Надежда Кархалёва - Альдана Потерянная принцесса

— Я свои достоинства знаю, — осадил его принц. — Говори по существу.

— И ты нахал, — добавил Лотер. — Ты лучше своего отца.

— Знаю и это. Не позволил бы я столько лет себя дурить, как мой папаша допускает. Заканчивай распинаться, переходи к делу. Или ждём кого-то? Не сулят, как правило, ничего хорошего комплименты от злодеев, подобных вам, особенно если они уже мертвы.

— Будь повежливей! — напомнил о своём превосходстве Основатель. — Может, мне захотелось поболтать, и ты будешь радовать меня беседой, сколько мне нужно.

— Что вам ещё угодно знать, господин Антиора? — протянул с нарочитой учтивостью Эзария.

— Не планируешь ли ты убить Ирвинга и надеть корону раньше, чем полагается?

— Мне всё равно, попаду ли я на трон, или нет. Не будь леди Сагрена тем, что объединило и удерживает вместе Теону и младшего Дьюри, я бы допустил, чтобы она правила Альданой вместо моего отца, — хмыкнул парень.

Лавовое лицо скривилось.

— Уже разочаровался во мне, не так ли? — хохотнул он.

— Обращайся ко мне, как положено, — голос Основателя сделался стальным. — Если мой ответ окажется положительным, тебе же будет хуже.

— Извините, — процедил Эзария.

Он ознакомился с рядом историй о том, как Основатели принимались манипулировать людьми, рискнувшими попросить их о чём-либо в обмен на мечту, дар, место или нечто родное, небольшим только потому, что безумцев, решающихся на такое, было ничтожно мало, жалкие десятки. Любой дух Риции, в том числе и дух Основателя, надеется навсегда вернуться в мир смертных, вселившись в кого-то, и при первой возможности будет добиваться этого через живого человека. Но хамить не стоит, пожалуй, Лотер прав.

— Когда вы начнёте? — осторожно поинтересовался принц.

— Хоть сейчас! — Основатель мгновенно смилостивился. — Даниэле надо всего лишь прыгнуть ко мне.

— В жерло?

— Да. Выйдет юная Сагрена, созерцая всё глазами одного из нас, называемых всеми злодеями, а друзья наши будут подсказывать ей, о чём думать и что делать.

— Мне самому её туда столкнуть или дождаться, когда она сама сбросится?

— Разницы нет. Возможно собственноручно отправить Даниэлу в жерло доставит тебе удовольствие, зачем же себе в нём отказывать?

Девушка, кажется, поняла: речь ведётся о ней. Вечно влажные из-за постоянных истерик потрясающие глаза стали суше, заявляя о проснувшейся решимости избежать участи, ещё более ужасной, чем достававшиеся ей в галлюцинациях. Вскочив, она помчалась вниз, к пирсу, изловчившись уклониться от энергии оглушающих чар, сгусток которой полетел следом за ней От следующей атаки она уже не спаслась — магия настигла её у самого берега, принцесса растянулась на земле в полуметре от лавы.

— Даниэла! — закричала на той стороне Теона: она с Томасом как раз подоспела.

Дочь покойного короля подняла лицо, покрывшееся грязью и ссадинами. Она видела супружескую пару в стаде мерещащихся чудовищ, понимая: эти молодые люди намереваются помочь ей.

В плечи вцепился Эзария, хотел рывком заставить встать, а Даниэла лишь завалилась на спину. Разъярённый некромант наотмашь ударил её по щеке в очередной раз.

— Перестань! — продолжала надрываться священница, которую духи не подпускали к лодкам, как и Томаса. — Эзария, она же не заслужила ничего этого! Её кинул здесь отец, нам приходится вызволять — почему Даниэла должна расплачиваться за выходки Мартина?

— Судьба такая, — передразнил парень волшебницу.

— Проклятье, Чезигер, ты же любишь Теону! Не делай её этим поступком несчастной! — выпалил Томас и осёкся.

Наверное, жена не ловила себя на мысли, что превратить Даниэлу в искалеченное морально существо Эзария вознамерился из-за неё. Томас волшебницу силой возле себя не удерживал, собственные идеалы запрещали ей дарить любовь принцу.

— Ты о чём? — хмыкнул сын Ирвинга.

Ответил колдун, обращаясь не к Эзарии, а к жене:

— Из-за твоих убеждений Даниэле грозит смерть.

Это вырвалось непроизвольно. Он собирался придумать что-то менее грубое, да ему казалось: принц в любую секунду может сделать с девушкой, что планировал, и уговаривать надо быстрее.

Жестокого красавца произошедшая трагедия длиной в считанные секунды нисколько не тронула в первые мгновения. Когда Теона рухнула сначала на колени, потом — ничком, зарыдав тихо, но содрогаясь, будто в конвульсиях, он почувствовал, как из груди быстро уходит воздух.

Ниорика, Джесс и Дашка стояли у перил галереи, соединяющей две башни замка чернокнижника. Отсюда можно было любоваться панорамой Бесталона, этому занятию девушки предавались уже примерно час: встретили изумительный малиновый закат и наблюдали за ночным городом.

Неожиданно плавающий над Дашкой огонёк, память Теоны о ней и остальной компании, засветился ярче и от него повеяло теплом. Подруги только удивились — оно стало усиливаться до тех пор, пока не превратилось в немилосердную жару.

Девушка-гомункул беззвучно выругалась, вытирая пот с лица. Вероятно, жара ей вредна, в искусственном организме могут начаться нежелательные процессы. Джессика разволновалась по другому поводу, первой сообразив, что значит это явление:

— С Теоной беда!!

Потребовалось несколько минут, чтобы весь замок знал об этом. Огонёк памяти, оставленный Алине, нагрелся так же немилосердно. У бедной волшебницы и так была высокая температура, мучалась она сильно.

— Неужели мы только молиться за Теону можем? — простонала Дашка.

— Пожалуй, стоит действительно посетить храм, — вздохнула Кларисса.

В храме оказался священник — парень лет двадцати пяти, такой изящный и аккуратный, что ему только эльфийских ушей не хватало. Компания, о которой на острове, разумеется, уже знали всё, его заинтересовала — выдавали глаза, — но не только интерес, ещё и обязанности велели задать вопрос:

— Что вас тревожит или печалит?

— Наша подруга в опасности. Она в Риции. Молитва — единственная помощь, доступная нам, — объяснила Кларисса.

— Толку от неё будет чуть. Духи Аркены на жизнь тёмного царства влиять не в силах.

Все сникли. Компании казалось, что если священник скажет им что-нибудь тёплое, станет немного легче, такого прямолинейного заявления от него не ожидали. А парень вдруг добавил:

— Пятерых из вас я смогу перебросить в Рицию. Разберётесь там.

— Но… Как!? — изумился Патрик. — Это какой-то незаконный метод?

— Риция вообще противоестественное местечко, — парировал священник, — ни один закон на неё не распространяется.