Виктор Косенков - Я – паладин!

Ознакомительный фрагмент

– Троих, ваше святейшество. Троих. – Отец Тиберий зябко поежился.

Инквизитор этот жест заметил. Поднялся. Самолично взял тяжелую жаровню за рукоятки, пододвинул ближе к священнику. Тот поблагодарил.

– Ваш возраст, отец Тиберий, и опыт мне видятся более чем достаточными, чтобы занимать более. – Инквизитор пошевелил пальцами, словно в поисках подходящего слова. – Достойный пост. Почему вы остались в этой деревне? Я знаю, вам делались предложения.

– Вы преувеличиваете мои способности, ваше святейшество. Если бы я обладал хоть десятой частью тех достоинств, о которых вы говорите, а уж тем более опытом, ваш визит в наши края был бы излишним.

– Если бы не вы, то мой визит мог бы вообще не состояться. Это тоже надо понимать. Вы сказали, было послано три гонца?

– Три, ваше святейшество.

– И все они…

Тиберий молча развел руки.

– И после этого вы почуяли неладное?

– Да. Помощь могла задержаться, мог задержаться гонец, могло что-то произойти по дороге, но три человека, и такой срок.

– Это заставило вас обратиться к помощи Господа?

– Да. Я вижу, что моя молитва была услышана, ваше святейшество.

– Безусловно. – Инквизитор склонил голову. – Безусловно. Как вы себя чувствуете?

– Плохо. – Отец Тиберий улыбнулся. – Это естественно. В моем возрасте такие подвиги даются нелегко.

– Понимаю.

– Но пусть это вас не тревожит. Я достаточно пожил на свете, чтобы не бояться смерти.

Инквизитор внимательно посмотрел на отца Тиберия.

– Это достойные слова. Не многие, увы, из церковной братии могут сказать так же.

– Может быть, это одна из причин, по которой я не сделал карьеры. Тут, на границе, честным быть проще, чем в столице.

– Да, да… – Инквизитор кивнул. – Это тоже справедливо.

Он повернулся к барону.

– А вы? Что скажете вы?

– Я? – Тот, казалось, был удивлен. – Что я могу сказать?

– Именно это интересует меня. – Инквизитор говорил уже совсем другим тоном. – Что вы можете сказать? Что вы скажете мне как человек, наделенный властью? Вы знаете, что такое власть?

– Конечно же, я знаю, что такое власть. – Барон засмеялся. – Странный вопрос.

– У инквизиции не бывает странных вопросов, – отрезал архиепископ Ланге. – Не бывает! Что, по-вашему, власть?

– Власть – это… – Барон вдруг ощутил себя школьником. В церковно-приходской школе. – Это способность осуществлять волю. Мою и императора. Я наделен властью, потому что я благородный человек. Потому что я.

– В Империи вы прежде всего чиновник. И наделены властью прежде всего потому, что некогда император пожаловал вашим предкам эти земли. Пожаловал не просто так! А только для того, чтобы вы заботились о них и о тех, кто проживает на этих землях. Способствовали повышению благосостояния этих земель. Император повелел крестьянам, – инквизитор махнул рукой в сторону молчавшей толпы, – платить вам оброк! Содержать вас и вашу челядь. Чтобы вы, человек благородного происхождения, обеспечили им защиту и возможность процветать в лоне империи! Чтобы вы, дорогой барон, думали о благе для этой самой Империи.

– Я только этим и занят, – неожиданно зло ответил тот.

Архиепископ Ланге замолчал. Некоторое время он внимательно рассматривал барона. Потом обернулся к секретарю.

– Что там со списками?

Секретарь кивнул и подвел к инквизитору старосту.

– Как тебя зовут, сын мой? – поинтересовался инквизитор.

– Марк, ваша милость. – Староста поклонился. Он был бледен, но на ногах держался твердо.

– Хорошо. – Инквизитор кивнул благожелательно. – Ты являешься старостой этой деревни?

– Да, ваша милость. Уже десять лет.

– Большой срок. Обучен ты грамоте?

– Я умею читать и писать. Как и все мы… – Староста обвел рукой людей, стоявших на площади.

– Очень хорошо. – Инквизитор позволил себе улыбнуться. – И ты знаешь всех жителей деревни, в которой являешься старостой?

– Конечно. – Ответ прозвучал не очень уверенно. – Больше и не знаю никого. Только разве с десяток человек в других селах…

– Понятно, понятно. – Инквизитор махнул рукой. – А вот скажи мне, тот список, который тебе дали, ты прочел?

– Конечно.

– Кого там не хватает? Отметил ли ты их специальным знаком, как велел тебе мой секретарь?

Несмотря на холод, старосту прошиб пот.

– Отметил, ваша милость, вот тут. – Он протянул листы инквизитору. – Семнадцать человек.

Архиепископ углубился в чтение. Сопоставил с другой бумагой, которую ему дал секретарь.

– Хорошо, – наконец сказал инквизитор и показал бумагу старосте. – Вот это ваши гонцы. Пропавшие. Вспоминаешь?

– Да.

– Вот эти люди найдены мертвыми. Ты их опознал. Помнишь?

– Да. – Староста сглотнул. Процедуру опознания он вспоминать никак не хотел, хотя она ему будет еще долго сниться по ночам.

– А вот это кто? – Ноготь инквизитора отчеркнул позицию в списке.

– Это женщина, Клара. Она. Она вдова. Мужа по осени медведь порвал. Давно было, лет семь назад. – Староста обернулся, словно ища ее в толпе. – Ее тут нет.

– Где живет?

– Ее дом у реки. Там. – Староста махнул рукой. – Крайний. С большими воротами. Над ними еще зеленый петух. И.

Он замолчал, увидев, что его не слушают.

Инквизитор поманил к себе секретаря, что-то прошептал ему на ухо. Тот кивнул и отошел к группе солдат. Те подхватили алебарды и куда-то убежали.

– Подождем, – сказал инквизитор и посмотрел на старосту.

Тот, не зная, чего от него ждут, заерзал.

– Вот скажи мне, староста Марк, – архиепископ потер холеные белые руки, – хорошо ли ты знаком с кодексом о наказаниях и проступках? Знаешь, что это такое?

– Конечно. – Было видно, как побледнел староста. Он осип. – Конечно.

– И скажи мне, староста Марк, что грозит человеку за укрывательство?

– Укрывательство кого, ваша милость?

– Еретика или, скажем, ведьмы…

– Заточение.

– Верно. – Инквизитор кивнул. – А что положено за ротозейство?

– Удары плетью. – Голос старосты дал петуха. Он закашлялся и замолк.

– Тоже верно. – Неожиданно голос инквизитора окреп, в нем прорезалась сталь. – А за предательство интересов Империи?!

Толпа затихла. Было слышно, как падает снег, как потрескивают уголья в жаровнях.

– Смерть, – еле слышно прошептал староста, его колени подкосились. Он не рухнул в снег только потому, что его поддержал секретарь.

– Смерть, – с явным удовольствием произнес инквизитор.

И тут тишину разорвал крик.

Кричали где-то далеко. У реки, как раз там, куда ушли солдаты.

Толпа заволновалась. С места сорвался небольшой отряд охотников и бегом исчез за домами.

Неподвижным остался только инквизитор.