Надежда Тутова - Уж замуж невтерпеж

Жармю явно колебался, но после толчка Эфиана замогильным голосом выдал:

— Жюстен Аврилийский Ранний Южный. Причем почти каждое имя что-то означает: Аврилийский — родовой титул, Ранний — я родился раньше срока, Южный — родители тогда осматривали южные владения, а там и…

Мда, повезло парню. Что-то шевельнулось в голове, я прикинула в уме для надежности и уже тогда гневно возопила:

— «М»! что значит буква «М»?!

Жармю, точнее принц Жюстен хранил гордое молчание, Фларимон усиленно разглядывал землю под ногами, а я ждала ответа.

— И что? Что означает «М»?! — наступала я на принца.

— Так… мелочи несерьезные… — буркнул тот, пытаясь укрыться за лошадкой и полагая, что этого объяснения достаточно.

Я так не считала и уже готова была собственноручно вытрясти из него признание.

— «М» — значит Медовый! — донеслось со стороны булькающего от смеха эльфа.

— Медовый? — ошарашено повторила я.

— Ну да! Медовый! — чуть не плача, закричал Жюстен. — Матушке тогда страсть как захотелось меда, причем в сотах и только-только с пасеки, вот они с батюшкой и поехали в южные владения…

Да… Везет некоторым… Я честно пыталась удержать смех, но против природы не пойдешь. Тем более эльф с супругом моим давно уже от смеха за бока схватились.

— Удачной дороги! — я с некоторым сожалением махала вслед друзьям.

Все-таки немалое время провели вместе, я привыкла к ним, приняла в сердце. А теперь вот наши дороги разошлись. Да, знала об этом с самого начала, но не думала — расставаться с друзьями оказывается больно.

— Не грусти, — Фларимон дотянулся до моей руки, коснувшись дубового венка, скрытого сейчас под перчаткой. — Все будет хорошо.

— Я знаю, просто… Не обращай внимания, это все… пройдет, просто пройдет, — смущенно шмыгаю носом.

Так, надо срочно перевести разговор на другую тему, не хватало только расплакаться перед Фларимоном.

— А вот интересно, для кого же тогда шьют подвенечное платье, если вы жениться на принцессе не собираетесь? Причем шить собирались даже два платья, — очень кстати вспомнился жемчуг из Давро.

Фларимон обижено сморщился при упоминании принцессы, но ответил:

— Старшая сестра нынешнего короля наконец-таки выходит замуж.

— Э… Не поняла… Одна? И столько жемчуга?

— Столько — это сколько? — на всякий случай решил уточнить принц.

— Ну… Кажется, речь тогда шла о двадцати мешках.

Фларимон тяжко вздохнул:

— Все неймется кое-кому!

— А подробней?

— Видишь ли, герцогиня Аллита — дама немолодая, однако свято блюдет традиции королевского дома. Поэтому свадебное платье и украшают жемчугом.

— И в чем подвох?

— Ну… Думаю, тетушку Хафелу ты хорошо помнишь.

Такую забудешь!

— Так вот представь себе четырех таких, как она, да еще двоих, как княженка Хемелинка, можно прибавить, — пояснил Фларимон.

Ничего себе… В голове рисовался почему-то страшный образ учетверившейся Хафелы в белом венчальном платье, сплошь расшитом жемчугом. Ужасающе, однако.

Полдень давно миновал, и от утреннего морозца не осталось и следа. Как не осталось следа и от странного настроения Фларимона. Собственно, я так и думала, ожидала, но почему-то стало грустно. Да к чему обманывать себя? Сердце не хочет слышать слова разума и бьется в слепой и глупой надежде.

Фларимон едет впереди, так что ему не увидеть внезапных слез. И слава Всевышнему! Не хочу остаться в его памяти плаксой. Вздорной, пафосной, но определенно не плаксивой. Однако что-то Фларимон услышал, а потому обеспокоено оглянулся.

— Что-то случилось?

— Нет, нет, все в порядке, — стараясь не шмыгнуть носом, отвечаю радостным голосом.

— Правда? — продолжил допытываться Фларимон.

— Угум. Я вот все думаю, неплохо будет тебе почувствовать себя свободным от навязанной клятвы. Тебе претила обязанность женитьбы по традиции. Догадываюсь, как было противно подчиняться разбойникам, — говорю бодро, а у самой все слезы так и хотят скатиться по щекам. Как бы их утереть незаметно?

— А мне и так неплохо, — неожиданно выдал Фларимон, придерживая жеребца, чтобы ехать вровень со мной.

— К… а… Как это? — от возмущения у меня пропал голос, и о слезах мгновенно забыла.

— Ну, видишь ли, тут несколько причин, — принялся невозмутимо перечислять он. — И политическая — жениться на принцессе я не смогу, значит, и «историческим» королем не стану, и денежная — с женой, обладающей золотым даром, всегда будешь при деньгах, и телесная — и сыт, и в постели тепло…

— Да ты!.. Да я!.. — мне никак не удавалось оформить словами простенькую мысль: «Гад! Убью!»

— А самое главное, — Фларимон перевесился с седла (тоже мне — великий наездник!), почти вплотную приблизившись ко мне. — А главное — я люблю свою жену! — наконец-таки завершил достопамятное «я…» принц.

Коснулся поцелуем моих губ и тут же пришпорил коня.

— Стой! Сейчас же! — мой крик однозначно был услышан, но действия не возымел.

Придется опять догонять его, чтобы… ну… по обстоятельствам…

P.S. Древняя легенда гласит, что жил когда-то на землях Листига ужасный демон. Много бед от него было людям и нелюдям. Но никто не мог сразить его, уничтожить. И однажды мудрец предсказал, что придет дева из далеких неведомых краев и сумеет одолеть демона. И тогда многомудрый король Джеридальд повелел гонцам объявить по всему королевству: на той, что сумеет одолеть демона, король всенепременно женится.

И однажды на землях Листига появилась дева, зовущаяся Иоландой. И сумела дева изничтожить демона, освободить королевство от проклятия. За подвиг сей, за благие деяния спустя многие лета нарекли ее Святой Иоландой. А тогда же, за победу великую и награда великая была: король Джеридальд сдержал слово данное и женился на деве-спасительнице. Но не один лишь долг повелел ему жениться, ибо не только мудрость, но и безмерная любовь к деве горела в фиалковых глазах короля.

Из обрывков древних легенд, случайно найденных и восстановленных эльфийским менестрелем Талаисом.

P.P.S. И вечно эти эльфы все переврут! Самому что ли рассказать историю Святых Иоланды и Джеридальда?

Размышления одного огои на досуге…

Примечания

1

Орден Золотого Дракона — официально считается обычным рыцарским орденом, однако на практике уже многие века выполняет функции тайной стражи, разведки и служит основой управления армией Фелитии. К «мнению» главы ордена вынуждены прислушиваться и представители высшей знати, и духовенство, и король в особенности — стараниями рыцарей ордена не раз и не два были предотвращены покушения и попытки свержения правящей династии.