Дом для демиурга Том 1: Поднимается ветер... - Kriptilia

теле заставила изящнейше поклониться герцогине и поцеловать так удобно маячившую перед носом тонкую надушенную кисть.

- Благодарю за гостеприимство, герцогиня! - звонко сообщил он.

Кто-то крепко взял его чуть повыше локтя и сжал так, что у юноши пропало всякое желание выпендриваться дальше. Краем глаза он увидел, что это был все тот же светловолосый. Заступник подтянул его к себе, взял под руку и очень решительно потащил к выходу из гостиной. На свободу секретарь был отпущен только у подножия лестницы. Все это время неизвестный гость герцогини молчал и смотрел прямо перед собой, а не на спасенную им невинную жертву.

- Герцог меня повесит, - сказал Саннио у ворот особняка Алларэ, но вместо жалобного стона реплика прозвучала весьма нахально.

Сероглазый спаситель прищурился и широко ухмыльнулся.

- Если мы говорим об одном и том же герцоге, цвета которого ты носишь... то думаю, что не повесит, а наградит. Иди домой, ты все сделал правильно.

Саннио нужно было свернуть налево, а белобрысый повернул направо. Юноша оглядывался, пока невысокая слегка сутулая фигура не затерялась в толпе окончательно. Он не очень понимал, почему один из гостей герцогини вступился за него, и даже мнительно подозревал, что просто подвернулся под руку и послужил поводом, а не причиной ссоры.

Тем не менее, это именно сероглазый выручил его из неприятнейшей истории, а Саннио даже не спросил, как того звали. Досадно и невежливо...

Вернувшись, Саннио долго плескал в лицо холодной водой, пытаясь согнать со щек краску, потом дважды требовал огандского чаю, крепкого и горького, и только после этого сообразил, что для всех будет лучше, если Гоэллон узнает о скандале немедленно и именно от секретаря, а не от посторонних, не от герцогини и не от ее наглого гостя. Решиться было довольно просто: после недавней сцены остальное казалось неважным и несущественным. На красавчика и герцогиню вылилось все плохое, что он накопил в душе за время жизни в столице, а, может быть, и за прочие годы. Теперь было абсолютно безразлично, что именно скажет герцог. Накажет, выгонит, - да наплевать. Он сделал именно то, что хотел, и теперь хоть трава не расти.

Впрочем, за тридцать шагов по коридору его равнодушие несколько поблекло. Сделал, конечно, что хотел, но на что это было похоже? И на кого ляжет тень за подобное поведение секретаря? Разумеется, на господина. Воронье гнездо на голову алларцу, но герцог-то здесь при чем, а ведь именно о нем теперь подумают дурно.

Саннио вошел без стука, зная, что Гоэллон и без того распознает его шаги, а на положенные три удара костяшками пальцев по двери слегка поморщится.

Господин сидел за столом, делая выписки из толстой и ветхой на вид книги. Он едва повернул голову в сторону Саннио, коротко кивнул и приподнял правую руку, показывая жестом "подождите, пока я не закончу". Когда книга была бережно закрыта и помещена в резной деревянный ларец, он кивнул еще раз.

- Рассказывайте, что натворили.

- Собственно, я просто пытался передать письмо лично в руки. Но герцогиня зачем-то пригласила меня в гостиную, и...

Герцог внимательно выслушал всю покаянную исповедь, покивал и слегка улыбнулся.

- Кого вы там так обласкали? Младшего Лебелфа? Пусть считает за честь и гордится, а вы можете забыть этот незначительный эпизод. Вы сказали все верно, он вам действительно не ровня. Он вам, а не вы ему.

- Как это?

- Дело в том, что мы с вами, молодой человек, ближайшие родственники.

- Что?! Какие... - юноша поперхнулся, не договорив.

- Ближайшие. Вы - мой племянник. Сын моего покойного брата Арно.

- Но мы же с вами совсем не похожи! - возопил Саннио, и, только договорив, осознал, что ляпнул очередную глупость.

- Да: и статью, и мастью вы пошли в мать. Вы не пробовали поглядеться в зеркало вместе с Альдингом? Попробуйте на досуге - зрелище весьма убедительное.

- А он мне кто?

- Родственник, причем по обеим линиям. Не самый близкий, впрочем, но сходство налицо. Я бы даже сказал - на лицах.

- У меня была мать?

- Вы что, в ваши неполные восемнадцать все еще думаете, что детей приносит Мать Оамна после молитвы? - Гоэллон склонил голову набок и с деланным интересом уставился на Саннио. - Разумеется, у вас была мать. Да сядьте вы, а то упадете чего доброго.

Парень уселся, а точнее - рухнул в кресло, потом без спросу схватился за кувшин с вином, налил себе полную кружку и залпом выхлебал ее, не разбирая вкуса. Герцог одобрительно покивал, и Саннио налил себе еще. В голове у него творилась сущая сумятица, которую нужно было залить чем-нибудь горячим и крепким.

- А... а как вы узнали... дядюшка? - Обращение заставило вспомнить поездку на север и все хорошее, что тогда было. Он-то думал, они притворяются, чтобы сохранить инкогнито, а на самом деле... ничего себе!

- О, это на редкость глупая и забавная история. Только три года назад я нашел в себе силы разобрать архив, оставшийся от брата...

- Почему? - изумился Саннио, хотя еще мгновение назад ему казалось, что запас удивления на ближайшие девятины безнадежно иссяк.

Герцог Гоэллон, у которого на что-то не хватает сил - и на что, на сортировку писем давно умершего брата? Странное дело.

- Саннио, вас интересует мое прошлое или ваше?

- Ну...

- Понятно, - с улыбкой кивнул герцог. - Но все-таки с моим мы пока что погодим. Разбирая архив, я нашел некое нераспечатанное письмо, подписанное весьма лаконично: "Твоя Одри". Содержание его было весьма двусмысленным, прочитать его можно было по-разному, но мне показалось, что неприятный сюрприз, о котором писала девица Одри - это ребенок. Искомая девица Одри явно принадлежала к благородным людям, на это указывал и стиль, и почерк, но поначалу более ничего понять не удалось. Из какой она семьи, хотя бы из какой земли? Многое пришлось вспоминать, сверяться с записями управляющих... За несколько девятин до смерти брат зачастил в Литу. Я предположил, что девица Одри и была тем маяком, что, говоря языком поэтов, манил его корабль к своему берегу. К моему разочарованию, во всей Лите не нашлось записей о девушках с именем Одри, находившихся