Роберт Силверберг - Легенды II (антология)

Бранн, стоя в кругу света от фонаря, указал во тьму на юго-востоке, где начинало светать.

— Поезжайте в замок Элизиан, — окрепшим голосом сказал он. — Я знаю, сэр Гектор, что там хранится королевский скипетр. Он-то мне и нужен.

Джармон сгреб старика за рубаху и с легкостью приподнял над землей.

— Наглый пес, — гаркнул он в лицо Бранну. — Страна вот-вот погибнет. Мы пожертвовали всем, чтобы остаться с глупцами и маловерами, которые предпочли смерть жизни, предложенной им нашим королем. А теперь ты вообразил, что мы и честью своей пожертвуем, отдав подобную вещь такому, как ты?!

— Отпусти его, Джармон, — сердито приказал Гектор. — Держи себя в руках.

Джармон швырнул Бранна наземь. Гектор присел рядом со стариком, дрожащим от страха, и взял его за плечо.

— Зачем тебе скипетр? Спрашиваю еще раз: чего ты от меня хочешь?

Старик, обежав взглядом окружавшие его лица, остановился на лице Гектора и, видимо, успокоился.

— Если стать на самом высоком месте нашей деревни, то через пролив, где покоится Спящее Дитя, можно увидеть северные острова — в ясную погоду по крайней мере. — Он говорил запинаясь, и Гектор кивнул, желая его ободрить. — Теперь звезда, пробуждаясь, отбирает силу у моря, и оно стало закипать, обнажая берег. Полоса прилива Сухой Бухты отодвинулась далеко в море и открыла нечто, принадлежащее другому Веку.

— Что же это? — спросил Анаис.

Старик посмотрел на него, сглотнул и снова остановил взгляд на Гекторе.

— Похоже, что это древний рудник, сэр Гектор — быть может, там добывали серебро. В Первом Веке, в День Богов, еще до падения звезды на землю, древние строили рудники всякого рода и черпали оттуда богатство, как мы теперь достаем рыбу из моря. Огромность этой впадины не опишешь никакими словами. Вода, когда схлынула, обнажила только самый ее край, и край этот тянется, сколько глаз видит.

— Я так и не понял, какое отношение это имеет ко мне или к королевскому скипетру, — пожал плечами Гектор.

Бранн говорил теперь медленно, выбирая слова и переводя взгляд на всех поочередно.

— Говорят, что в Первом Веке немалая доля земли, лежащей теперь на дне моря, была сушей. Когда звезда Мелита, известная теперь как Спящее Дитя, упала на Серендаир, она унесла с собой больше половины острова, сэр Гектор. Северные острова Балатрон, Бриала и Кверель были тогда вершинами гор, и множество пахотных земель ушло в море после тогдашнего потопа. Серендаир много столетий назывался Половинной Землей — вот сколько отнял у него океан.

В те дни, еще до первого наводнения, открывшийся ныне рудник был, должно быть, запечатан правившим тогда королем. Он мог представлять опасность из-за одной своей величины, но закрыть его могли и по другим причинам: в брошенных рудниках струятся кислотные реки и загораются пожары, которые одно лишь время способно погасить. Они изобилуют провалами и глубокими шурфами. Столь огромный рудник был, наверное, крайне опасным местом, вот древние его и закрыли, навсегда, как им думалось, опечатав вход. — Старик, охрипший от напряжения, подался ближе, чтобы Гектор наверняка услышал его. — Мне кажется, мы нашли этот вход, сэр Гектор.

— И ты думаешь, что королевский скипетр способен его отпереть?

— Да. — В темных глазах Бранна вспыхнуло волнение. — В руках короля — или того, кто его заменяет. Единственный из символов королевской власти, оставшийся здесь, может стать ключом. Двери рудника выходят на усыпальницу Дитяти, и закрытыми их держит скорее приказ короля, нежели железные затворы. Возможно, вы, как регент, сумеете отпереть их. Если они откроются до Пробуждения, то эта громадная пещера на краю моря, возможно — заметьте, я говорю «возможно», — послужит естественным стоком. Быть может, мы избежим худшего, если море хлынет не на остров, а в эту большую дыру. — Бранн умолк, не сводя глаз с гвардейцев, которые отошли посовещаться.

— Смешно, — пробормотал Джармон. — Эта дыра в земле не больше способна сдержать потоп, чем чайная чашка.

— Кто знает? — возразил Анаис. — Рыбак прав. В тот первый раз Серендаир спасли естественные дамбы — горы, рифы и низменности. Море затопило часть, но не весь остров.

— Ты прямо как Севирим, — фыркнул Джармон. — Видать, это мешки с песком так подействовали на твои мозги. И на твои тоже, Гектор, — бросил он погруженному в раздумья командиру. — Это же полная чушь.

— А что, если нет, Джармон? — сказал Гектор. — Что, если в эти последние дни Единый Бог послал нам спасение? Разве так трудно поверить, что его милосердие способно спасти нас?

— Ты сомневаешься в видении короля? — воинственно спросил Джармон.

— Сам король сомневался в нем. Будь он более уверен, что катастрофа, увиденная им в день его коронации, полностью уничтожит остров, он ни за что не уехал бы — и не оставил бы здесь меня как хранителя своих прав. — Гектор взглянул на Канту, подозрительно сузившую глаза. — Разве не так, Канта? Я стою в тени короля, я его родственник и его регент, призванный удержать его власть над этой землей. Если остров переживет Пробуждение благодаря тому, что я совершу от имени Гвиллиама, его род сохранит все права на престол, и он сможет занять трон без всякой борьбы.

— Это так, — кратко ответила Канта.

— И если сам король не исключал, что полного уничтожения можно избежать, так ли уж неразумно для нас предположить то же самое?

Анаис тронул Гектора за локоть и спросил на языке лирингласов:

— А может быть, ты склонен на это надеяться из-за тех, кто не поспел на «Оседлавшего бурю»?

Гектор помолчал и ответил прямо:

— Я уже и сам не знаю, что мною движет. Не знаю даже, как поступил бы в таких обстоятельствах мой отец, а это всегда было для меня пробным камнем. Мои мысли смешались, как голоса ветров, которые Канта слышала ночью. В них очень мало ясности, Анаис. Могу только сказать, что в этой новой возможности мне видится обещание — возможно, потому, что здесь хоть что-то зависит от нас. Провести последние дни в гостинице за едой и выпивкой — дело хорошее, только это не по мне. Попытаться никогда не мешает. Уж лучше я умру, пытаясь сделать что-то, пускай бесполезное, чем упущу случай спасти, что только возможно.

Трое других задумчиво помолчали, и наконец Анаис сказал:

— Даже в своей растерянности ты остаешься нашим вождем, которому мы дали клятву. Если ты хочешь попытаться, мы с тобой. Ведь так? — Он глянул на Канту и Джармона.

— Так, — сказал Джармон, а Канта чуть заметно кивнула.

Гектор подумал еще немного и сказал старику:

— Я сделаю то, о чем ты просишь. Но хочу сразу внести ясность: я не выпущу скипетр из рук.