Тата Орлова - Анастасия. Дело для нежной барышни

Ознакомительный фрагмент

— Да сняла я, сняла, — буркнула недовольно. — В начале разговора подвесила, в конце — сняла. Никакой реакции.

— И тебя это задело, — с интересом посмотрел на меня следователь. — Настя….

— Да понимаю я! — мой вздох был тяжелым. — Все понимаю, но….

Но…. Я чувствовала, что есть в Северове тайна. И она меня манила….

Засиделись мы с Сэмом допоздна. Виль прислал весточку, что задержится в корпусе — я его прекрасно понимала, не раз испытывая на себе последствия исследовательского азарта, с визитом к Соулу мне тоже повезло — тот отбыл в императорский дворец, так что никто и ничто не мешало нам спокойно поработать.

Опомнились оба, когда заглянул Маркони (было уже около девяти) и потребовал, чтобы мы выматывались.

Единодушно посчитав, что спорить со старшим следователем себе дороже, убрали документы в стол, сдали кабинет дежурному и… отправились ко мне домой. Самюэль вызвался проводить, я не отказала. После суматохи последних дней хотелось просто прогуляться. И… уютно помолчать. С этим парнем такое было возможно.

С учетом моего платья, путь решили не срезать. Незапланированная прогулка по большому городскому парку могла стать хорошим снадобьем от навалившихся проблем.

Марикард рекой делился на две неравные части. На той — императорский дворец, особняки дворян из так называемого золотого круга и главные казармы гвардии. На этой — три района. В Белом — ратуша, службы, департаменты, театры, парки и дома знати. Синий — ремесленный, находился за малой городской стеной. Черный — магический. Академия, корпус, стража и полигон… под двойным защитным куполом.

Тысячи лет истории. Незаметной, но… пронизывающей все вокруг: выложенные камнем улицы, кованые решетки ворот, потемневший от времени металл фонарей, отшлифованные до блеска стоки для воды, деревья, под кронами которых прогуливались еще предки предков наших предков.

Я любила Марикард. И не только за то, что он стал моей родиной. Просто… у него была душа. Пусть не всегда добрая, но справедливая.

— К тебе не лезть с расспросами? — поинтересовался Сэм, когда мы вошли в парк.

Аллеи были ярко освещены — применявшееся в магических светильниках заклинание не требовало ни особых навыков, ни высокого уровня, что делало его широкодоступным. На летней веранде императорский оркестр играл модную в этом сезоне мелодию.

— А выдержишь? — несколько устало протянула я, радуясь, что могу хоть на кого-то опереться. В туфлях я в последнее время ходила не так часто, начала отвыкать.

— Сомневаешься? — гордо приподнял он подбородок.

Не сомневалась. Самюэля трудно было назвать идеальным, но чего не отнять, так понимания ситуации.

— Была такая мысль, — выдала я насмешливо. Потом добавила, чуть слышно: — Если я сейчас же не сниму туфли….

— А если на руках? — тут же воодушевился Сэм. Не успела я высказаться на тему прогуливающихся вокруг парочек, как он тут же продолжил: — Ты, вроде как без сознания. А я… — тут он выпятил грудь, — вроде как тебя спасаю.

— А потом раз… — хохотнула я, — и патруль с соседней аллеи. И так строго спрашивает: "А что это с вашей дамой приключилось?"

— А я им, — подхватил Джакс, — голодный обморок.

— А они тебе: "А вы знаете, что положено за издевательство над женщинами?"

— А я им: "Так я спасаю!"

— А они: "С этим еще надо разобраться! Следуйте за нами!"

— А я… — уже открыто смеясь, вторил мне Сэм: — "Ну и несите ее тогда сами. А я пойду домой".

— А они тебе….

— Ты сладости хочешь? — перебил меня Самюэль. Когда я посмотрела с недоумением — все еще под впечатлением нашего диалога, показал в сторону лоточницы: — Сладости.

— Хочу! — радостно кивнула я. — Но не буду.

— Почему? — искренне удивился Сэм.

— Туда надо идти, — горестно вздохнула я.

— Ну, Настасья! — с каким-то даже восхищением протянул он.

Оглянулся по сторонам… ничего другого я и не ожидала. Потому лоточницу и пропустила, что взгляд зацепился за скамейку, до которой оставалось еще метров шестьдесят.

— Значит так, — начал он, приняв решение. — Главное… не кричи.

Последние слова он произнес, уже подхватив меня на руки.

Уткнувшись носом ему в шею, я расхохоталась. Выражение лица господина, который неспешно шествовал нам навстречу, было весьма уморительным. Невысказанное возмущение, от которого его буквально распирало.

— Я тебя сейчас брошу, — всхлипнув — мое дыхание щекотало его кожу, выдал Сэм, решительным шагом направляясь к скамейке.

— Бросай, — разрешила я, хватаясь за него крепче.

— Бросаю! — выдал этот нахал, на миг отводя одну руку. Вздохнул… — Жалко. Уже почти родная.

— Так и скажи, — назидательно произнесла я, — что еще помнишь, кто тебе будет помогать избавиться от невесты!

— Уличила! — фальцетом вскрикнул он. Парочка, проходившая мимо, отскочила в сторону. — Ух, коварная!

— Какая есть, — ворчливо отозвалась я, разглядывая из-за плеча Сэма ажурную спинку скамейки. — Прибыли. Можешь опускать.

— Слушаюсь! — гаркнул он луженой глоткой и… едва не уронил.

— Аккуратней! — взвизгнула я. Вздохнула с облегчением, когда Самюэль опустил меня на сиденье. Еще и юбку расправил.

— Позвольте отбыть за сладостями? — вытянулся, "поедая" меня глазами.

— Позволяю, — капризно протянула я, небрежно двинув кистью. — И без вкусняшек не возвращайтесь!

Он сделал вид, что бежит… не сдвинувшись с места, но стоило мне взглянуть строго, как степенно направился к лоточнице. А я, расслабленно откинувшись на спинку, закрыла глаза. И не важно, что неприлично, слишком устала, чтобы думать еще и об этом.

Настроилась на отдых зря, Сэм вернулся раньше, чем я начала получать удовольствие от ничегонеделанья. Пришлось не только открывать глаза, но и выпрямлять спину.

— Держи! — присел рядом со мной, протягивая намотанную на палочку тонкую сахарную нить.

— Спасибо, — улыбнулась я ему, забирая лакомство. Себе он взял шоколадного медведя.

Несколько минут чистого удовольствия…. Я любила такие моменты. Когда весь мир замирал, становясь лишь декорациями к тому наслаждению, которое ты испытывал.

Жаль, продолжалось обычно не долго.

— Князь зацепил? — дождавшись, когда я слижу с губ оставшуюся на них сладкую крошку, спросил Сэм. У самого еще оставалось половина туловища и лапы.

— Зацепил, — плотоядно глядя на руку, в которой он держал остатки медведя, — призналась я. — Неоднозначный тип. С двойным, а то и тройным дном.

— Ты тоже не очень проста, — впиваясь зубами в одну из лап, утешил меня Сэм.