Десять тысяч стилей. Книга пятая (СИ) - Головань Илья

– Да, так и есть. Вы увидели это по звездам?

– Звездам? Ха-ха-ха! Только Вуу так делает! Боддамон Шторм слушает ветер! Знаешь, что он говорит сейчас?

– Без понятия, – пожал плечами Ливий.

– Пора бы выпить чаю, вот что он говорит! Ха-ха-ха!

 Нашелся котелок поменьше. Боддамон не стал лить туда воду, вместо этого в железную посудину он вылил несколько бутылок вина. Где-то монах умудрился достать свежие фрукты, которые нарезал и добавил в котел вместе с разными пряностями. Затем Боддамон снял горячий котелок с огня и поставил между ним и Ливием, вручив парню железную кружку. Снег под нагретым металлом котла зашипел, посудина стала медленно погружаться в слой фирна.

– Разве это чай? – спросил Волк с усмешкой.

– Настоящий горный чай! – ответил монах.

 После третьей кружки все внутри так согрелось, что Ливий даже перестал поддерживать температуру тела ярью. «Чай» монаха умел согревать не хуже «супа».

– Отдохни день, можешь пойти в мою пещеру. А завтра тебя ждет тренировка!

– Вот так, без дополнительных испытаний? – удивился Ливий.

– Эта тренировка сама по себе испытание, ха-ха-ха!

 Спорить с мастером Волк не стал. В пещере он нашел целую охапку звериных шкур, которую Боддамон использовал как кровать. Здесь Ливий и лег спать: усталость после испытания мастера давала о себе знать.

– Ну что, готов, парень? Будет весело, поверь, ха-ха-ха!

– Да, готов, вроде как, – сказал Ливий, слегка разминаясь. Тело уже почти пришло в порядок за ночь сна.

– Три вершины!

  Боддамон последовательно показал на три высокие точки недалеко от пещеры – каждая была не дальше, чем в пяти километрах от места обитания монаха.

– Ты должен просидеть на каждой в позе для медитации три дня! Сначала – на той, потом – на той, а в конце – на вон той. Не только тренировка, но и испытание!

– Понял. Мне после трех дней спускаться или идти на следующую?

– Ха-ха-ха! Сам поймешь!

 Ливий быстро взобрался на вершину, и понял, что пусть она и острая, но сверху будто кто-то прошелся большой стамеской. И этим кто-то был Боддамон: места хватало как раз на человека, сидящего в позе для медитации. Ливий тут же принял ее.

– Хм?

 Парню показалось, будто он услышал где-то внизу хлопок.

Еще секунду назад на вершине был морозный, но спокойный ветер, а теперь он будто с цепи сорвался. Штормовой воздушный поток врезался в тело Ливия, из-за чего парню пришлось пропустить через себя ярь для устойчивости.

– Вот в чем дело.

 Мастер Вуу учил подстраиваться под ситуацию. Мастер Боддамон учил стойко переносить ее. Еще на испытании Ливий понял, что толстый монах хочет увидеть от него – стойкость. И Волк не собирался разочаровывать своего новоиспеченного мастера.

 Нужно было сидеть в позе для медитации, но ее можно было скорректировать. Ливий немного поменял наклон спины и положение ног для большей устойчивости. Потом Волк начал пробовать разную концентрацию яри в организме, пытаясь найти лучшую формулу устойчивости для каждой части тела. Времени было предостаточно: ветер дул с одной силой.

 Через десять минут Ливий нашел оптимальное состояние. В нем расход энергии был минимальным, а устойчивость как раз такой, чтобы ветер не мог скинуть со скалы. Все, что оставалось Ливию – это просто дышать, вбирая в себя ярь из окружающего пространства, чтобы восстанавливать собственные запасы энергии.

Масштаб проблемы Волк понял через час. Энергия уходила быстрее, чем Ливий успевал ее восстанавливать. Разница была небольшой, но и он должен был сидеть на скале три дня, а не час.

– Надеюсь, хватит, – сказал Ливий.

 Единственное, что могло помочь – это очень точный и скрупулезный контроль энергии. Ливий стал отмерять ярь маленькими партиями, чтобы на грани удерживаться на вершине скалы. А делать это было сложно, ведь ветер пусть и не усиливался, но стабильным не был. Иногда он пропадал на доли секунды, чтобы начать дуть с другой стороны – в такие моменты ноги и задница Ливия начали скользить по скалистому пяточку. Удивляло еще то, что на скале не было снега. И почему-то Ливию казалось, что это – не природное явление, а задумка Боддамона.

