Татьяна Умнова - Вампиры замка Карди

— Они не знают, куда пропадают солдаты, потому что исследовать замок боятся. В первые дни солдаты пропадали по одному, а теперь по несколько за ночь, несмотря на то, что ходят кучей, все в серебре и чесноке. И, ты знаешь, мне кажется, не только моя мама стала… вампиром… Конрад… Есть там такой, преследовал маму своей идиотской любовью, он долго болел, как и мама, перед тем, как она… А потом он пропал. А еще пропала Магда, помощница деда. Но она не болела, просто пропала, так что ее может быть, просто съели. Надо нам бежать отсюда, Митя, боюсь, в скором временем здесь никого живых не останется. Сколько там еще детей в подвале?

— Трое, — пробормотал Митя.

— Надо попробовать вытащить их и удирать в лес. Теперь уже, думаю, никто за нами погоню не устроит, не до нас им.

А на следующий день фашисты действительно устроили обыск в развалинах.

Настоящий обыск, по всем правилам, с целью обязательно найти беглецов и доставить к профессору Гисслеру непременно живыми. Особенно русского мальчика, который считался мертвым и выжил каким-то чудесным образом и — что самое интересное — явился причиной довольно странного эффекта, который исследователи имели возможность наблюдать из укрытия.

Вампирицы успешно заманили жертву, которая достаточно легко поддавалась внушению, и шла уже в их сладкие объятия, когда вдруг произошло нечто странное.

За спиной мальчика появилась тень.

Ни доктору Гисслеру, ни остальным, не удалось разглядеть, как они не пытались, что же пряталось в этой тени, настолько ужасное, что испуганная вампирица, бесславно ретировалась, бросив и старую жертву и новую. В этой тени угадывался силуэт человека, одетый в длинную до пят одежду. Кто-то предположил, что это может быть ряса священника, но точно так же это могло быть и что-то совершенно иное.

Мальчишка остался стоять как вкопанный, даже когда исчезла тень за его спиной, доктор Гисслер решил, что он в шоке и хотел уже послать за ним кого-нибудь, когда откуда ни возьмись из-за деревьев вдруг выпрыгнул его правнук, это еврейское отродье, и утащил мальчишку за собой, куда-то в развалины.

Преследовать их было неразумно. Поиски отложили до утра, справедливо решив, что никуда мальчишки не денутся.

Глава четвертая

Гарри проснулся от того, что услышал рядом с собой стоны. Сдавленные стоны умирающего существа.

Гарри вскочил — и в первый момент был буквально ослеплен тьмой. Костер догорел, не осталось даже угольев. А темнота была сплошная, не проницаемая ни единым лучиком. И эти жуткие стоны! Стонал Джеймс.

— Джеймс, что с вами? Вам нехорошо? — испуганно спросил Гарри, прикидывая, что же могло случиться с англичанином: вроде, он не был ранен во время отступления.

Ответом на его слова был еще более отчаянный стон. И какое-то тихое рычание.

«Аппендицит!» — мелькнуло у Гарри самое ужасное предположение: ведь если это действительно аппендицит — Джеймс обречен умирать в ужасных мучениях.

Гарри нашарил рядом с собой фонарь, включил… И замер, буквально окаменев от ужаса.

Джеймс лежал на полу, возле истлевшей, полуразрушенной двери. А над ним склонились две женщины. Две прекрасные женщины: одна рослая и статная, с тяжелыми рыжими косами, другая — совсем юная хрупкая брюнетка с изящной высокой прической, скрепленной черепаховым гребнем. Женщины держали руки Джеймса разведенными в стороны, словно бы распинали его на ледяном полу, и дружно припав губами к запястьям… Сосали кровь!

Да, да, из-под их губ, вплотную приникших к коже, текла кровь.

Голова Джеймса болталась из стороны в сторону, словно у мечущегося в тифозном бреду, он был страшно бледен, глаза — полузакрыты, и он стонал. А рычали — рычали женщины. Когда свет фонаря на миг ослепил их, неестественно-огромные глаза обеих вспыхнули странным рубиновым пламенем. Но они ни на миг не прерывали своего занятия. Они сосали упоенно, как младенцы. Рыжая в облегающем темно-вишневом платье с открытыми плечами, совершенно неуместном в этом промозглом и грязном подземелье, впилась в левую руку Джеймса. Брюнетка, будто сошедшая с картинки из викторианского модного журнала, в приталенном голубом платье с воздушной и пышной юбкой, с драгоценностями, сверкающими на руках и шее, сосала кровь из его правого запястья.

Гарри вспомнил слова Джеймса, произнесенные совсем недавно… Когда?.. Вчера?.. Несколько часов назад?.. «А знаете, сколько на человеческом теле мест, где крупные сосуды вплотную подходят к коже?» Серебряная цепочка поблескивала на шее Джеймса. Воротник свитера был разодран — до середины груди. Свитер из хорошей шерсти, толстой вязки — чтобы так располосовать, надо было поработать ножом! Или… Когтями? Гарри посмотрел на руки женщин. Нет, не когти… Ногти — правда, очень длинные, острые и какие-то бледные. Впрочем, и кожа бледна, бледнее, чем у Джеймса. И словно бы светится в темноте.

Вампиры!

Гарри наконец смог преодолеть ступор и, взмахнув фонарем, закричал тонким, хриплым голосом:

— Прочь! Пошли прочь!

Кажется, его голос, эхом пронесшийся по подземелью, испугал его самого гораздо больше, чем этих кошмарных женщин. Брюнетка, не отрывая рта от запястья Джеймса, хихикнула. И Гарри вдруг увидел себя со стороны — словно бы ее глазами — и сам себе показался таким смешным и нелепым! Жалкое существо. Человечек. И он услышал… Что-то вроде вкрадчивого шепота, зазвучавшего прямо внутри его головы!

«Человечек! Не суетись. Подожди, придет и твой черед, мы и тебя приласкаем. Наши поцелуи покажутся тебе такими жаркими — и такими сладкими! Тебе понравится. Подожди немного, мы только закончим с твоим другом!»

В первый момент Гарри опешил. А затем — выхватил из кобуры револьвер и направил в голову рыжеволосой. И повторил — уже нормальным голосом:

— Прочь! Отойди от него, гадина, не то я тебе мозги вышибу!

Рыжая вампирша прервала трапезу. В свете фонаря сверкнули длинные, острые клыки. Губы ее были в крови, кровь стекала по подбородку и капала на платье. Она облизнулась, пристально посмотрела в глаза Гарри, словно пытаясь заворожить его взглядом. И вдруг ее фосфорицирующие глаза округлились, словно от удивления.

— Почему ты здесь? — недовольно спросила она. — Здесь тебе не место. Здесь — наши угодья! Здесь можем охотиться только мы! Я знаю, тебе подобные не пьют кровь. Вам нужно мясо, горячее свежее мясо, и сердце, еще не переставшее биться, а главное — мозг! Я права? Тебе хочется высосать его мозг? Но пока он жив, мы будем пить его кровь, потому что мы голодны. А когда он умрет, его мозг уже не сможет насытить тебя, не так ли?