Юрий Нестеренко - Крылья

Я почувствовала большое облегчение, узнав, что больше не увижу его — по крайней мере, в ближайшие годы, ибо отчим был здоров и крепок и в отставку не собирался. И все же в глубине души осталось какое-то смутное беспокойство.

Как всегда, вместе с зимой (как будто ее одной недостаточно!) начался новый учебный год, однако на сей раз утешительная новость заключалась в том, что для меня этот школьный год был последним.

Я все чаще задумывалась, чем займусь после выпуска. Хорошо бы, конечно, поступить в королевский университет — я надеялась, что уж там-то компания подберется поумнее, чем в школе, но это было не так просто. Хотя Аклойат III и издал эдикт, разрешающий женщинам получать высшее образование (так же, как другим указом он разрешил то же самое крылатым), и эдикты эти до сих пор не отменены, но на практике тем, кому долгие века отказывали в равных правах, по-прежнему чинятся всевозможные препоны. Казалось бы, чего проще — принимать экзамены только в виде письменных работ, помеченных не именами, а номерами; тогда каждый получит только ту оценку, которую заслуживает. Нет — «священные традиции ранайских университетов требуют, чтобы всякий претендующий на высокое звание студента прошел личное собеседование с профессорами», а потом гадай, за что тебе снизили оценку — за то, что у тебя в голове, или же за то, что у тебя за спиной либо в штанах, извините за грубость. А поскольку у меня сразу в двух последних местах не то, что положено иметь добропорядочному студиозусу согласно «священным традициям»… Нет, я, конечно, надеялась, что моей голове удастся пересилить все остальное, но тут возникала еще одна проблема: плата за обучение. Пока отчим занимает свою должность, сложностей со средствами не будет, но зависеть от него не хотелось. Не лучше ли для начала найти какую-нибудь работу и самой накопить денег на образование? Конечно, перспектива шить или готовить меня не прельщала — не слишком-то я это и умела, да и как бы не поглупеть на такой работе. Идеально было бы устроиться секретарем к какому-нибудь ученому; вот где можно не только заработать, но и провести время с пользой для ума.

Все эти мои планы рухнули в одночасье за пять декад до Нового года. Именно тогда мальчишка-посыльный из лавки, несколько более разговорчивый, чем его предшественник пятнадцатилетней давности, принес в наш дом весть о пришельцах со звезд.

Точнее говоря, принес он весть о бродяге, заявившемся в наш город откуда-то с запада и ныне сидящем в ближайшем кабаке и рассказывающем о пришельцах. Конечно, любой здравомыслящий аньйо решил бы, что это всего лишь байка, придуманная бродягой в надежде заработать бесплатную выпивку, но я-то видела летящую звезду…

Надеясь, что бродягу еще не напоили до полного бесчувствия, я поспешно сунула ноги в сапоги, набросила меховую накидку, подвесила к поясу шпагу и кинжал (все-таки кабак — не самое безопасное место) и, невзирая на протесты матери, выбежала на улицу.

Бродяга все еще был там — сидел в самом центре, окруженный плотным кольцом слушателей. Большинство из них, конечно, ему не верили, однако охотно ставили угощение за то, что он «складно врет».

Я с трудом протолкалась сквозь эту веселящуюся толпу.

— …почти, значит, как аньйо, — рассказывал он, должно быть, уже по десятому разу, — только головы у них большие, круглые и без волос…

— Без волос? — удивилась я. Никогда не слышала, чтобы крылатые страдали повышенной склонностью к облысению.

Рассказчик покосился на меня, недоумевая, должно быть, что совсем юная девчонка — из благородных, если судить по одежде, — делает в таком месте.

— Ну да, без волос, — снизошел он до ответа. — Блестят на солнце головы-то.

«Ладно, блестят так блестят, может, они специально бреются, как у нас священники», — подумала я и задала более важный для меня вопрос:

— А летать они умеют?

— Ясное дело, умеют. — Он, должно быть, поражался моей глупости. — Со звезд они пешком пришли, что ли?

Несколько аньйо засмеялись.

— Я не про то, — нетерпеливо пояснила я. — Со звезд они, наверное, на воздушном корабле прилетели…

— Не на корабле. — Бродяга наставительно поднял палец и отхлебнул из кружки. — В башне они прилетели. В большой-большой башне, выше, чем у любого замка, а снизу у нее огонь пыхает и гром грохочет.

— Вот ведь плетет и не краснеет! — хохотнул кто-то сочным басом у меня над ухом.

— Как это не краснеет? — удивился второй шутник. — Ты на нос его посмотри!

— Без башни! — крикнула я, перекрывая общий хохот. — Без башни, сами по себе, они летать умеют? Ну, как птицы или вйофны…

— Умеют, — размашисто кивнул бродяга, двигая по столу пустую кружку. Кто-то с готовностью налил ему еще. — Летают по небу так, что ни одна птица не угонится.

— Значит, и крылья у них есть? — уточнила я, чувствуя, как колотится сердце.

— Ну, знамо дело, есть! — Я, должно быть, казалась ему законченной идиоткой. — Раз летают, значит, есть! Как без крыльев летать-то?

— Так, как башня летает, — мстительно возразила я.

— Нну… так то башня… — протянул он с явной растерянностью.

После этих слов у меня зародилось твердое подозрение, что сам он пришельцев не видел, а лишь пересказывает дошедшие до него слухи. Тем не менее других источников информации не было, и я продолжала наседать:

— Так ты сам их видел?

— Как тебя! — уверенно ответил он.

— И говорил с ними?

Он на мгновение задумался, и я окончательно поняла, что он врет.

— Так они по-нашему-то не разумеют, — вывернулся он. — Как с ними говорить-то?

— Ну ладно, а где это было? Где эта их башня?

— Башня-то? За морем она. На острове.

— За каким морем? На каком острове? — наседала я.

— За морем? Ну, этим… Илсудрумским…

— Нет такого моря! Может, Ирсалийским?

— Ну да, точно, Ирсалийским! Подумаешь, уж и оговориться нельзя…

— На северо-западе, значит, которое?

— Где же еще?

— Вот и врешь! Ирсалийское море на юге!

Снова послышались смешки. «Ишь, как она его… ученая, видать», — прокомментировал кто-то в толпе.

— Мужики, да уберите вы эту девку! — взмолился бродяга. — Что она рассказывать не дает!

Большинство встретили этот вопль души хохотом, но кое-кто, похоже, и впрямь был готов выполнить просьбу.

— На самом деле я знаю, что ты говоришь правду! — поспешно воскликнула я. Несколько аньйо, включая и самого рассказчика, воззрились на меня с удивлением. — Просто ты сам там не был и не видел, так? Тебе рассказали.

— Ну, так… — неохотно пробурчал бродяга, утыкаясь в кружку. Он понимал, что его бенефис на сегодня окончен.

— Кто и где рассказал? — продолжала я допрос.