Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гауграф

Ознакомительный фрагмент

– Где сэр Дюрренгард? Отыскать срочно! А вы все быстро собирайте рыцарей и всех, способных держать оружие!

Один из молодых воинов подбежал, лицо растерянное, всмотрелся в меня.

– Сэр… ваша светлость? Откуда вы?

– Неважно откуда, – рыкнул я, – важно, куда кто пойдет! Быстро беги за Дюрренгардом!

Он сказал обиженно:

– Не кричите на меня, сэр Ричард… Я сейчас позову оруженосца.

Я стиснул зубы, на сапогах парня золотые шпоры, что значит, не погоняешь, как простого холопа. Со всех сторон сбегается народ, я быстрыми шагами направился к донжону.

Навстречу выбежала женщина в голубом платье, я узнал жену Дюрренгарда.

– Что случилось? Что за крик?.. Сэр… простите, сэр Ричард?

Она поклонилась, я ухватил ее за руку.

– Леди, срочно нужен ваш супруг. На порт напали пираты. Велите собрать всех, способных держать в руках оружие. Если не отобьем, они разрушат город!

Она вскрикнула:

– Пираты? Снова?

– Да.

Она прошептала, медленно бледнея:

– На город не посмеют…

– Эти посмеют, – сказал я с горечью. – И уничтожат полностью.

– Мой супруг на охоте, – сказала она торопливо. – С ним все гости графа…

Вдали прозвучал рог, сильный и нетерпеливый. Народ с криками бросился к воротам.

– Граф вернулся? – спросил я.

Она вскрикнула с облегчением:

– Да!.. Пойдемте пока в дом. А я отдам распоряжение дворцовой страже идти с вами.

Я сделал за ней шаг, однако ноги примерзли к полу. В холле навстречу грузно топает, скрежеща когтями по мраморным плитам, мощный ящер, сверху покрытый костяной броней, с шипастым гребнем, а морда втрое крупнее лошадиной.

Леди на ходу шлепнула его по морде, оглянулась.

– Пойдемте, сэр Ричард! В оружейной сами выберете оружие, что нужно раздать…

Я взглядом указал на ящера, страшась шевельнуться.

– А оно не укусит?

Она сказала с укором:

– Вот не подумала бы, что вы из робких мужчин.

– Женщины не любят робких мужчин, – пробормотал я, – кошки не любят осторожных крыс…

Она покачала головой.

– Сэр Ричард, что с вами? Это Кеша, домашний дракончик. Он еще маленький…

Я бочком протиснулся мимо ящера, кося взглядом и объясняя мысленно, что мы одной крови, что я вроде Маугли, а он великий и мудрый Каа, что отрастил себе аж четыре лапы, его все любят, а главное – уважают.

Ящер чуть повернул голову, рассматривая меня с великим удивлением, но не сдвинулся с места. Ноги мои ослабели, когда проходил в шаге от его морды с длинными алмазными зубами. Ощутился даже запах старой рыбы, а когда я удалялся, все еще чувствовал на спине недоумевающий взгляд: с чего это двуногое вздумало напрашиваться в родственники?

Некстати мелькнула мысль, что нечто подобное растет у Беатрисы. Болотный дракончик, уже чудище, а не милое существо, хотя для Беатрисы и ее дочери Франсуазы все такой же любимец…

Дверь резко распахнулась, граф Дюрренгард вошел уверенно и властно, с грацией прирожденного правителя и полководца. С ним вошла сила, шагал он широко, смотрел прямо, но чувствуется, что видит и все вокруг, такие люди замечают все, а за ним вдвинулись исполненные почтения его рыцари и гости, все еще покрытые пылью и пропитанные запахами леса.

– Сэр Ричард, – сказал он мощным голосом, – что-то стряслось?

– Да, – сказал я быстро, – берите всех воинов и ведите в порт. Пираты сожгли корабли в гавани, высаживаются на берег. Там жгут дома и склады. Когда дограбят – ударят на город.

Он мгновенно повернулся к своим гостям.

– Седлать коней!.. Новых, эти пусть отдыхают. Послать за баронами Кларенсом и Чедвигом, пусть приведут всех, кто сейчас на месте. Сэр Ричард, но как вы здесь оказались?.. И почему без охраны?

Я отмахнулся.

– Об этом потом. Сперва выбьем пиратов.

– Они не осмелятся пойти дальше, – сказал он, как и его жена.

– Эти осмелятся, – заверил я.

Глава 7

Герцог оказался прав, а я ошибся: пираты всего лишь разграбили склады, перетащив все ценное на корабли и захватив пленных. Мы ворвались в горящий порт, сотрясая набережную грозным цокотом подков и воинственными криками, но корабли уже снимались с якоря, только два задержались у причала, принимая тяжело нагруженных награбленным пиратов.

Герцог сразу повел конницу на перехват, три лодки отчалить успели, им вдогонку выпустили несколько стрел из арбалетов, а две порубили на месте, заставив бегущих к ним пиратов, нагруженных награбленным, бросить мешки и схватиться за оружие.

Схватка была короткой, уцелевшие жители порта сбегались со всех сторон и пытались погасить огонь или хотя бы не дать выгореть порту целиком. Рассыпавшиеся по всей набережной конники Дюрренгарда обнаружили еще с десяток пиратов, те бросили оружие, их повязали и привели ко мне.

Я смотрел с гневом и горечью, сколько потребовалось усилий, чтобы начать строительства порта, и как легко все уничтожить!

– Поставить колья, – велел я. – Что, не знаете, как?.. Я научу… И посадить этих животных так, чтобы умирали долго и чтобы все это видели.

Граф был шокирован с головы до ног, посмотрел на меня с ужасом.

– Это чересчур, сэр Ричард…

– Ничуть, – заверил я. – Мир жесток… особенно тот, из которого я пришел. В моем королевстве это считалось привычным делом. Зато после такой устрашающей казни уровень преступности сразу резко падал. И наше королевство продвинулось… дальше.

Через полчаса, когда плотники быстро и со злорадной радостью установили вдоль набережной десять высоких и свежеоструганных толстых кольев, связанных пиратов приволокли и неумело, но с энтузиазмом, начали сажать на колья, чтобы все в порту рассмотрели их нечеловеческие мучения.

Даже без подсказки плотники затесали колья так, чтобы конец был острый и достаточно длинный, но дальше расширялся, а то быстро проткнет насквозь, и все удовольствие кончится, а так можно долго наслаждаться мучениями сволочей, сжегших здесь все и убивших родных.

Герцог поднялся в седло, разобрал поводья.

– Надеюсь, – сказал он, – после такого в самом деле устрашатся…

– Еще как, – заверил я.

Он зябко передернул плечами.

– Господи, что за жестокий мир, из которого вы пришли! Не хотел бы я в вашем королевстве прожить и день.

– Эти казни, – заверил я, – благо. У нас ими сдерживали… гм… да, сдерживали.

– Надеюсь, – повторил он, – у нас тоже… притихнут.

– Еще как притихнут, – сказал я. – Хотя определенная мразь, знаете ли, есть такие, что поощряют любые нарушения закона, это они называют демократией, доказывают, что смертная казнь ничуть не снижает преступность! На самом деле еще как снижает. А особенно вот такая… Достаточно послушать их крики. У всякого, кто видит это зрелище, моментально пропадает всякое желание воровать и грабить.