Ведьма в свободном полете (СИ) - Гусина Дарья

— Очень романтично, — я вздохнула. — Юд, не буду скрывать свои чувства к тебе. Ты… прекрасен. Смел, силен, красив. Ты спас мне жизнь. Ты мне помогал, хотя наш договор так далеко не распространялся. Ты позаботился о Малыше. Любая на моем месте влюбилась бы. Но в это… вечное чувство мне поверить трудно. Всего полгода знакомства и…

Юд серьезно кивнул и медленно проговорил:

— Понимаю. Я сам сначала не верил. В первое время ты меня забавляла. Такая милая непосредственность и весьма удобная договоренность, что скрывать. Мой отчим… настойчив. Я не могу назвать его плохим представителем людского рода, но и качеств благородного человека в нем немного. Мама просила дать обещание – я его дал: поклялся относиться к Умару как к отцу, слушаться его и проявлять уважение. Так с тех пор и делаю. Формально. Скоро я достигну возраста магического совершеннолетия и буду сам принимать решения. Тогда… впрочем, об этом потом. Мне было с тобой интересно, Ада. Девочка-несведка, смело идущая к цели, несмотря на кучу проблем, смешная и серьезная одновременно. В моем мире за пределами Академии все на тот момент являлось слишком сложным и невеселым. Рядом с тобой я отдыхал душой. Потом наше общение перестало казаться забавным развлечением. Все переплелось. И в какой-то момент я вдруг понял, что не могу представить свой мир, свою жизнь без тебя.

Я всматривалась в лицо Юджина. Сомнения. Да, они есть. Мне обещают любовь до гроба. Девочке, не раз преданной близкими, трудно вновь поверить в сказку.

Вместо ответа я прижалась к груди демона, почувствовала, как расслабились его напряженные плечи.

— Полгода знакомства – это целая вечность, в каждую секунду которой что-нибудь происходило, — прошептал Юд. — Ты должна знать еще кое-что: наши судьбы переплетены. Двигаясь параллельно, мы вот-вот придем к одной цели. Я тебя не обманываю. У меня нет чувств к той девушке, мы не близки, она – мое задание, оно связано с Галадой. Верховная ведьма – моя истинная цель, мой враг номер один. Я все расскажу. Но сейчас твоя очередь признаваться: зачем ты осталась в доме Громовых? От твоего ответа зависит очень многое.

— Потому что у меня тоже все переплелось, — выдохнула я, окончательно поверив. Мне вспомнился тот взгляд, которым Юд проводил леди Гэл в день моего злополучного полета на зачарованном помеле. Да, то была ненависть, я не ошиблась. — Меня выманили из Академии, где я находилась под защитой. Сначала покушение бестии, затем взбесившаяся метла. Это Галада, я уверена. В Академии есть ее шпионы, один из них Томный Берти, ты сам слышал. Галада не дает мне подпитываться от магии Громовых, она постоянно за мной наблюдает. Ей что-то нужно от меня, и я даже предполагаю, что.

— Что? — нахмурившись, эхом повторил Юд.

— Ты не поверишь. Я сама с трудом в это верю. Но чем дальше, тем больше убеждаюсь, что мои предположения могут оказаться правильными. Помнишь, я работала у нашего декана?

— Наш декан, — пробормотал Юджин. — Он опекун юных Даркроузов, тех самых. Еще одно совпадение.

— Ты знаешь о Даркроузах? — изумилась я.

— Говорю же, все сплетено в тугой узел. Знать бы, за какую ниточку потянуть. Впрочем, я уверен, что имеется ключ-разгадка.

— Только пообещай, что никому не расскажешь, — попросила я. — Я боюсь. Во-первых, это не только моя тайна, во-вторых, нас реально могут отправить в какую-нибудь лабораторию для опытов.

— Вас? Обещаю, — лоб Юда прочертила глубокая морщина. — Я обещаю тебе свою защиту. И всем, о ком ты заботишься. Я давно сам себе в этом поклялся.  

— Тогда я расскажу… Ай!

Это Малыш, пробегая мимо, игриво задел меня бочком. Кот пронесся по лужайке, залег под кустом сирени, а затем подпрыгнул на, казалось бы, нереальную высоту и щелкнул зубами у чучела беса. Соломенная фигурка взмыла вверх и принялась дразниться. Малыш рассвирепел и огласил окрестности оглушительным утробным рычанием.

