Роберт Говард - ВРАТА ИМПЕРИИ. Сага вольных городов

Все сидевшие на скамьях молча кивнули в знак согласия. Я еще плотнее закуталась в плащ, пристально вглядываясь в стоявшего посреди комнаты человека. Я уже слышала его голос при обстоятельствах, которые вряд ли когда-нибудь забуду, — это был тот самый голос, что отдавал команды убийцам Жискара де Клиссона, когда я лежала раненая в расселине скалы и отстреливалась от них. Главаря злодеев звали Рено де Валенс — именно тот, кто разыскивал меня, желая отнять мою жизнь.

Когда его стальные глаза, горевшие из-под маски, обвели нас пристальным взором, я невольно сжалась и нащупала под плащом рукоять меча. Но мои опасения были напрасны — де Валенс все равно не смог бы узнать меня в этом облачении, будь он хоть самим Сатаной.

По знаку Жана мои враги поднялись и направились к панели, через которую вошел де Валенс. Молча мы прошли гуськом вслед за ним в открытое отверстие — цепь молчаливых черных призраков. Оставшийся последним Жан погасил светильник и последовал за нами. Какое-то время мы шли в полной темноте, затем перед нами открылась дверь, и широкие плечи главаря на мгновение мелькнули в дверном проеме на фоне звезд. Мы вышли в маленький внутренний дворик позади таверны, где двенадцать коней непрерывно били копытами о землю и грызли удила. Моего среди них не было, хотя я и велела слуге следить за ним. Очевидно, у каждого в этой таверне был свой приказ.

Не произнося ни слова, мы сели на коней и тронулись за Валенсом через двор на дорогу, которая вела в лес. Мы ехали в полной тишине, если не считать цокота копыт по твердой земле да легкого поскрипывания кожаных подпруг. Мы двигались на запад, к берегу; лес наконец стал редеть, а дорога раздвоилась и исчезла в густом кустарнике. Дальше мы уже ехали не цепочкой, а беспорядочной массой, и я подумала, что судьба послала мне удачу. Я не знала, куда мы направляемся, но меня это не очень и заботило, — должно быть, это было очередное задание герцога д'Алансона, поскольку злодеями командовал де Валенс, его правая рука. Но я хорошо знала одно — пока жив де Валенс, ни моя жизнь, ни жизнь Этьена не стоили и ломаного гроша.

Было совсем темно; луна еще не взошла, а звезды скрывались за толщей густых облаков. Дорога так больше и не появилась, и нам приходилось продираться через колючие заросли кустарников. В ветвях деревьев завывал ветер, под шум которого я потихоньку все ближе и ближе подбиралась к де Валенсу, сжимая под плащом кинжал.

Теперь я уже ехала рядом с ним и слышала, как он тихо говорил Жану, наклонившемуся к нему со своего седла: «Он был дурак, что насмехался над ней, когда она могла сделать его выше короля Франции. Если Роджер Хауксли…»

Приподнявшись в стременах, я ударила кинжалом между его лопаток с такой силой, на которую только была способна. Из его груди вырвался хрип, и де Валенс, вывалившись из седла, рухнул на землю. В то же мгновение я развернула своего коня и рванула прочь.

Дико заржав, скакун помчался напролом сквозь непроходимые заросли, оставив позади нас черные силуэты, и мы исчезли в темном лесу прежде, чем злодеи успели сообразить, в чем дело, и выхватить свои мечи.

Позади себя я слышала вопли и проклятия, звон стали и голос Жана, пронзительно бранившегося, а также голос де Валенса, который, задыхаясь, отдавал команды. Он не умер! Я начала проклинать судьбу. Очевидно, он носил под плащом пластинчатую кольчугу, такую же, как у меня, и мой кинжал даже не ранил его — лишь страшная сила удара сбросила его с коня. Зная врага достаточно хорошо, я не сомневалась, что он быстро нападет на мой след, если только другоe, более важное и срочное дело не остановит его. Хотя трудно было себе представить, что у него могло быть дело более важное, чем поймать меня; к тому же Жан наверняка уже сказал ему, что мнимый Ля Балафр — на самом деле рыжеволосая девица, и де Валенс понял, что это и есть его заклятый враг Агнес де Шатильон.