 Через день закончилась половина внутренней энергии. Еще два дня испытания, а яри ровно на день.

– Неужели провалюсь на первой скале?

 Мозг Ливия искал варианты выхода из ситуации. И не находил. Ливий сократил потребление энергии, упрочнил свою позу для медитации до предела, но это выиграло еще примерно три часа.

Еще день – и ярь начала заканчиваться. Два, три часа – Ливий все еще держался, пусть энергии почти не осталось. Даже начал ощущаться холод, ведь без поддержки яри тело лишается защиты от опасных температур.

– Меня так просто не возьмешь.

Ливий открыл Венеру. Восстанавливающая мощь планеты позволила вывести мускулы тела на пределы, пусть в позе для медитации это давало очень мало. При этом Ливий перестал тратить ярь вообще, положившись исключительно на свое тело.

 Морозный ветер стал по-настоящему морозным. Пусть Ливий и был одет, его будто хлестали плетьми, только чудом удавалось не упасть. Парень стойко переносил нападение стихии, чтобы открыть Весту и воспользоваться силой Намерения.

 От Воли Ливию было нужно только одно – восстановить ярь.

Организм вышел за свои пределы. Внутренняя энергия начала накапливаться с такой скоростью, что Ливию стало страшно. Он боялся, что тело может не выдержать мощный поток яри.

 Всего несколько секунд - и запас внутренней энергии пополнился на треть. Этого было достаточно, чтобы дотерпеть до конца испытания.

– Ха-ха-ха! А ты справился!

 Боддамон уже ждал Ливия со своими фирменными супом и чаем. Казалось, что монах ничего не делал все эти дни, но Волк был уверен, что именно Боддамон насылал сильный ветер.

– Что теперь? – спросил Ливий.

– Ха-ха! Заслуженный отдых, – сказал Боддамон, показав на пещеру. – А после этого – вторая вершина, если ты готов продолжить.

– Готов, – кивнул Ливий.

– Так держать!

 Отказываться от отдыха Волк не стал. Ему снова пришлось открывать Венеру, даже использовать Намерение, поэтому телу требовалась передышка. Полдня хорошего, крепкого сна – то, что нужно.

 Вторая вершина была такой же, как и первой. Ливий умостился в позу для медитации, чтобы через несколько секунд ощутить на себе всю силу шквального ветра.

– Твою ж, он сильнее!

 Ветер был мощнее в полтора раза, ярь уходила быстро, и Ливий прекрасно понимал – никаких дополнительных ресурсов у него нет. Надо было думать о том, как удержаться на скале, и думать быстро.

– Что-то новое, что-то новое…

 В памяти Ливия всплыло много чего интересного. И среди всего многообразия информации попался урок мастера Кастрида, где тот демонстрировал силу планет.

– Меркурий.

Мастер Кастрид тогда сделал лист бумаги стальным. А еще Ливий знал, что мастера с помощью Меркурия способны делать подобное и со своим телом. Звучало слишком опасно для экспериментов в экстремальных условиях, но выбирать не приходилось.

 Пробуждения Меркурия всегда происходили сами. Ливий просто занимался алхимией, как вдруг на него снисходило желание творить и создавать. Он выходил за свои алхимические пределы, создавал сложные зелья, но сейчас нужно было сделать кое-что другое. Требовалось применить силу планеты на свое тело.

 Звучало просто, а реализовать было сложно. Меркурий просто не хотел открываться, что бы Ливий не делал.

«Мне нужно воспринять свое тело как алхимический компонент или, скорее, как алхимический процесс. Я не могу открыть Меркурий, потому что мой разум отказывается считать происходящее алхимией. Нужно переубедить его», – трезво размышлял Волк, делая попытку за попыткой.

 Целый день прошел, а успеха не было. Но Ливий не отчаивался, он упрямо пытался воззвать к силе Меркурия через свое тело.

 Еще полдня – и, наконец, получилось. Ноги будто налились свинцом, прижимая тело Ливия к скале. Парень тут же перестал поддерживать себя ярью, но ветер при этом ничего не мог сделать с Волком. Утяжеления от Меркурия оказалось достаточно.