— Сбежал? — засмеялся Юд. — Ему нельзя здесь быть, магистр попросил не выпускать фамильяров. Отведу Малыша в твою комнату.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Демон жестом подозвал кота. Тот с недовольством подчинился. Я азартно впилась пальцами в шерсть пушистика, принялась поглаживать мордочку у ушей. Малыш громко заурчал, подставляя подбородок.

— Хорошо, — согласилась я. И обратилась к дебордеру: — Подождешь? Мы не долго, только договорим. А потом полетим с тобой в другое место. Это тоже временно. Скоро все устаканится, обещаю.

Малыш со вздохом согласился в том смысле, что привык ждать. Бедный, одинокий котик. Лишь одно ему осталось развлечение – гонять бесов и наглых летучих мышей. Но это тоже не забава, а почти работа. Особенно в отношении писклявых крылатых тварей.

Я осталась на лужайке, наблюдая за движением теней в окнах зала. Все это время я ужасно тосковала по Юду. Может, это и есть любовь? Не знаю. Мне не с кем посоветоваться. Еще одно сожаление: будь моя мама рядом, я могла бы спросить у нее, ведь так дочери и делают. Наверное, поэтому я выросла такой… холодной. Все свои сердечные порывы я всегда гасила. Это был страх, я боялась потерять контроль над своими эмоциями, а значит, самообладанием.

От размышлений меня отвлекли чьи-то голоса. Кто-то разговаривал невдалеке, мужчина и женщина, и, судя по интонациям, это был неприятный разговор. Я отошла за деревья и вгляделась в две фигуры под дубом. Видно было плохо, но я узнала Аровскую и (помяни к ночи) Берти Либериуса.

Любопытство, разумеется, победило. Я начала подкрадываться за кустами и вскоре могла услышать, о чем говорили сирена и преподаватель.

… Мне не показалось: разговор происходил на повышенных тонах. Аровская сверкала глазами, прямая как жердь, в своем иллюзорном облике. Видно было, что она едва сдерживается. Чтобы… не рассмеяться?

Томный Берти нервно расхаживал взад-вперед по лужайке. Я застала тот момент, когда в воздухе повисло напряженное молчание.

— Вот и объясните мне, — продолжая разговор, визгливо произнес Либериус. — Что, бес возьми, происходит?

— О чем вы? — холодно поинтересовалась сирена.

— О, вы прекрасно знаете, о чем! Я был зачарован, но все помню!

— Что?

— Все! — Берти вцепился аккуратный локон над ухом и принялся его теребить. Как девица, ей-богу. — Как вам удалось меня приворожить? Меня! Лучшего выпускника Высшей школы технической магии! Я даже амулет купил! Я! Лучший выпускник Высшей школы технической магии опустился до придонной магии! Вот до чего вы меня довели!

— Помогает? Амулет.

— Нет! Я требую объяснений!

— Я тоже. Вы, мягко говоря, достали меня своими… ухаживаниями. Что касается чар, в Академии действуют строгие правила, здесь запрещены привороты, — сирена недобро улыбнулась. — Используй я приворот, меня бы давно отследили Хранители.

— Возможно! Значит, это был морок! Вы применили морок!

— В Академии нельзя находиться в иллюзорном обличии, Источник не питает обманные чары, вы сами это знаете, Бертолий. Я бы полностью истощилась.

Аровская казалась спокойной. А вот я занервничала. Мои проказы усложнили жизнь сирены, и ей теперь приходится разруливать неприятную ситуацию, оправдываться перед Томным Берти. Видит Глубина, я этого не хотела.

— Я не знаю, как вы там это делаете, — раздраженно воскликнул Либериус, — но я вас видел! Другой!

— И как же я, другая, выглядела?

— Иначе! Я не помню! И прекратите… подтрунивать! Я пожалуюсь на вас в Управление по магическому контролю! Я все время думаю о вас! Уже месяц! Не могу ничего с этим поделать! Это… это запретное волшебство!

— Я не применяю запретные чары. Я преподаватель Академии. А вот вы уже месяц меня преследуете.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я? Вас? Я просто пытаюсь выяснить, чем вы меня… приманиваете! Вы же отказываетесь объяснять! Ведете себя так, словно я сам виноват! А ведь на деле… Простите, конечно, но буду откровенен: вы мне неприятны! В связи с сим фактом моя… одержимость вами совершенно… противоестественна! Это бес знает что! Вы совершенно непривлекательны! Сущее наказание для взгляда эстета! Видеть вас каждый день – пытка для моего чувства прекрасного! Я привык к окружению женщин если не красивых, то… милых, а вы…