Поэтому я продолжала пришпоривать коня, который мчался бешеным галопом во тьме через кустарники, и в любой момент ожидала услышать за спиной топот копыт. Я скакала на юг, к дороге, где мы должны были встретиться с Этьеном Вильером, и вылетела на нее раньше, чем рассчитывала. Дорога извивалась к западу на берег, и злодеи все это время двигались параллельно ей.

Примерно через милю я увидела на обочине каменный крест — там была развилка. Одна часть дороги шла на запад, а другая — на юго-запад. Именно в этом месте мы и должны были встретиться с Этьеном Вильером. До полуночи было еще несколько часов, и я ничего не имела против, чтобы провести их под открытым небом, ожидая друга, если только де Валенс не явится раньше. Подъехав к кресту, я нашла себе неподалеку убежище среди частых деревьев, и принялась ждать Этьена.

Ночь была тихая и спокойная, и я не слышала никаких звуков преследования; я надеялась, что если наемники и помчались за мной, то сразу потеряли меня в темноте, что было вполне возможно.

Я привязала коня к дереву и едва устроилась поудобнее на траве, как вдруг услышала топот копыт. Я вскочила на ноги, но тут же с облегчением вздохнула — конь был один, и приближался он с юго-запада. С мечом в руке я затаилась за деревом, а топот становился все громче и громче, пока наконец луна, прорвавшаяся сквозь толщу облаков, не осветила всадника, который галопом мчался по белой дороге в развевающемся на ветру плаще. И тут я узнала стройную фигуру и украшенную пером шляпу Этьена Вильера.

Он подлетел к кресту и огляделся, по привычке вспух сказав самому себе: «Слишком рано; ну что ж, я подожду ее здесь».

— Тебе не придется долго ждать, — молвила я, выходя из-за дерева.

Он резко обернулся в седле, держа в руке пистолет, а затем рассмеялся и спрыгнул на землю.

— Клянусь святым Денисом, Агнес! — воскликнул он. — Я никогда не удивлюсь, встретив тебя где угодно и в какое угодно время! Что, у тебя конь? И великолепный новый плащ! Дьявол, да тебе явно где-то привалила удача — интересно, это игра в кости или меч?

— Меч, — коротко ответила я.

— Но почему ты приехала сюда так рано? — спросил он. — Есть причина?

— Здесь недалеко рыскает Рено де Валенс, — сказала я и увидела, как он поднял пистолет, вглядываясь в темноту. Я быстро рассказала ему, что произошло, и Этьен покачал головой.

— Дьявол его побери, — пробормотал он. — Рено трудно убить. Но послушай, я хочу рассказать тебе одну странную историю. Здесь неплохое место, чтобы смотреть и слушать, и смерть не сможет подобраться к нам из-за угла или потайного хода. А потом мы решим, что делать дальше, потому что на Роджера Хауксли рассчитывать больше нельзя.

Итак, слушай: прошлой ночью, едва взошла луна, я подошел к небольшой бухте, где, как я знал, должна была стоять на якоре посудина англичанина. Мы, бродяги, умеем узнавать секреты — ты прекрасно это знаешь, Агнес. Берег там кругом неровный, со скалами и фьордами, а сама бухта окружена деревьями, которые растут на склонах вплоть до самой кромки берега. Я пробрался между ними и увидел его корабль «Надежный друг», стоявший на якоре, с мертвецки пьяной командой на борту. Эти пираты — полные идиоты. Я видел, как они валялись на палубе и их помятые каски рядом с ними, и я проклял тех, кто должен был охранять их, — такие же пьяные, они спали крепким сном. Я стал размышлять, окликнуть ли мне их или подплыть к кораблю, и вдруг услышал приглушенный всплеск весел и увидел три большие лодки, плывущие прямо к покоящемуся в безмолвии кораблю. В лодках сидели люди, и при свете луны я увидел, как заблестела сталь в их руках. Не видимые спящими пиратами, они начали подниматься на борт, и я не знал, что мне делать — то ли закричать, то ли затаиться, — ведь это мог быть сам Роджер, возвращавшийся со своими людьми из очередного рейда.