Генри Каттнер - Мир тьмы

Жажда мести вспыхнула во мне с новой силой.

Я не должен расслабляться, не должен мечтать об обещанном мне блаженстве. Я поклялся уничтожить Ллура. Я поклялся старинной клятвой на Символе покончить с Шабашами и уничтожить Ллура. Медленно, неохотно, мой мозг прервал контакт с его сознанием.

В тот момент, когда контакт прервался, волна отвращения захлестнула меня. Я чуть было не дотронулся до… Него! Я чуть было не погряз в трясине, которую невозможно ни понять, ни описать словами, потому что он… он… Объяснить, кто такой Ллур было невозможно. И я понял, почему будучи Эдвардом Бондом, считал, что пока существует Ллур, жизнь любого живого существа осквернена чудовищным утонченным развратом, при мысли о котором хочется покончить с собой… тому, кто знал Ллура.

Я должен уничтожить Его. В эту минуту я понял, что буду сражаться с существом по имени Ллур насмерть. Никто и никогда не видел Ллура — ни его жертвы, ни даже его Избранники. Но тому, кто убьет Ллура, придется с ним встретиться, а убить его поклялся я, Ганелон.

Дрожа всем телом, я начал выбираться из мрачных глубин Кэр Ллура на поверхность голубых озер — глаз Фрейдис. Постепенно темнота рассеялась, и моему взору открылись закопченные стены пещеры, огонь, горевший в хрустальном блюде сам по себе, высокая колдунья, погрузившая меня в транс силой своих заклинаний.

По мере моего возвращения к действительности картины из жизни Ганелона вспыхивали в моем мозгу и оставались там навеки запечатленными.

Я знал, в чем сила Ганелона и в чем его слабость. Я восхищался гордостью Ганелона и прощал ему его грехи.

Я вспомнил!.. Вернее, почти вспомнил.

Слишком много воспоминаний пробудилось во мне, чтобы все их могла вместить одна приливная волна. Некоторые промежутки в моей памяти остались незаполненными.

Темнота рассеялась. Я глядел в спокойные голубые глаза Фрейдис сквозь разделявший нас огонь. Затем я улыбнулся, наконец-то чувствуя уверенность в своих силах.

— Ты постаралась на славу, колдунья, — сказал я.

— Ты вспомнил?

— Отчасти. — Я рассмеялся. — Но более чем достаточно, чтобы решить две проблемы, первая из которых значительно легче второй, хоть и является неразрешимой.

— Ты имеешь в виду Гаста Райми? — спокойно спросила Фрейдис.

— Откуда ты знаешь?

— Я знаю Шабаш. И не сомневаюсь, что в руках Гаста Райми находятся тайны как магистров, так и Ллура. Но Гаста Райми невозможно к чему-нибудь принудить.

— Я найду способ. А теперь послушай, что я собираюсь предпринять. Ты требовала от меня правды. Я расскажу тебе, что мне удалось вспомнить. Слышала ли ты когда-нибудь о Жезле и Маске?

Она пристально посмотрела на меня, покачала головой.

— Говори. Возможно, я смогу тебе помочь.

Я вновь рассмеялся. Фантастически неправдоподобная ситуация! Фрейдис и я, заклятые враги, вожди двух враждующих племен, сидели у огня и планировали совместные действия, чтобы достичь одной цели! И все же я почти ничего не стал скрывать от Фрейдис в тот день, и она тоже была со мной достаточно откровенна.

— В замке магистров Шабаша хранятся Хрустальная Маска и Жезл Власти, — сказал я. — Я забыл, как пользоваться Жезлом, и пойму это не раньше, чем он окажется у меня в руках. Но с его помощью мне не составит труда расправиться с Медеей и Матолчем. Что же касается Эдейрн… Знаю только одно: Маска спасет меня от нее.

Теперь я вспомнил, кем была Медея. Я вспомнил, каким образом утоляла она свою жажду сладострастия. И я содрогнулся, поняв, что молнии из ее трубки не убивали ее жертв, а лишали их чувств.

В моем мире, в Мире Тьмы, человеческая плоть менялась под влиянием мутаций самым странным образом. Мутация Медеи была уникальной. Таких, как она, не существовало на Земле, но созданий, на нее похожих, называли в сказках (а может, и в реальной жизни) вампирами.

Но Эдейрн… Я не знал, кто она такая. Вполне возможно, Ганелон никогда этого не знал. Я лишь не сомневался, что в тяжелый для нее час она откроет свое лицо.

— Фрейдис, — спросил я, — кто такая Эдейрн?

Она покачала головой, и седые косы качнулись в такт за ее спиной.

— Этого я не могу тебе сказать. Когда мы встречались (как встретился с ней сегодня и ты) в Царстве Сверхсознания, мне изредка удавалось проникать в ее мозг. Я обладаю большой силой, Ганелон, но мне каждый раз приходилось отступать, чтобы не обжечься тем холодом, которым веет из-под ее капюшона. Нет, я не могу тебе сказать, кто такая Эдейрн.

Я вновь рассмеялся. Бесшабашная смелость играла в моей крови.

— Забудь об Эдейрн, — сказал я. — Когда я заставлю Гаста Райми сделать то, что мне надо, когда я возьму в руки оружие, которое уничтожит Ллура, плевать мне будет на Эдейрн! Хрустальная Маска — талисман, который защитит меня от нее. Это я твердо знаю. Пусть она становится, кем хочет, — Ганелон не боится Эдейрн!

— Значит, против Ллура тоже существует оружие?

— Меч, — ответил я. — Меч, который… не совсем меч. Только Гаст Райми может сказать мне, где он находится. Меч, имя которому Ллур.

На какое-то мгновение мне показалось, что языки пламени, поднимающиеся с хрустального блюда, потемнели, словно по ним пробежала чья-то тень. Мне не следовало произносить этого имени вслух. Эхо его прокатилось по Царству мыслей и душ, и, возможно, в Кэр Ллуре Он зашевелился за Золотым Окном и выглянул в мир.

Несмотря на расстояние, я почувствовал голод, который мучал Его там, в далеком куполе. И внезапно я понял, что я натворил. Ллур проснулся.

Я уставился на Фрейдис широко открытыми глазами и увидел, что колдунья вздрогнула. Она тоже должна была почувствовать это шевеление, прокатившееся непонятной волной по всему Миру Тьмы. Я знал, что и магистры Шабаша, сидящие в замке, поняли в чем дело и замерли от ужаса.

Это я разбудил Его. Он не мог не проснуться, когда Избранник его прошел по сверкающему коридору и остановился перед Золотым Окном.

Возбуждение переполняло меня.

— Теперь они вынуждены будут действовать, — сказал я Фрейдис. — Ты добилась большего, чем хотела, когда помогла мне вернуть память. Ллур слабеет, он голоден, голоднее, чем когда бы то ни было. Шабаш не справлялся долгое время, и Ллур алчет. Скажи мне, ведьма, твои шпионы наблюдают за замком? — Она кивнула. — Хорошо. Тогда мы узнаем, когда рабов поведут на заклание. Ждать придется недолго! И Эдвард Бонд со своими товарищами нападет на замок, пока магистры будут в Кэр Секире. А в замке хранятся Маска и Жезл, старуха! — Голос мой звучал торжественно, словно я произносил заклинание. — Маска и Жезл для Ганелона, и ни одной живой души в замке, кроме Гаста Райми, которого я заставлю держать ответ перед собой! Норны с нами, Фрейдис!