Екатерина Васичкина - Ученик

За спиной мага сияла странная фигура. Девочка успела разобрать только знаки пространства, движения, закона… И успела увидеть силу. Огромный запас магической силы!

И тогда он ударил. Сплошная волна огня рванулась к ней, но не долетела, разбившись о ее вытянутые руки.

Маг грязно выругался и метнул в нее нож. Просто, без всякой магии. Девочка попыталась увернуться, что ей частично удалось. Боль обожгла плечо, но это было не так уж и важно. Ее первый и единственный мужчина пытался ее убить. Она что-то сделала не так, и он пытался ее убить.

Он услышал ее мысли и рассмеялся. Злым глумливым смехом.

Затем развернулся, быстро активировал сияющую фигуру и шагнул в открывшийся портал.

Ничего не понимающая девочка потом прочла его записи и едва не умерла от унижения. Ее учитель родился в другом мире. И мечтал туда вернуться. Но, чтобы совершить такой переход, ему нужна была сила. Которую он и нашел в столь успешно подвернувшейся ученице. Влюбленная девчонка сама отдала ему все. Он мог делать с ней что захочет, не вызывая подозрений. И он делал. Вытягивал из нее все силы, закачивая в свой портал. Собственно, проход давно уже был готов, но он не хотел возвращаться домой с пустыми руками. Хотел пронести с собой какие-то артефакты, золото, кучу всяких вещей в общем, на что нужно было добыть дополнительный заряд.

Она тогда окончательно сошла с ума. По крайней мере, я потом изучала труды по психиатрии и могу компетентно подтвердить, что крыша у нее съехала капитально.

Дом она сожгла, как доказательство своего позора. До сих пор считается, что ее учитель погиб в магическом огне неизвестного происхождения.

Заметя следы, девочка отправилась куда глаза глядят. А глаза ее глядели в сторону гор. Да-да, тех самых гор, в которых и гремела война с нечистью. Видимо, частые смерти привлекли ее некромантическую сущность.

И первым, кого она там встретила, через пару месяцев скитаний, был тот самый парень, чье явление в ее сны подействовало столь радикально.

Он отбивался от десятка волкодлаков, явно планируя геройскую гибель. Как ни странно, в планах самой девочки было выступить на стороне нечисти. Ей отчего-то казалось, что если она убьет его сейчас, то все станет, как раньше. Что ее учитель вернется, и она снова будет счастлива.

Тихо зарычав, она стала подбираться ближе, но тут одному из волкодлаков повезло, и он полоснул острыми клыками по лицу воина. Тот вскрикнул и упал на колени. Звери бросились к нему, победно взвыв, но не тут-то было! Сама не понимая как, девочка расшвыряла их, аккуратно стукнув каждого о камни. Видимо, от зрелища умирающего возлюбленного она очнулась и начала действовать уже более разумно.

Ну, а дальше, была долгая война с нечистью. Мага такого уровня не прогнали с фронта, и девочка радостно лезла в самые опасные дыры, не то пытаясь забыться в горячке боя, не то геройски погибнуть и вообще не помнить о прошлом.

Но война окончилась, а с востока вернулся ее дедушка. Попытался выяснить, что же это случилось с ней, но было поздно. Те воспоминания были запрятаны так глубоко и окружены такой стеной, что даже он не смог их считать. И говорить она ему ничего не стала. Стала тихо мирно изучать свою некромантию и целительство. Забросила воинское дело, да и неинтересно ей это было на самом-то деле.

Какое-то время в комнате было тихо. Эрик прижимал к себе плачущую девушку, машинально гладя ее по волосам. Кирилл молчал, притворяясь, что его не только тут нет, но и не было никогда. И не будет. На всякий случай. Он не знал, что нужно говорить, что делать. Он отчаянно завидовал сейчас такому взрослому и такому спокойному Эрику, который мог сейчас просто обнимать Альбину, тихо делясь с ней своим теплом, а не думать, как бы не завыть, словно смертельно раненный волк и не вгрызться зубами в подушку. Да еще делать все это так, чтобы затихающая парочка не заметила. Как же они близко! Кирилл слышал слезы, текущие из глаз некромантки. Слезы боли и унижения. Слезы, которые ни разу не смог пролить он сам. Он чувствовал, как Эрик перебирает пальцами ее волосы.

— Альбина, как ты думаешь, кому из нас он сейчас больше завидует? Мне, потому что я могу тебя обнимать, или тебе, потому что ты можешь плакать, а он нет?

— Не хами, Эрик. А ты, Кирилл, чего там булькаешь? Ползи сюда!

И не дожидаясь, пока ошарашенный юноша снова вспомнит про гордость, они протянули руки и втиснули его в свои объятия.