Анатолий Хохлов - Эхо. Творец нитей. Книга 1.

— Изумительно… — шептали солдаты, по щекам многих из которых потекли слезы восторга. — Это… это похоже на сон!

В вихре розовых лепестков златохвостая лиса стояла перед ними, держа на руках ребенка людей. Напасть на нее? Убить?

Да, стальной силы и взрывного характера келькурусов боялись, и поэтому Хино Тайсэй выбрал их как базу для создания одного из полюсов своего идеального мира, но правда была в том, что большую часть спокойных и добродушных увальней угнетало творящееся на захваченных территориях. Даже рабство, бывшее весьма своеобразным в стране Камней, обрело в ледяных горах распространенную по всему остальному миру форму только в годы образования Северной Империи. Благородные воины были опущены до палачей и мясников, но что бы ни мнил себе великий император, что бы ни творил Черная Тень, воины страны Камней постоянно задыхались в ядовитом тумане сомнений и с трудом волочили ноги под тяжестью свершенных грехов.

Северная Империя, залитая кровью и гниющая от черной ненависти, рухнула. Была уничтожена, разнесена в пыль. Но… не удивительно ли, что с ее крахом сами келькурусы впервые вздохнули свободно и в глазах их снова заблестела жизнь?

И перед собой сейчас, стоя в сияющем от цветения парке, тысячи самураев видели не демона, уничтожившего империю и унизившего их нацию, а златохвостую богиню, избавившую их всех от тяжкого проклятия. Принесшую долгожданную весну в усталую страну, скованную льдом ненависти и злобы. Напасть на нее сейчас? Кицунэ могла пройти сквозь строй латников, легкими толчками ладони опрокидывая исполинов, беспомощных от благодарности.

Но Кицунэ ушла не так. Сверкнула, низринувшись с небес, серебряная молния, и Инуюки возник возле юной златохвостой богини. Запечатленный на тысячах картин, белый волкоподобный пес с длинным пушистым хвостом.

— В атаку! — заорала Мей, окутываясь синим пламенем буйствующей Ци. — Очнитесь! Это просто лисий морок! Все в атаку! Убить ее!

Но прежде чем хоть кто-нибудь из солдат успел сделать какое-нибудь движение, Кицунэ прыгнула и, крепче прижав к себе Рими, приземлилась на спину белого пса, оседлав его, словно лошадь. Ветра, напоенные запахом весны, ударили во все стороны, и Инуюки взмыл в звездные небеса, унося на себе маленького творца бесчисленных сказок.

— Проклятье! — неистовствовала Мей. — Как такое возможно? Она же не богиня! Вся эта магия… да кто такая эта проклятая лиса?!

Кицунэ исчезла, оставив замершему от восторга городу весну и золотую Ци пробужденного ками. Роняя оружие и щиты, стаскивая с голов громоздкие шлемы, солдаты любовались буйным цветением деревьев и с наслаждением вдыхали теплый воздух, сладкий от запахов пробуждающейся жизни.

Вздрогнув, Кицунэ открыла глаза.

Она по-прежнему сидела на стуле, за столом трапезного зала в особняке клана Ишида. Мицки сопела во сне, опрокинувшись на стол, леди Юко спала, откинувшись на спинку своего стула. У стен и в отходящих от зала коридорах громогласно храпели поверженные силой Кинрю грозные стражи. Мей и лорд Тацуо тоже были здесь, лежали на устилающем пол ковре там, где их настиг сокрушительный удар снотворящего гендзюцу.

— Все спят… — сказала Рими, оглядываясь по сторонам. — Значит, это был сон, Кицунэ-нэсан?

— Да, — Кицунэ хихикнула. — Неплохой способ всех обмануть, правда? Смотри, как синяя мурена дергается! Это она уверена, что попала в гендзюцу, и пытается снять с себя чужое влияние, но с таким же успехом можно пытаться бегать во сне! Даже если тебе приснится, что ты побежал, это еще совсем не значит, что побежать получится на самом деле! — маленькая оборотница посмотрела в широкое и высокое окно, на ночную тьму и затянутое серыми облаками небо. — Весь город сейчас в волшебном сне, и пока продолжается праздник, у нас есть возможность тихонько сбежать, — девчонка тяжело вздохнула. — А так хотелось отдохнуть нормально хоть одну ночь! Но злая мурена все испортила. Теперь уже только дома отдохнуть сможем. Хорошо, что осталось идти совсем немного! Еще два или три дня, и я смогу увидеть маму. Она так обрадуется нам, ты себе не представляешь, Рими!

— И туда уже никогда не придут злые чудовища, такие как мурена?

Кицунэ хотела ответить с весельем и бодростью, но ком горечи и страха встал у нее в горле. Черная Тень от нее теперь просто так не отстанет. Нападет без всяких прошений от Хебимару, просто для того, чтобы отомстить за свое поражение. Смогут ли Кано и Мичиэ противостоять этому чудовищу? Генерал Хуоджин и десятки тысяч его бандитов полегли, не оказав серьезного сопротивления. Что же теперь делать? Алые Тени… неужели Кицунэ приведет за собой к друзьям и маме целую свору монстров, по сравнению с которыми даже синяя мурена не так уж и страшна?

— Пойдем, нужно забрать наши вещи, — сказала Кицунэ. — Даже если чудовища пойдут за нами, в стране Водопадов мы с друзьями, все вместе, обязательно что-нибудь придумаем. Пусть врагов будет двадцать или тридцать, не будут же они нападать на целую страну, правда?

Фестивали, которые устраивали жрецы и жрицы храмов в благословенные времена Единства, не канули в вечность бесследно. Эмоции сотен тысяч людей, их любовь, счастье и радость оставили ментальное эхо, из которого со временем возник Кинрю. Как акума помнили рождающую их боль и ненависть, так и ками хранили память о том, что дало им жизнь. Во сне людей, в призрачном праздновании, эхом из другой, давней эпохи, возникли видения потрясающей красоты.

По главной площади фантомного Сихоро пронеслись ураганы золотистых искр, в один миг освобождая крыши и мостовую от снега и льда. Ворота главных храмов распахнулись, чарующие звуки давно забытой музыки взлетели над притихшим городом и воплощающимися из тумана призраками, по улицам начали движение празднично украшенные паланкины и повозки, приводимые в движение лошадьми или буйволами в ярких костюмах, изображающих мифических зверей. На повозках в изящных танцах, привлекающих благожелательных ками, кружили молодые служительницы храмов в украшениях из шелка, с коронами из цветущих ветвей дерева на головах. Такие короны носились жрицами больше пятисот лет назад, до того, как эпоха Войн заменила цветы драгоценными камнями, а живые ветви обратились в золото и платину.

— Смотрите, смотрите! — звучали голоса из толп людей, сбежавшихся взглянуть на невиданное, сказочное шествие. — Кто это там? Видите?

Взгляды тысяч людей устремлялись к возглавляющей самую большую и красочную из процессий. Верхом на белоснежном барсе, способном соперничать размерами с любым боевым конем самураев, над главной площадью Сихоро буквально плыла прекрасная темноволосая женщина в праздничных одеяниях верховной жрицы эпохи Единства.