Юрий Валин - Вернуться! (Эмигранты)

Флоранс, кутаясь в теплую куртку, сидела несколько в стороне от суеты. Вокруг разостланного плаща ковыляли близнецы. Оба с легким недоумением озирались - отвыкли от больших пространств.

- Вы одни?

- Я здесь, леди, - из впадины между камнями возник озабоченный Мин. - Я охраняю.

- Спасибо, Минимум. Я посижу с детьми. Если хочешь, иди к костру. Там Даша с девушками какой-то сногсшибательный кулеш задумали. Внеси свою лепту.

- Пойду, - полукровка завозился, что-то пряча в одежду. - Часовые на месте, но я тоже приглядывать буду.

Мин ускакал, и Катрин поинтересовалась у подруги:

- Он что тут собирал? Жуков? Вроде не сезон.

- Фу, каких жуков? Камни собирал. Для пополнения личного боезапаса, как я поняла. Очень ответственный воин. Дики ему помогала.

Дики, пошатываясь, как крошечный поддавший морячок, приковыляла к мамам, сжимая в обоих кулачках по гранитному осколку.

- Дивно, - одобрила Катрин. - Вот этот камешек в самый раз - любого тушканчика вмиг свалит. Продолжай отбор.

Дики принялась ползать вокруг, принюхиваясь не хуже Цуцика.

- Штанишки порвет, - заметила Флоранс.

- Зашьем. Дай ребенку насладится свободой.

- Ладно, пусть наслаждается, - согласилась Флоранс. - Тем более, ты ставить латки просто замечательно приноровилась.

- Тс! Не позорь леди "Двух лап". Понятия не имею - какие такие латки? Благородные леди в руки иглу берут, дабы вышивать изящные монограммы и куртуазные девизы. Эх, утеряла я былое благородное искусство вышивания "крестиком".

- Тебе и о латках забыть пора. Работу у Найни отбираешь. Она уже бурчит тайком.

- Бурчит она, потому что давно список прегрешений не предъявляла. Мягкие части тела у девицы чешутся. А иглу мне забывать нельзя. Когда на мне штаны начинают расползаться, Мыши почему-то вечно под рукой не оказывается.

- Тебе нужно окончательно повзрослеть и полностью отказаться от удовольствия регулярно рвать штаны. Рви какие-нибудь другие предметы туалета. Например, блузки, ночные рубашки, пеньюары. Знаешь, когда декольте расползается, это выглядит так волнительно... Гораздо симпатичнее драных штанов.

Катрин засмеялась:

- Не дурмань мне голову. До ночи нам предстоит еще торжественное мероприятие.

- Кэт, что-то не так? Беспокоишься? Бойцы что-то заметили?

- Ничего особенного. Людей здесь давно не было. Может, и никогда. Следов крупных хищников тоже нет. Просто все отвыкли от земли. Ай, стой, естествоиспытатель! - Катрин в два шага настигла сына, задумчиво пихающего в рот вялый стебель травы, и подхватила на руки. - Не докармливают тебя, да?

Искры большого костра взлетали к блеклым, полузакрытым тучами звездам. Туда же стремилась тягучая, выводимая грубыми моряцкими голосами песня. Говорилась в ней о древнем героическом походе, закончившемся в водах водопада на дальнем краю мира. Пели глорцы с воодушевлением, рыча как три десятка обожравшихся медведей. Впрочем, детям эти басовитые завывания спать не мешали. Ричард посапывал на руках Катрин, Дики уютно свернулась в одеяле на коленях Флоранс. Катрин смотрела, как смеется Эле, сидящая рядом с доктором. Дуллитл что-то рассказывал шкиперам, для наглядности показывая пальцами. Шкиперы, все четверо, улыбались, следя за движениями чутких пальцев хирурга. И Сиге улыбался, пытаясь повторять движения своими мягкими четырехпалыми руками.

