Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник

— О, конечно, — еле сдерживаясь, кивнул Сукар. — Конечно…

— Какая красивая посуда, — восхищенно проговорила Петти. — Фарфор, да?

— О, благодарю, ты очень любезна, милочка, — улыбнулась Ль’Аж, наливая сливки в чашку Петти. — Да, это фарфор. Серебро, знаешь ли, это так безвкусно… — Она подала Петти тоненькую, почти прозрачную фарфоровую чашку и блюдце. — Пей, угощайся. А я, прости, чай пить не стану.

— Она должна выпить свой томатный сок, пока он не свернулся, — пояснил дядюшка Сукар.

— А, понятно, — кивнула Петти и тут же нахмурилась. — Чего-чего?

— Гм. Франк! — поспешно окликнула Ль’Аж.

Дворецкий, как всегда, немилосердно шаркая, вошел в гостиную.

— Дай мне огня, распорядилась Ль’Аж и вставила длинную сигарету в еще более длинный мундштук из слоновой кости.

Неприятно скалясь, Франк взял с каминной полки старинное огниво и кремень. Он ударил стальным огнивом о камень, искра попала на пучок ликоподия, и тот загорелся магниевой вспышкой.

Яркий свет озарил поверхность томатного сока в стакане, и подсыпанная туда соль преобразилась в картинку, изображавшую юношу прекрасного телосложения, который лежал на кровати в комнате наверху. Петти уставилась на дивное лицо этого Адониса и ахнула.

— А-а-а… — пробормотала она. — Надеюсь, вы меня извините, мне нужно… в туалет, попудриться.

Она отставила чашку и встала из-за стола.

— О, но здесь, внизу, у нас тоже есть туалет, — сообщила ей Ль’Аж.

— Почему-то мне кажется, что тот, что наверху, лучше, — отговорилась Петти и торопливо пошла к широкой витой лестнице, которая начиналась за аркой на выходе из гостиной.

— Франк, что же ты стоишь?! Скорее! Догони ее! — вскричала Ль’Аж.

Франк взревел, развернулся и неуклюже побежал следом за Петти. Но Петти оглянулась, в страхе вскрикнула и опрометью бросилась вперед.

Ль’Аж, однако, вовсе не имела намерений пассивно наблюдать за происходящим. Она поспешила вслед за медлительным Франком и, вбежав в коридор, ухватилась за рычаг, укрепленный на стене возле лестницы. Как только Петти ступила на лестницу, Ль’Аж нажала на рычаг, и первые три ступеньки провалились — под ними открылась потайная панель. Крик падающей в глубокий подпол Петти вскоре стих внизу.

— Вниз! — скомандовала Ль’Аж, устремив на Франка пылающий гневом взор и указывая на отверстие в полу.

Протестующе бормоча, Франк уселся на край дыры и свесил туда ноги — одну за другой.

— Быстрее, чудовище! Поторопись!

Франк проворчал что-то наподобие «нехорошо».

— Не смей меня поучать! — взвизгнула Ль’Аж и отвесила Франку пинок по заднице. Франк взвыл и исчез в дыре.

Он грохнулся на пол как раз в то мгновение, когда Петти в ужасе начала взбираться по лесенке, ведущей вверх из подпола. Франк испустил тяжкий вздох, с трудом поднялся на ноги и похромал к лесенке. Он добрался до нее тогда, когда Петти уже была наверху. Она, крича, стала барабанить в дверь и дергать засов. Франк дождался, пока она отдышится, и прорычал:

— Поверни.

— Что? — Петти уставилась на свою руку и поняла, что дергает дверную ручку. — О! Вот спасибо! — выкрикнула она, повернула ручку и выбежала в прихожую. Франк в это время добрался до середины лесенки.

— Лови ее, Франк! Держи, хватай! — неистовствовала Ль’Аж, но Петти уже повернула за угол и, добежав до лестницы, сиганула через дыру в полу. — Неужели никто здесь не способен сделать хоть что-то, как надо? — заорала Ль’Аж и изо всех сил навалилась на второй рычаг.

Со страшным грохотом ступени пришли в движение. Конечно же, они задвигались вниз. Петти в отчаянии вскрикнула и побежала вперед с удвоенной скоростью, но эскалатор успел набрать скорость, и девушке, при всех ее стараниях, удавалось только оставаться на месте.

— Лови ее, Франк! — вопила Ль’Аж. — Хватай же ее!

Франк наконец выбрался из подпола, страшным рыком выражая свое отвращение к погоне, и, повернув за угол, устремился к лестнице. Неловко перескочив через отверстие люка, он угодил на движущиеся ступени и предпринял отчаянную попытку взобраться по ним вверх. Он шагал широко, размашисто, но догнать девушку не мог, как ни старался. К слову сказать, старался он не то чтобы очень.

— Неумехи! Дилетанты! — возопила Ль’Аж. — В этом сюжете все сплошные дилетанты!

Она задрала голову и устремила взгляд на тяжелую бронзовую люстру, висевшую над лестницей, метнулась к стене и рывком открыла черную дверцу. Злобно скалясь, Ль’Аж нажала на рычаг рубильника и вдела руки в металлические перчатки. Заработали потайные электромоторы. Бронзовые гербы, служившие украшением люстры, вдруг превратились в две огромных руки, которые опустились вниз на цепях и потянулись к Петти. Вдруг бронзовые руки рванулись к девушке. Металлические пальцы скрючились. Петти с криком отскочила в сторону, и пальцы схватили воздух. От страха у Петти открылось второе дыхание, и она одолела еще две ступеньки. Великан беспомощно протягивал к ней руки.

А в кухню тем временем вбежал скотчтерьер и принялся ожесточенно лаять и рычать на Родерика. Родерик, стоявший на стремянке, нахмурился и глянул на пса сверху вниз:

— Что-что? Как ты сказал?.. Логическое несоответствие? Это в чем же оно, к примеру, проявляется?

Пес оскалился и один раз отрывисто тявкнул.

— Ага! — Родерик глубокомысленно вздернул брови, выпятил нижнюю губу. — Ну, если так рассуждать, то и мне, пожалуй, кажется, что…

Пес трижды гавкнул и зарычал.

— Франк не может долго работать без подзарядки, это ты верно говоришь, — согласился Родерик. — И действительно: очень странно, что парочка вампиров не закусала насмерть тетушку Дил и меня в то время, как они безраздельно завладели нашим домом…

Девиз отчаянно и гневно залаял.

— Проснуться? — Родерик нахмурился, покачал головой. — О чем ты толкуешь, не пойму? Мы вроде и не спим.

Лай скотчтерьера стал душераздирающим.

— Да о чем ты? Что это значит — «мы просто спим»? — Родерик опять озадаченно помотал головой. — Никак в толк не возьму.

— Не понимаешь, да? — язвительно проговорила его жена. — А вот я очень даже хорошо понимаю!

С этими словами она выбежала из кухни, а Девиз с победным лаем устремился за ней.

Тетушка Дил выбежала в прихожую, крича:

— Франк! Франк! Ох, кто бы ты ни был на самом деле! Ты должен проснуться! Ты слышишь меня? Слышишь! Так послушай! Франк, ты должен проснуться!

— Он занят делом! — взвизгнула Ль’Аж. — Зачем ты его отвлекаешь? Что это ты вздумала?

Франк продолжал рычать и беспомощно топтаться на движущейся лестнице.