Гай Юлий Орловский - Мир Трех Лун

Ознакомительный фрагмент

— Шутишь? Зачем он нам?..

Риан сказал загадочно:

— Думаю, понадобится.

Хайдарн покачал головой:

— Ты с ума сошел, дорогой друг. Слуг у нас предостаточно. Умелых, быстрых, обученных. Этот деревенский увалень умеет что-то особенное?

— В точку, — сказал Риан с удовлетворением. — Ты всегда был хорошим стрелком, Хайдарн! И сейчас твоя стрела без промаха нашла то единственное, почему он здесь.

— Ну-ну?

— Возможно, — торжественно сказал Риан, — это наше лучшее приобретение, Хайдарн!

— В каком смысле? — спросил Хайдарн настороженно.

Риан произнес строго и со значением:

— Это Улучшатель. Я сам в этом убедился. Если это так, нас ждут награды.

Хайдарн оглядел меня с явным недоверием.

— Улучшатель?.. Что-то не похож.

— А какие они? — спросил Риан. — Кто из нас видел, если последний из настоящих жил семьсот лет назад?

— У него вид дурацкий, — определил Хайдарн с отвращением.

— Он не дурак, — заверил Риан. — Сам увидишь.

— А чего ты решил, что он и есть Улучшатель?

— Он улучшил добычу мрамора, — объяснил Риан. — Тысячи лет добываем мрамор, а он показал, как делать это быстрее и лучше. Кроме того, по его подсказке глыбы отныне поднимают так, что веревка не перетирается.

— Ого!

— Но главное в другом, — сказал Риан, понизив голос, — он обучил уберечь копыта коней. Подковывать. Ты должен принять меры, чтобы это осталось тайной нашего королевства!

Хайдарн спросил с настороженностью в голосе:

— Что такое «подковывать»?

— О, — сказал Риан шепотом, — это вообще… Я бы сказал, он не просто Улучшатель, а Великий Улучшатель, хотя таких еще не было… Если за неделю сделал сразу три улучшения… ты представляешь, что это значит?

Хайдарн снова обратил взор в мою сторону и всмотрелся внимательнее. Я постарался держать на лице то же глупое выражение, даже рот приоткрыл, это у женщин такое выражение нам нравится, все предпочитаем дур, а вот для мужчин оно не весьма.

— Ладно, — произнес он с сомнением, — пусть побудет в общей комнате для слуг, а там посмотрим.

Я не двигался, это же надо знать, где эта общая комната, а он понял, повернулся и крикнул зычно:

— Карнар!.. Ты где, скотина?.. Бегом сюда!

Примчался молодой мужик, крупный, но суетливый не по габаритам и угодливый, торопливо поклонился.

— Что угодно благородному глерду?

Хайдарн пренебрежительно указал через плечо пальцем в мою сторону.

— Видишь там?

— Благородный глерд?.. — проговорил Карнар.

— Покажи, — распорядился Хайдарн, — этому существу, где будет жить. Заодно объясни, что делать, пока не найдем другое занятие.

Мужик поклонился так, что чуть не ударился лбом о землю.

— Все, что изволите, благородный глерд!.. Эй ты, иди за мной!

— Иду, — ответил я. Со всем как бы почтением. А как же, я такой…

Он пошел в сторону от главного здания, в сотне шагов еще почти такое же, но пониже, однако Карнар прошел мимо, так миновали еще два, наконец он целеустремленно направился к массивному, приземистому, из красного кирпича.

К входу ведет широкая, но невысокая лестница, в самом низу по бокам кони из черной бронзы, что значит, если не ошибаюсь, вороные, вороны же черные, четыре ступеньки, каждая широкая, как площадка, а у самого входа по обе стороны массивные каменные львы в два раза крупнее натуральной величины.

Оба повернули головы и уставились слепыми глазами. Я зябко повел плечами, идти старался точно посередине лестницы, чтобы от обоих как можно дальше.

Холл громаден, просто необъятно громаден, на той стороне широкая парадная лестница с празднично-пурпурной ковровой дорожкой, что ниспадает с самого верха и, плавно изгибаясь на ступенях, идет до мраморных плит холла.

— Нехило живет дворня, — пробормотал я.

Пол из настоящего мрамора, стены тоже из светлого камня, как бы мрамор, по словам Мэтью, широкие ниши по обе стороны, справа белые изваяния, слева рыцари в полных доспехах, забрала опущены, впечатление такое, что живые.

— Топай быстрее, — велел он.

Я сделал шаг вперед, но Карнар ухватил за плечо.

— Куда?.. Нам налево и вниз.

В левой стене роскошная дверь, но лестница за нею намного проще парадной, ступени из простого камня, хотя все добротно и достойно, даже на каждом пролете каменные звери, леопарды или пантеры, я в зоологии не силен, тоже уставились, начали поворачивать, головы, одна глухо зарычала, вторая вообще сделала движение встать и пойти к нам.

— Не волнуйся, — сказал Карнар, но я ощутил, что он и сам встревожен, — недоработали местные маги… Все тяп-ляп да побыстрее в кабак!

Я нервно оглянулся, не бегут ли следом.

— Я думал, оживлять труднее…

Он изумился:

— Зачем оживлять? Это живых окаменячили, так проще!.. Но что-то они как-то странно… От тебя чем-то тянет?

— Не думаю, — ответил я встревоженно. — Капли вина в рот не брал!

— Да вино ни при чем… Ходят слухи, маги натаскивают таких вот на особые случаи.

— Какие?

Он ответил мрачно:

— Не нашего ума дела. Вот почти пришли.

Портреты в огромных золоченых рамах провожают меня глазами, да не просто провожают, знаю этот трюк, а в самом деле поворачивают головы и смотрят очень внимательно и как-то встревоженно.

Я оглянулся, один даже заметно выдвинулся за раму, глядя мне вслед.

Карнар сказал быстро:

— Не шарь глазами, не шарь!.. Слугам не положено. Быстро за мной, не отставай!

Почти в углу малозаметная дверь, через нее длинным коридором вышли в зал небольших размеров и с низким сводом. В глаза бросились два огромных камина на противоположных концах. Огонь полыхает яркий, дров не жалеют, в самом зале четыре длинных стола, а также вдоль всех четырех стен широкие лавки для спанья.

Уже не такие широкие — вдоль столов, в левой части зала груда неразобранной мебели, сундуки и тяжелые скрыни.

— Здесь, — сказал Карнар отрывисто. — Тебе покажут.

Людская, на мой взгляд, просторнее некуда, слуг не видать, только две женщины готовят еду. Одна уже помешивает в большом котле поварешкой, другая режет на столе лук и ссыпает в котел.

Карнар крикнул первой громко, как глухой:

— Алата! Это новенький. Покажешь ему, где спать, покорми заодно. Остальное объяснят другие.

Женщина обернулась, ответила задорно:

— Я могу и остальное объяснить!

Полная, молодая, румяная настолько, что ну просто кукла, хотя вижу, все свое, без косметики, просто здоровье бьет через край, губы как спелые вишни, щеки словно румяные яблоки, и вся такая, что хочется ухватить, помять, а то и укусить, настолько сочная и лакомая.