Кристофер Сташеф - Рыцарь Ртуть

— Его отец, сэр Грейлинг, проявил благоразумие и послал сына сражаться на стороне королевы, чтобы семейство не пострадало вне зависимости от исхода сражения.

Джеффри согласился: обычная тактика.

— Твой Отец, естественно, сопровождал сэра Данмора.

— А впоследствии служил королеве еще пять лет. После, когда сэр Грейлинг умер, сэр Данмор вместе с моим отцом вернулись в Дангрей и обзавелись семьями. Сэр Данмор унаследовал имение отца, и у него появилась возможность сделать своим оруженосцем сына рыцаря. Отец вернулся на поле и понял, что он больше не серф, а скорее человек со средствами. Ему удалось сохранить все деньги, полученные от сэра Данмора, присовокупив к ним выкупные средства, полученные за захваченных им пленников. На них он купил у сэра Данмора несколько участков земли.

— Купил? Разве он не был вассалом сэра Данмора?

— Нет, он же не рыцарь, а оруженосец. Но главное ты понял… если бы он умер, не оставив наследников, то его земли вернулись бы к сэру Данмору или его наследникам.

Джеффри подивился горечи в голосе Ртути и подумал, что позже он обязательно выяснит причину.

— У него хватило денег и на свадьбу…

— Хотя мама это и отрицала, но папа всегда говорил, что женился на самой красивой девушке в деревне. — На миг ее лицо озарила нежная улыбка. — Он построил большой дом, для того чтобы наполнить его детскими голосами, я была средним ребенком из пяти и старшей из двух девочек, поэтому мне пришлось рано учиться стоять за себя. Мне не нравилось, когда меня отпихивали в сторону!

— А быть обиженной не позволял нрав?

— Да уж! — улыбнулась Ртуть.

— Но ведь вряд ли ты научилась фехтовать в драках с братьями?

— Нет, конечно, зато я получила сполна навыков в драках голыми руками.

Джеффри вспомнил свое детство.

— С маленькими всегда так, пока не вырастут.

— Отец не хотел, чтобы я рассчитывала на чью-нибудь милость, и учил меня фехтовать наравне с остальными детьми, не делая разницы между мальчиками и девочками. Он научил нас биться деревянными ножами и дубинками и стрелять из лука.

— Мать, видимо, не одобряла этих занятий…

— Конечно, и потому учила нас домашним делам, постоянно говоря о том, чтоб мы не забывали, что все-таки из крестьян.

Мальчики могут потребоваться лорду в качестве слуг или в другом.

— Например, в качестве оруженосцев… — негромко добавил Джеффри.

Ртуть кивнула.

— Отец всегда поддерживал мать, когда мальчики жаловались на то, что их заставляют заниматься женской работой. А отец рассказывал им о своих походах, так что вскоре они перестали ему жаловаться, чтоб избежать бесконечно повторяющихся лекций.

Джеффри сочувственно улыбнулся, он почувствовал родство с ребятами, даже не зная их.

— Не похоже на трудное детство…

— Конечно, — не возражала Ртуть, — шумное, сумбурное, но вряд ли трудное. Мы играли, сражались, но никогда не враждовали всерьез. Но потом детство кончилось.

Ее собственное детство закончилось с волшебным превращением девчонки с драными коленками в юную девушку необыкновенной красоты. Вмиг она расцвела, и на нее стали заглядываться.

— Мне нравилась моя жизнь, хотя, наверное, придворные дамы сочли бы ее скучной. Мне всегда казалось, что нет более благородной и святой цели для женщины, как быть матерью и женой. Чудо сотворения новой жизни.

— Ты права, — с уважением склонил голову Джеффри, похоже, тебе был назначен совсем иной путь, что же случилось?

— Все случилось оттого, что мне была противна сама мысль о том, что мне придется делить ложе с кем-то.

Хотя, конечно, для парней эта мысль была совсем иной, и они не оставляли попыток.

Глава четвертая

— Пойдем со мной, красотка! — шептал ей в ухо очередной ухажер, прихватив ее как-то лунной ночью в лесу. — Ты не настолько благороднее меня, чтоб смотреть сверху вниз, и потом разве я не настоящий мужчина?

— Разве восьмерку можно назвать красивой мужской фигурой? — произнесла Джейн и с отвращением попыталась вырваться, — ты слишком круглый, Лампкин, и снизу и сверху.

Парень и вправду был слишком толст, и справиться с ним было трудно. Он рассмеялся, едва не отравив Джейн зловонием изо рта.

— Ну уж нет, пойдем, хватит шутить! Мы одни в лесу, от тебя не убудет от парочки поцелуев!

— Целуйся сам с собой! — сказала Джейн, сделав парню подножку. Неудачливый ухажер с криком упал, а девушка помчалась по освещенной лунным светом тропе к дому, и к тому времени, когда он смог подняться и поковылять за ней, она уже была далеко.

Она ничего не рассказала братьям, слишком хорошо понимала, что они могут сделать с незадачливым воздыхателем. И уж совсем не хотела, чтоб братьев судили, например, за убийство, в драке всякое может случиться. И потом девушка была уверена в том, что сама сможет разобраться с любым ухажером!

Но она совершенно не была готова к тому, что ей приготовили встречу сразу три парня, да еще и в чужом лесу.

Она обнаружила присутствие чужих людей, когда услышала сопение в кустах, и мгновенно насторожилась. Она почти не удивилась, когда ей навстречу из-за куста вышел улыбающийся крестьянский парень.

— Ото! Что такая хорошенькая девушка делает одна в ночном лесу?

— Возвращаюсь от бабушки Хакен, — сказала девушка, — она приболела и совсем не встает с постели. Уйди с дороги, Рогаш, и дай-ка пройти «хорошенькой девушке».

— Это вряд ли, нас трое — ты одна. Так что придется поиметь дело со всеми! Начнем, ребята?

— Ага, проверим, так ли она горяча, как кажется! — хохотнул сзади Лампкин.

— Не горяча, а вкусна, — услышала она сзади гнусавый голос, который узнала, это был еще один деревенский по имени Барлейн.

— Вы посмеете причинить вред девственнице? — Джейн удалось сдержать дрожь в голосе, она не боялась, просто была разгневана.

— Девственницы не ходят по ночам "в лесу, — усмехнулся Рогаш.

— Я ухаживала за больной старухой и ждала у ее постели, пока она уснет, чтоб вернуться домой! И даже если б я просто вышла ночью послушать соловья, это все равно не дает вам права преследовать меня!

— Преследовать… не дает права… какие красивые слова, а так вроде простая крестьянская девчонка, — Рогаш кивнул Барлейну и Лампкину:

— Начнем «преследовать»!

— Идиоты, остановитесь, у меня три сильных брата, они шкуру с вас спустят, если вы причините мне вред!

— Авось не спустят, особенно когда узнают, что их сестренка не была девственницей! — оскалился Лампкин.

— Ни одна разумная девушка не пойдет ночью в лес, кроме как желая встретиться с мужчиной, — подпел ему Рогаш.

Джейн знала, что братья не поверят парням и просто покалечат их, но для нее будет уже поздно. Надеясь на то, что братья с отцом уже ищут ее, она закричала, как только увидела, что парни начали подходить к ней. А потом поднырнула под руку одного из нападавших и с силой ударила его кулаком в живот.