Тсалмот - Стивен Браст

вроде бы нет оружия, но решил промолчать. Ведь он мог выйти и достать таковое.

— Коти, — проговорил он, — Влад.

— Милорд Морролан, — сказал я.

А Коти изобразила короткий реверанс.

— Садитесь, — кивнул он.

Что мы и сделали, а секундой спустя появилась леди Телдра, налила всем нам вина и удалилась. Вино оказалось белым, прохладным и не слишком сладким, Морролан ведь, вопреки всему, хороший и добрый.

— Как дела? — спросил я. — Кого — нибудь убивал в последнее время?

— Нет, — отозвался он, словно вопрос был разумным. — А ты?

Я изобразил зевок.

— Даже не помню. Рутинные мелочи — такая штука.

Он оказался достаточно вежливым, чтобы хихикнуть.

— Что привело вас сюда?

— Ты не думаешь, что просто ради встречи с тобой?

— Нет, — улыбнулся он.

Терпения у Морролана хватало. Полагаю, когда живешь две — три тысячи лет, легко быть терпеливым, и все равно я им восхищался.

— Восхищаюсь твоим терпением, — сообщил я ему.

— И поэтому постоянно его испытываешь?

— Э…

— Возможно, — вступила Коти, — тебе стоило бы задать свой вопрос, Владимир.

— Возможно, стоило бы, — сказал Морролан.

— Твой меч, — проговорил я. — Могу я его взять?

— Нет, — ответил он, словно вопрос был разумным.

— А посмотреть на него могу?

— Зачем?

— Пытаюсь научиться преодолевать свой страх перед штукой, которой должен бояться всякий, кто разумнее норски.

— Что разумно, — согласился Морролан. — А какова настоящая причина?

— Я нашел вот это вот, — сообщил я. Он не стал спрашивать насчет «нашел», просто подождал, пока я не добуду камень из мешочка. — И мне вспомнилась рукоять Черной Длани.

Трогать он не стал, просто посмотрел.

— Слезы Вирры, — сказал он.

— О, а такого я не слышал, — заметил я. — Вот «пятки и груди Вирры» — бывало, а еще…

— Нет, это камень так называется.

— А что это вообще такое?

— Обсидиан, который на протяжении тысяч лет полировали Темные воды.

— А. Ну, это все объясняет.

— У него есть определенные свойства.

Я ждал продолжения.

Морролан помолчал, вроде как кивнул, на мгновение прикрыл глаза.

Когда снова открыл их, я вопросительно хмыкнул.

— Я попросил Некромантку присоединиться к нам, а также послал за Черной Дланью.

— А, — сказал я. — Понятно.

Я почувствовал, как Коти повернулась и посмотрела на меня. Я посмотрел на нее и пожал плечами.

Сперва доставили меч Морролана. Обнажать его он не стал, уже легче.

Просто взял так, что яблоко рукояти легло рядом с камнем, который я держал, и да, они были один в один, только камень в рукояти Черной Длани вроде как сиял изнутри. Едва заметно, я даже не был уверен, не привиделось ли мне, но — да, что — то там такое было.

Я пожал плечами и сел обратно; Морролан прислонил меч к собственному креслу.

Мы выпили еще немного, и через несколько минут вошла Некромантка.

Худая настолько, что драгаэряне рядом с ней кажутся толстыми, бледное — бледное лицо и черные как ночь волосы — примечательный контраст, — которые она сегодня собрала сзади и стянула столь туго, что даже лоб стал повыше. Повстречаете ее — не смотрите ей в глаза. Нет, это не то, чтобы душа ваша, вырванная из тела, канет в кипящую пустоту, но, ну не знаю, они просто странные. Неуютно становится. А, ладно, пропустим, хотите — посмотрите сами, не обращая внимания на мои слова, тогда поймете. Ваши шансы повстречать во плоти именно ее, кстати, больше, чем любого другого персонажа моей истории, включая меня самого; она часто бывает в разных местах. В общем, я предупредил.

Раз уж речь о Некромантке, должен заметить, что я слышал четыре разных истории, как она осталась жить в Черном замке, и все они противоречат друг другу, причем истории эти мне рассказывали одни и те же люди, и сколько я знаю, там все истинная правда. Моя любимая — это что Морролан призвал ее в помощь для жутко сложного некромантического заклинания, и когда она завершила дело и он ее освободил, заклинание так ей понравилось, что она захотела задержаться тут еще немного[12]. Хотите, верьте, хотите, нет.

Морролан придвинул кресло так, чтобы мы сидели по кругу, и Некромантка вступила в него, текучая, словно вода. Двигается она вообще жутковато, впрочем, это не самая жутковатая ее черта, даже близко. За сариолеву милю видать. (Вот не знаю, какая разница между имперской милей и милей сариоли, и были ли у сариоли вообще мили. Просто выражение такое, ясно? Мне правда нужно объяснять такие штуки, или опустим?)

Некромантка вопросительно на меня взглянула, и я протянул ей отполированный камень.

— Что ты можешь мне рассказать?

На него она не посмотрела, продолжая смотреть на меня; странное дело.

Возможно, она пыталась понять, жив я или мертв, и наконец решила, что все — таки жив, так что связываться со мной нет смысла, и опустила взгляд на мою ладонь.

Качнула головой, нахмурилась, поджала губы, потянулась к камню.

Коснулась его. Бросила взгляд на Черную Длань и вопросительно взглянула на

Морролана. Тот беспромедлительно подал ей меч, пожалуй, более чем ясное свидетельство, насколько он ей доверяет.

Некромантка положила ладонь на яблоко рукояти Черной Длани, второй рукой коснулась камня в моей ладони. Я покосился на Коти, та пожала плечами, мол, «я тоже не знаю, что она творит», и мы оба вновь посмотрели на происходящее.

— Он определенно зачарован, — сообщила Некромантка.

— Что ты можешь сказать об этих чарах? — спросил Морролан.

— Некромантические, конечно же. На призывающие не похожи, и схожести с тем, как зачаровано твое оружие, тут тоже нет. Наоборот, они почти противоположны.

— Объяснишь?

— Вместо узкой полосы притяжения тут скорее широкое поле отталкивания.

Морролан кивнул, словно понял, что она имела в виду; быть может, и понял. Я, во всяком случае, надеялся, ибо доступное мне