Надежда Кузьмина - Магиня для эмиссара

Ознакомительный фрагмент

Глава 6

У некоторых мужчин женщины счастливые.

У остальных они сильные.

   - Что делать с бабой? Она, оказывается, на сносях.

   - Свяжи покрепче!

   - Руки за спиной я ей скрутил. Кляп в рот запихнул. А ноги тоже? Если связать - ей совсем плохо будет. Давай, просто веревку к кольцу в стене прицеплю - пусть сидит - куда она денется до утра?

   - Чего паришься, жалеешь? Все равно ей рыб кормить. Она только и нужна, чтобы этому хмырю язык развязать.

   - Сэд, хочешь, сам ей ноги связывай. Говорю - к стене я ее привязал.

   - Ноешь, и ноешь... - бас говорящего звучал недовольно. - Ладно, мужика связали, дверь кашалоту не вышибить - пошли праздновать. А утром вернется хозяин - пусть сам разбирается. Мы свое дело сделали.

   Хлопнула закрывшаяся дверь.

   Я терпела боль в вывернутых плечах и молчала. Моя главная драгоценность - живот - я чувствовала это - цел, на месте. А все остальное - ерунда. Сейчас я предупреждена и не оплошаю - главное не спешить. Только темно так, что хоть глаз выколи... Вот бы знать - где Рейн? Если сказали, что я нужна, чтобы развязать ему язык, значит, жив. Но где? Пожевала запихнутую в рот тряпку - даже голоса не подать! Может, он тут в другом углу и валяется. Тоже с заткнутым ртом. Дрыгнула ногой - ага, хоть нога свободна... заерзала на заду, устраиваясь поудобнее.

   Прислушалась. После того, как захлопнулась дверь, стало совсем тихо. Попробовала стукнуть пяткой по полу. Камень? Наверное, погреб. В пещере двери б не было. Во всяком случае, я пещер с дверями и ровным полом не встречала.

   Пока размышляла, пыталась жевать кляп.

   На крайний случай оставался выход, о котором думать не хотелось. Но он был. Если не смогу ничего сделать за ночь, утром меня поведут к "хозяину" и начнут мучить на глазах у Рейна. А чтоб орала громче - вынут кляп. Того, что я - маг, они не знают. Иначе б убили сразу. А так, как только увижу Рейна, их убью я. Жаль, конечно, что девятимесячные старания дать дочке магию пойдут прахом - но я сделаю всё, чтобы она осталась жива. Мы остались живы. Всё. Что бы это "всё" ни значило.

   В темноте раздался шум. Рейн? Попробовала замычать. Ничего не вышло, только чуть не задохнулась. Замерев, стала слушать.

   В дальней от двери стороне кто-то, тяжело дыша, возился. Заморгала, вглядываясь. Бессмысленно - не вижу, всё черно.

   Возня продолжалась. Что-то стукнуло раз, потом другой. Показалось, что что-то перекатилось. Потом все затихло. И, наконец, когда я уже чувствовала, что схожу с ума от ожидания и неведения, знакомый голос прохрипел:

   - Сита, ты жива?

   Я выразительно замычала и стукнула трижды пяткой по полу. Надеюсь, примет за "да".

   - Пришлось повозиться, пока просунул ноги в связанные сзади руки. Давно я такого не делал. Потом вынул кляп. Сейчас приползу к тебе, жди.

   Жду.

   Я так и не смогла разглядеть его в кромешной темноте. Иногда по его просьбе стучала пяткой по полу, чтобы дать направление. А потом почувствовала, как голова Рейна боднула меня в бок.

   - Сейчас попробую сесть. Или ты наклонись... выну пальцами твой кляп.

   Успех операции увенчался моим облегченным: "Тьфу!"

   - Где мы, знаешь?

   - Нет. Дверь тут. Похоже на погреб. А ушли до утра. Я привязана за руки к стене. Зато ноги свободны.

   - Очень актуально, - в голосе мужа послышалась невеселая усмешка. - Надо освободить мне руки.

   - Как?

   - Можно попробовать перегрызть веревку на запястьях. Попытаешься? Сам попробовал - очень неудобно. Хотя... Ну-ка, Сита, сейчас я подсуну тебе шею. Твоя задача - отодрать зубами угол воротника рубахи. Он пришит некрепко. Мне самому не сделать.

   - Зачем?

   - Там в шве узенькая пилка. Гибкая. Вроде как для лобзика. Надо достать. Сможешь?

   Чтобы сохранить магию в своем ребенке? Смогу.

   Пыхтя и сопя, придвинулись друг к дружке. Он старался не наваливаться мне на живот. Я пыталась дотянуться до его шеи. Длинные волосы, лезущие куда не надо - в основном в рот и в нос - счастья не добавляли. От него пахло кровью. Похоже, опять голову разбили...

   Наконец мне удалось ухватить зубами угол воротника. Потянула. Рубаха поползла следом...

   - Сейчас. Я могу придержать лацкан руками, а ты дергай воротник...

   Хорошо иметь выбор. Вообще, выбор - главное в жизни. Будешь несчастной в запертом дворце и счастливой в хижине, если распахнута дверь. И неважно, что лучшее - вот как сейчас - это не всегда хорошее. Главное - свобода выбора!

   У меня было целых три возможности. Мусолить и грызть пахнущую смолой веревку - наверняка она не очень толстая - на толстой неудобно узлы вязать. Воспользоваться магией - зажечь свет и рассечь путы воздушным лезвием. И, наконец, делать то, что я делала - терзать воротник, уткнувшись носом в его шею. Он, зажав руками лацкан, натягивал ткань рубашки.

   Пришито и в самом деле было на живую нитку. Раздался треск, ткань или шов - не разобрать - поехали.

   - Сита, теперь аккуратнее. Постарайся нащупать и прихватить зубами конец пилочки. Как найдешь - тяни.

   Ага. Тяните пилы зубами! Звучит-то как! Но после этой ночи, если выберемся без потерь, я тоже назашиваю во все платья чего-нибудь актуально-полезного.

   - Нащупала, - сообщила я ему прямо в ухо. - Говори сейчас, что делать дальше.

   Ясно, с пилой в зубах, если чего не поймешь, уже не переспросишь.

   - Вытяни. Она небольшая, чуть длиннее ладони. Потом сядь прямо. Держи крепко - если упадет, на полу нам ее не найти. И не дергайся, а то выколешь мне глаз. Я наклонюсь к тебе, зажму зубами второй конец. А потом перепилю веревку на запястьях. Все поняла?

   А то! Ясно главное - мне не надо жевать колючую пеньку или использовать магию.

   - Поняла. Делаю, жди. Как буду готова, помычу.

   Вышло не сразу. Главное, ухватить надо было крепко и надежно, а полуоторванный ворот и волосы мешали. Рейн наклонил голову, пытаясь облегчить мне жизнь.

   У меня есть выбор! - напомнила я себе, дергая зубами застрявшую в воротнике пилку. Сразу полегчало.

   Вытянув, выпрямилась и замычала. Мол, готова. И замерла. А то действительно в темноте мужу пилой глаз выколешь!

   Он возился жутко долго. Да еще все время стукал ребрами ладони мне по носу. Я сопела и терпела, удерживая свой конец. Веревка пахла смолой - хорошо, что зубами эту гадость грызть не пришлось.

   - Вот так! - Рейн напряг руки, и я услышала треск лопнувшей веревки.- Сейчас, подержи пилку еще немножко. Разомну кисти, возьму ее, освобожу себе ноги и тебе руки. Ты как, сильно пострадала?