-то у нее с собой была. Но не на обмен, это уж точно. Семейные легенды важнее. И потом, информация, которая в ней содержалась, могла быть не предназначена ни для кого не из их клана. Уж простите, нет.

Девушка покачала головой и разом вспомнила все «взрослые» и «правильные» слова, которым учила ее мама и гувернантки:

- У меня с собой нет книги на обмен. Но если Вы согласитесь проехать со мной до нашей усадьбы, я сумею что-нибудь для Вас подобрать. Разумеется, о равноценном обмене речи быть не может, у меня не найдется настолько же редкостного экземпляра, но, может быть, две полноцветных больших книги сказок, «Авторские» и «Народные», Вас устроят?

Торговец с веселым недоумением – куда делась милая девочка и откуда взялась эта юная леди – почесал в затылке и согласился. Остаток пути Эмилия едва сдерживала нетерпение и постоянно прикасалась к новой книге, двум новым книгам, чьи контуры прощупывались сквозь тонкую кожу дорожного саквояжа. Хотелось пришпорить Дэвгри и пронестись галопом, стать кобылки это позволили бы, но тогда торговец с неуклюжей тележкой за ней бы не успел, и такое поведение было бы крайне непорядочно. Так что во двор усадьбы въехали чинно и неторопливо.

Там уже Эмилия не выдержала и, соскользнув с седла и бросив повод на руки мальчику груму, вихрем унеслась в дом. Проносясь мимо библиотеки, она распахнула дверь в надежде застать там отца. Едва увидев его фигуру, склоненную над письменным столом, она выпалила:

- Папа, я нашла книгу автобиографию иномирного птицы-оборотня, торговец просит на обмен, я ему сказки отдам, хорошо? – и не дожидаясь ответа, дробно стуча каблучками, унеслась к себе наверх. Там дернула рассохшуюся и от этого вечно заедающую дверцу «малышового» книжного шкафа и вытянула оттуда два увесистых тома – обещанные сказки. В последний раз прикоснулась к пестрым обложкам, провела пальцами по золоченым корешкам, прощаясь с друзьями детства.

- Пусть вы попадете к маленькой девочке, которая будет вас любить так же, как я, - загадала-пожелала шепотом и понесла книги вниз, прижав к груди.

Во дворе папа уже общался с торговцем, закопавшись в тележку по пояс, то и дело выныривая оттуда с очередной добычей в руках, просматривал и либо откладывал в сторону, либо ставил на место. Не слишком заостряя внимание на то, что он там выбирает, Эмилия протянула книги сказок торговцу:

-