Кулеш удался на славу. Катрин и сама порядком переела - тянуло в сон. Кружка джина, выпитая пополам с Фло, здесь была ни при чем. Цуцик тоже лежал обессиленный, с раздувшимся животом. Они с Теа принесли шесть кроликов. Скольких Цуцик не донес, сказать было трудно, но кулеш пес попробовал исключительно из вежливости. Еще на ужин подали чудесные, пахнущие дымком и медом, сладкие лепешки. И совершенно дивную жареную рыбу. Тут в приготовлении Катрин и сама поучаствовала, настояв, чтобы в "фирменный" маринад положили побольше перца. С джином хрустящая рыбка шла прекрасно. Добытчика Ныра славили всем отрядом.

С севера налетали порывы ледяного ветра, но у костров было жарко. Теа вытянулась у самых углей, положив голову на колени мужа. Под расстегнутой короткой курткой неприлично блестел плоский живот. В руках у лиски была короткая флейта - Теа часто играла с костяной игрушкой, но Катрин еще ни разу не слышала, чтобы флейта издавала какие-нибудь звуки.

Катрин ткнулась лбом в плечо подруги, прошептала:

- Фло, не знаешь, зачем нашей лисе флейта? Память о прежней жизни?

- Она играет. Только неслышно. Кажется, слишком высокие частоты. Но Сиге и другие дарки слышат. И Цуцик слышит. Ныр говорит, что лиска замечательно играет, но слишком печально.

Катрин хмыкнула. Надо же. Таинственность какая.

Молодежь сидела своей группкой. Беседа там шла бурно - Даша, Костяк, Жо, еще двое юных моряков что-то горячо обсуждали. Кстати, Костяк оказался центром компании. Сдержанный он парень, нужно будет с ним побеседовать и на отвлеченные темы. Рядом с Дашей сидел и Мин. Беседа, похоже, полукровку не так уж увлекала, он жевал рыбий хвост и, перехватив взгляд, Катрин, приветственно поднял лапку. Катрин улыбнулась. Мин тут же поднялся, обойдя поющих моряков, подошел к женщинам.

- Славный вечер, милостивая леди. У вас еще рыбки не осталось?

- Угощайся, - Катрин придвинула миску с подрумяненной острой рыбкой. - Специально для артиллеристов сэкономлено.

- Очень вкусно, - покаянно признался маленький дарк. - Ничего, что я подсел? Не нагло?

- Перестань. Ешь на здоровье, - сказала Катрин. Флоранс пододвинула лепешки. Полукровка смущенно захрустел рыбкой.

- Слушай, Мин, как ты считаешь - Теа хорошо играет?

- Мне трудно сказать. В Каннуте я музыку редко слышал. А такую вообще не слышал, - полукровка задумчиво подирижировал в воздухе полуобглоданной рыбешкой. - Лунный свет ночью. Не как сейчас - вовсе не такая зимняя серость. Дудка у лисы звучит светло, как в полнолуние. Хочется залезть на вершину холма. Завыть на звезды. Только флейта не воет - поет. Царапает коготком по хребту. Мягонько так. Хорошая музыка, только веселится под такую да пиво пить не получится. Песня для холмов.

- Минимум, ты поэт, - сказала Флоранс.

- Нет, я слабо чувствую, - Мин улыбнулся. - Наша Аша - поэт. Она много стихов и песен знает. Очень жалеет, что музыку лисью не слышит.

- Почему она с Теа не поговорит? - удивилась Катрин.

- Опасается, - Мин напрягся, вспоминая. - Значит, э-э, возможно, в лисьей флейте скрывается культовое значение. Магия, значит. Даша очень воспитанная, в личные чувства никогда не лезет.

- Понятно. То-то она на тебя сейчас посматривает. Мин, ты ей скажи, что мы тебя кусать не будем. Мы иногда и сами очень даже простые бываем. Забирай рыбу - пусть доедают. Жо передай, что мы пошли спать.