Барбара Хэмбли - Башня Тишины

– Ха, клятву, от которой в конце концов сам же и отступился!

– Но разве священник, совершивший грех, лишается из-за этого покровительства Церкви? – живо спросил Солтерис. На какое-то мгновение глаза епископа и архимага встретились. Старик был похож на старого рассерженного лиса, умудренного жизненным опытом, а взгляд Герды напоминал взгляд упрямой свиньи, которую невозможно убедить в чем-либо противоположном ее точке зрения. Но Керис знал, что свинья животное куда более хитрое, чем о нем думают, и потому намного более опасное. А тут, в Башне, Солтерис, как и Антриг, был в ее власти.

– Грех священника касается только самого священника! – тихо ответила женщина. – А вот волшебник, который отступается от данной им клятвы не вмешиваться в естественный ход развития рода человеческого, подвергает опасности не только себя, но и тех, кого он своими недостойными действиями искушает последовать его примеру! Он не только сам представляет опасность, но и делает опасными других людей. Получается, что волшебники не всегда могут контролировать себя!

– А вы все можете себя контролировать? – в тон ей поинтересовался Солтерис. Его загадочно блещущие при свете свечей глаза немигающе смотрели на Герду. – И вообще, вспомни, что если бы не Совет Кудесников, то этим городом правил бы Сураклин, а не ты!

– Но Сураклин был разгромлен армией под предводительством принца!

– Без нашей помощи его армия ничего не смогла бы сделать! Сураклин собирался выждать, пока они зайдут достаточно далеко в эту холмистую местность, чтобы потом попросту вызвать к жизни темные силы земли. Земля разверзлась бы и поглотила всех этих людей! Только наше вмешательство предотвратило это тогда…

Солтерис взволнованно поправил широкие рукава своего просторного одеяния. – Я думаю, у меня есть право сказать, что ждет человека, нарушившего клятву верности данную им Совету Кудесников…

Архимаг внезапно повернулся к Антригу, который невозмутимо пил чай и, казалось, потерял всякий интерес к тем двоим, от кого зависели его жизнь и смерть.

– Послушай, Антриг, – начал архимаг, – скажи мне, в последние недели было какое-нибудь движение через Пустоту?

– Как же, оно должно было быть, если вы там заметили пришельца из другого мира, – аргументы узника башни были неоспоримы. Подняв чашку с чаем на уровень глаз, он задумчиво посмотрел на нее и спросил неожиданно: – Как вы думаете, заклятья, что наложены на Башню, – они что, и на чайные листья тоже воздействуют?

– По-моему, ты мне лжешь, – тихо сказал архимаг, глядя в сторону.

– Послушай, я готов поклясться, – воскликнул удивленный Антриг, – что за последние семь лет я не чувствовал Пустоты. Я ведь изолирован от мира!

Солтерис опустил руки на заваленную бумагами столешницу и долгим изучающим взглядом уставился в закрытые стеклами очков глаза Антрига.

– И все-таки ты лжешь, – сказал он упрямо, – даже не знаю, почему!

– Неужели? – тут их взгляды встретились: взгляд Солтериса, осторожный и испытующий, и Антрига – испуганный. Архимаг перевел глаза на епископа, и внезапно его лицо смягчилось. Он встал и с высоты своего роста поглядел на все еще сидевшего за столом пленника. Залитый каплями воска подсвечник отбрасывал на стены комнаты уродливые тени.

Вдруг Антриг тоже поднялся на ноги.

– Ну что же, Солтерис, – сказал он, – мне было очень приятно поболтать с тобой, но у всех нас есть какие-то дела. – Он с неожиданной поспешностью отодвинул чайник и чашки на угол стола, красноречиво прикрыв всю посуду стопками бумаг.

Затем он продолжал: – Герда, а почему бы тебе не дать в распоряжение архимага отряд своих славных воинов? Солтерис… – он увернулся от испепеляющего взгляда епископа, посмотрев на архимага, и его глаза стали вновь совершенно осмысленными. Печальным голосом он произнес: – Мне кажется, самое первое место, куда вам нужно заглянуть, – это Цитадель Сураклина! Не мне говорить тебе, что она выстроена на месте скрещения линий! Если есть какие-то неизвестные еще силы, то на этих линиях они должны ощущаться!

– Тут я с тобой полностью согласен! – понимающе кивнул Солтерис. Несколько мгновений оба волшебника безмолвно смотрели друг на друга. И за эти несколько мгновений молчания Керис еще раз поразился, насколько тихо было в Башне. Снаружи сюда не проникали совершенно никакие звуки, только где-то в вентиляционных отдушинах печально завывал ветер. И все, больше ничего не чувствовалось – ни смены погоды, ни смены времени суток. Конечно, Антриг не был молод, но и стариком его назвать было тоже никак нельзя. Керис к тому же был уверен, что волшебники могли жить сколь угодно долго. Неужели эта комната и каморка наверху – все, что Антриг сможет видеть следующие лет пятьдесят? Хотя он знал, что такое этот Антриг, воин тем не менее почувствовал жалость к этому седому, нескладному чудаку с безумными глазами.

– Спасибо тебе, Антриг! – поблагодарил Солтерис, – перед тем, как покинуть Кимил, я к тебе обязательно загляну! Кое-что обсудим!

Пленник ответил ему с какой-то безумной улыбкой:

– Я постараюсь, чтобы в следующий раз нам все-таки подали икру! Приходи запросто в любой день, я всегда дома между тремя и четырьмя, – подумав, маг добавил, – как, впрочем, и в любое другое время!

– Неужели? – спросил архимаг так тихо, что Керис едва расслышал его слова. Затем он развернулся и в сопровождении епископа и ее воинов направился к выходу. В следующее мгновение они уже спускались по ступенькам.

Потом они ушли со двора и направились обратно по старой дороге, вымощенной потрескавшимися, ушедшими в землю плитами. За это время здесь прошел дождь, и теперь запах озона витал в воздухе. Дышалось очень легко. И дед, и внук шли молча. Наконец, когда впереди показался город, архимаг тихо произнес:

– И все-таки он лгал!

– Он лгал, – произнес и Керис. Дед только взглянул на него и шевельнул кустистыми бровями.

Керис поднял голову, словно разглядывая тучи.

– Он сказал, что не может чувствовать Пустоту! Но я слышал, как он сказал этой женщине, что сегодня будет дождь! И дождь прошел!

Мимо путешественников вдруг протарахтела карета епископа. Керис успел заметить сквозь стекла экипажа и саму женщину, которая задумалась над чем-то. На запятках кареты стояли двое послушников. Сама Герда даже не посмотрела на недавних собеседников, с которыми еще пятнадцать минут назад разговаривала в Башне Тишины.

Солтерис вздохнул и кивнул:

– Да. Он все-таки и вправду солгал. Знаешь, Керис, что-то он скрывает! Или он что-то знает, или просто есть что-то такое, о чем он никак не хочет говорить!

Налетевший порыв ветра стал яростно трепать волосы путешественников, как бы побуждая их к дальнейшим рассуждениям.