Александр Рудазов - Тайна похищенной башни

Ознакомительный фрагмент

Зинаида Михайловна молча подала хумаху миску вермишели. Тот вежливо поблагодарил и начал есть, втягивая вермишелинки по одной.

— Чего ты вообще за стол уселся? — пробурчал Колобков. — Хуймяки должны есть из кормушки. И крутить колесо.

— Да он вообще ничего полезного не делает, — пожаловалась Зинаида Михайловна. — Только спит и ест… и иногда ходит в туалет.

— Да, и я считаю, что это правильно, — мягко согласился Лайан. — Свод Тарэшатт учит нас, что после сна нужно обязательно поесть. А после еды — поспать.

— Но это же замкнутый круг получается, — почесал в затылке Колобков.

— Да. В этом и есть смысл жизни хумаха. Все повторяется в этом мире, каждое событие однажды было и снова будет. Мы едим, а потом спим. Мы спим, а потом едим. И так вечно, до скончания времен.

— Хорошо вы устроились… — завистливо надул губы Колобков.

— Тебе ничто не мешает вести аналогичный образ жизни, капитан.

Колобков только вздохнул.

— Кому еще добавки? — поднялась из-за стола Зинаида Михайловна. — Герр Грюнлау?.. Василий Васильевич?.. Оля, хочешь еще что-нибудь?..

— Подойди сюда, добрая женщина! — послышался дребезжащий голос.

Мадам Колобкова горестно вздохнула. Опять у этих троих что-то случилось. У них все время что-то случается. Они даже поесть нормально не могут — непременно продемонстрируют себя во всей красе.

А едят мудрецы на редкость много. Тот же Лайан Кграшан, например, съел одну только тарелочку вермишели, а сейчас деликатно обтачивает персик. От фрикаделек он вежливо отказался — будучи существами растительноядными, хумахи не употребляют мяса.

Зато Каспар, Бальтазар и Мельхиор наворачивают за обе щеки. Перемазались, как хрюшки. Каспар вообще вытирает с лица соус собственной бородой.

— Скажи, добрая женщина, что это за навозные катышки у меня в тарелке?! — испуганно указал Мельхиор.

— Это фрикадельки. Кушайте, дедушка.

— Я их не буду! — отшатнулся мудрец. — Они страшные!

— Не хотите — не ешьте. А вам-то, надеюсь, нравится, дедушка? — обратилась Зинаида Михайловна к Бальтазару.

Тот злобно сощурил и без того узкие глаза, тыкая вилкой так, словно желал расколотить тарелку. Снежно-белые зубы скрипнули, и Бальтазар процедил:

— На вид — гадость!

Он крайне неохотно подцепил вилкой фрикадельку с вермишелью, еще неохотнее сунул ее в рот и начал медленно жевать. Прожевав, мудрец провозгласил:

— И на вкус тоже!

— Господи!.. — закатила глаза Зинаида Михайловна, едва удерживаясь, чтобы не вырвать тарелку у дурного старика.

Отвращение из взгляда Бальтазара никуда не делось. Но следующую фрикадельку он проглотил уже быстрее. А потом и вовсе принялся уплетать их одну за другой, перемежая жевание ворчаньем:

— Какая мерзость!.. Какая же все-таки мерзость!..

Очистив тарелку, он для верности облизнул ее с обеих сторон и требовательно рявкнул в лицо Зинаиде Михайловне:

— Дай еще!

Каспар тем временем проделывал какие-то странные манипуляции с персиками. Разрезал их один за другим надвое, выковыривал косточку и сверлил ее пристальным взглядом. Сладкую мякоть отбрасывал, как ненужный мусор.

— Эврика! — неожиданно воскликнул он. — Я совершил открытие необычайной важности! Внимайте мне, люди, я открою вам великую тайну!

За столом воцарилась тишина. Все недоуменно уставились на пыжащегося от довольства старика. Тот дождался полного внимания и торжественно произнес:

— В каждом персике содержится косточка!

Обедающие вежливо подождали несколько секунд. Но Каспар пододвинул к себе кастрюлю с оставшейся вермишелью и принялся запихивать ее в рот прямо руками.

Он сказал все, что хотел.

Зинаида Михайловна поставила на поднос заварочный чайник и задумчиво произнесла:

— А вот интересно, что эти трое ели раньше?

— Когда раньше? — не понял Колобков.

— Когда их никто не кормил. Как они добывали себе пропитание на том необитаемом острове? Ну не картошку же сажали!

Колобков задумался. В голове появился образ мудрецов, дружно полющих сорняки на картофельном поле. Зрелище оказалось таким диким, что Колобков вздрогнул и помотал головой. Немного поскребя лысину, он успокоительно выставил ладонь и пообещал супруге:

— Щас спросим. Деды, где вы себе хавчик доставали?

— А?.. — недоуменно моргнул Каспар, копаясь в волшебном колпаке. — Что?..

— Я говорю…

Каспар выудил из колпака жареную куриную ногу и впился в нее зубами. Колобков запнулся. Немного помолчал и рассудительно произнес:

— Вопрос снимается.

Зинаида Михайловна молча подала мужу поднос с чайными принадлежностями. Тот внимательно изучил содержимое сахарницы, поднялся из-за стола и покинул кают-компанию. Балансировать с подносом в одной руке оказалось нелегко. Но другая рука занята тростью.

— Куда пошел этот человек? — всполошился Бальтазар. — Куда он пошел?

— Подвиги былинные совершать! — хохотнул Колобков, открывая дверь тростью.

— Подвиги? — заинтересовался Каспар. — А мы тоже много раз совершали подвиги! Помню, однажды, давным-давно, мы спасли одну деревню от нашествия ужасных волков!

— Но это же замечательно, дедушка! — обрадовалась Света. — А как вы это сделали?

— О, это было легко для таких великих мудрецов, как мы! Мы просто совершили чудо и превратили всех волков в саблезубых тигров!

— Ого… и что потом?

— Саблезубые тигры сожрали всех жителей деревни!

— И жили потом долго и счастливо! — поддакнул Мельхиор.

Каспар добродушно улыбнулся в бороду и воскликнул:

— А вот припоминаю еще один замечательный случай. Однажды, давным-давно, я встретил бедную девушку, которая очень хотела пойти на бал и потанцевать с принцем. Мне стало жалко бедняжку, и я превратил ее в тыкву!

— Зачем?! — поразилась Света.

— А что, не надо было?.. — растерялся Каспар. — Не надо было разве?..

— Ты поступил совершенно правильно, — положил руку ему на плечо Бальтазар. — Я горжусь тобой.

— Спасибо. Только… кто ты такой?

Света поднялась из-за стола, держась за лоб ладонью. Все-таки папа совершенно прав, что жаждет поскорее избавиться от трех мудрецов. Они подобны бомбе с поврежденным таймером — ни за что не угадаешь, в какой момент рванет.

По стеклу поползли водяные струйки. Снаружи начался дождь. Света вздохнула — ей хотелось позагорать в шезлонге.

Конечно, загорать по-настоящему на Эйкре не получается — мешает отсутствие солнечных лучей. Тепорий, разлитый в воздухе, не дает такого же эффекта. Но просто полежать и полюбоваться морскими волнами вполне можно и здесь.