Диктиона. Пламя свободы - Лариса Куницына

— Ты говоришь о «вас»? Он что, сказал тебе об этом?

— У него хватило благородства, как не снести голову безоружному противнику, так и признать свою ошибку.

— И ты сделал то же.

— Я же рыцарь. Я был в свите Ричарда Львиное Сердце.

— Помню, сэр рыцарь… — улыбнулась я и провела рукой по его волосам. — Ты мокрый, хоть выжимай. Может, вернёмся в город?

— Нужно сперва забрать меч, — проворчал он.

— Кстати, что с мечом? Ты действительно выпустил его из рук? Где он?

— Там, — Кристоф указал себе за спину, и я взглянула на вершину холма, где с трудом разобрала на фоне звёздного неба крестообразный силуэт. — Он вырвался из моих рук. Вырвался сам, потому что не пожелал принимать участия в том, что я делал… Он меня осудил и сбежал.

— Ты его звал?

Кристоф мотнул головой, как расстроенный ребёнок.

— Он не придёт.

Я вздохнула.

— Послушай меня, сэр рыцарь, ты можешь мне не верить, но твой меч не является разумным существом и не может сам принимать решения,

— У него есть душа, — упрямо возразил Кристоф.

— Не спорю. Только его душа — это продолжение твоей души, и он сбежал от тебя, потому что ты сам не хотел свершить то, что делал. Он просто подчинился твоему подсознательному приказу.

— Он прилетает только на звук голоса, но никогда не улетает. А ты хочешь меня убедить в том, что он сделал это, повинуясь какому-то подсознательному импульсу?

— Такое случается. Если импульс достаточно силен, — я поднялась на ноги. — Давай, зови его и поехали.

Он какое-то время сидел молча. Потом с нежеланием поднялся и посмотрел на вершину холма.

— Иди сюда, — негромко произнёс он. Меч остался на своём месте в полной неподвижности.

— Побольше решимости, — поморщилась я. — Или теперь меч будет управлять тобой? Давай!

— Экскалибур! — раздражённо крикнул Кристоф, и тут же раздался знакомый свист, и меч послушно лёг в его ладонь.

Он сложил его в эфес, засунул за ремень брюк и обернулся ко мне.

— Почему ты всегда оказываешься права?

— Если б всегда… — пробормотала я.

Кристоф поймал моего коня и легко взобрался ему на спину. Я уселась сзади него на круп и, закутав его плечи в войлочный плащ, обняла за талию и прижалась щекой к спине. Конь не торопясь двинулся в обратный путь. Из темноты вышел его конь и, пристроившись сзади, не спеша, двинулся следом.

— Интересно, как отреагируют аборигены, увидев двух супергероев верхом на одной лошади? — поинтересовался Кристоф.

— На тебе ж не написано, что ты супергерой, — фыркнула я.

— Что верно, то верно… — он на какое-то время замолчал. — Как глупо всё получилось… — наконец, снова заговорил он, и его голос звучал тихо и задумчиво. — В принципе, я ж ничего не имею против этого парня, но чуть не снёс ему голову. Неужели, я мог бы его убить?

— Нет, — проговорила я. — Берт Сын Волка не позволил бы тебе это сделать.

— Берт Сын Волка… — прошептал он. — Я когда-то любил это имя, а последнее время оно так отдалилось, словно он — это уже не я. Наверно, потому я и сбился с пути. Вернее, не сбился. Я просто с него свернул. Понимаешь, я ведь бродяга. Все мои жизни прошли в лишениях и скитаниях. Я постоянно страдал, метался, тосковал и так жил. Это было нормально, хоть я и не могу назвать такую жизнь счастливой. Но это была моя жизнь. И я ушёл из неё. Я позволил себе завести дом, семью, я веду себя как светский лев, я обзавёлся личным катером и обширным гардеробом. Я живу здесь так, как имею право жить только там, — он ткнул пальцем вверх. — Моя душа подёрнулась жирком, мозги размякли и даже мышцы тренированы не работой, а специальными упражнениями. Какой я теперь Сын Волка? Перекормленная борзая на медвежьей шкуре.

— Ты несправедлив к себе, — возразила я. — Каждый человек имеет право на отдых, и Воин Духа в том числе. Ты же не сидишь, сложа руки. Сколько ты сделал за эти годы?

— Кое-что, но меньше, чем мог, и даже, чем был должен. Пойми, что на свете есть Воины, которые между битвами живут во дворцах, есть такие, кто веками живут на мирных планетах, оберегая их духовный и интеллектуальный потенциал, но есть такие, как я, которые не ждут вызова, а бродят в поисках возможности приложить свои силы. Мы не обычные люди, хоть сейчас, когда многие из них достигли теоретического бессмертия, мы и похожи на них. Разница в том, что они просто живут долго, а мы живём, проживая не одну, а много жизней. Мы должны быть в движении, мы должны искать, исследовать, сражаться, обзаводиться друзьями, влюбляться, терять близких, страдать и снова идти вперёд. В этом наша жизнь и наше предназначение.

— Твоё… — уточнила я ворчливо.

— Именно, потому что о твоём я судить не могу. Только ты знаешь, каково оно. Только ты можешь обозреть свои жизни и понять, что есть твой путь. Посмотри, что сделал со мной покой! Я разучился страдать и смиряться. Я проиграл и с перекошенной физиономией кинулся на обидчика. Я забыл, что путь побед и поражений — это мой обычный путь. Мне тесно на Рокнаре. Я уже давно чувствую это. Меня выталкивает оттуда в космос. Я долго не хотел признать это. Я не хочу расставаться с тобой, и меня приводит в отчаяние сама мысль, что Алик будет расти без меня… Но что делать!

— И ты уйдешь… — прошептала я, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза.

— Мне придётся. Не совсем. Я буду возвращаться время от времени, потому что у меня есть обязанности перед сыном.

— А передо мной?..

— Лора, милая моя Лора… — его ладони легли на мои руки, обнимавшие его. — Ты же знала, что рано или поздно это случится. Мы же с самого начала понимали, что нам придётся вырывать у вечности эти месяцы и годы. И что рано или поздно она всё равно возьмёт своё. Я знаю, что тебе нравится наша жизнь, но ты привыкла к долгим жизням, где периоды покоя и войн длятся веками. А я человек, я живу быстро. Мне нужны перемены. И я снова возвращаюсь на свой круг. Мы всё равно будем любить друг друга, но пусть это уйдёт на другой план, в горние выси. Наши сердца должны быть свободны для новых чувств, для