Дженни Ниммо - Скелеты в шкафу

– Какая обворожительная женщина! Исходившее от него беззвучное гудение стало таким сильным, что ближайший фонарь вспыхнул ослепительным светом и лопнул. На булыжную мостовую с нежным музыкальным звоном посыпался дождик стеклянных осколков.

Глава 5

ЛОВУШКА ВО МРАКЕ

– Дядя, да вы просто варвар! – не удержался Чарли.

Низкий рокочущий смех эхом заплясал по узкому переулку. Чарли раньше никогда не слышал, чтобы дядя Патон смеялся.

– Но ведь кому-то придется ответить за этот фонарь, – серьезно сказал Чарли. – И наверняка не вам.

– Да уж конечно не мне, – отозвался дядя. – Пойдем, друг мой. Нам надо вернуться, пока бедная твоя мама не разволновалась.

И они помчались по улицам. Чарли то и дело переходил на бег, чтобы поспеть за дядиным размашистым шагом.

– Чем быстрее я иду, тем больше энергии сжигаю, – объяснял на ходу дядя. – И тем меньше ее остается на эти… неприятности.

– Дядя Патон, а можно спросить? – осмелел Чарли.

– Спросить-то можно, но ответа не гарантирую, – невозмутимо откликнулся дядя.

– Когда это у вас началось? Ну, когда вы поняли, что можете взрывать фонари?

– Мне тогда исполнилось семь, – с унынием в голосе отвечал дядя. – Я так перевозбудился, что повзрывал все лампочки – стекло под ногами так и хрустело – и все дети верещали и вытряхивали осколки из волос. И гости мои рано разошлись по домам, а я остался в тоске и печали. Я и понятия не имел, что это моих рук дело, пока сестрицы мне все не разъяснили. Они-то были довольны. «Ах, какое счастье, он оказался нормальным!» – вот как они сказали. Можно подумать, обсыпать всех и вся осколками – это норма, а обычное поведение – патология! И родители были прямо не свои от радости. Видишь ли, других-то дарований я не проявил. В награду мне позволили доесть все оставшееся мороженое. Тринадцать порций! Меня потом ужасно тошнило. Как я еще осколков не наелся вместе с мороженым – до сих пор не пойму.

– И вам расхотелось быть Юбимом, когда оказалось, что это значит быть белой вороной? – с трепетом спросил Чарли.

До дома номер девять было рукой подать, и дядя перешел на рысь.

– Вот что я тебе скажу, Чарли, – мрачно начал он, – со временем ты сам поймешь – все зависит от того, как ты управляешься со своим дарованием. Будешь о нем молчать – тогда все пойдет нормально. Как говорится, не разглашать семейных тайн. И никогда не использовать свой дар легкомысленно.

– Про голоса уже знает Бенджамин, – сознался Чарли. – Но он не разболтает.

– Охотно верю. – Дядя Патон припустил галопом. – Он мальчик со странностями. Насколько я понимаю, он ведь тоже вполне может оказаться из отпрысков Алого короля.

– Кого-кого? – переспросил Чарли. Дядя взбежал на крыльцо номера девять.

– Расскажу как-нибудь в другой раз, – пообещал он. – Кстати, на твоем месте я бы не говорил бабушке Бон про книжный магазин. – И прежде чем Чарли успел спросить почему, дядя распахнул дверь.

А за дверью стояла бабушка Бон, и лицо у нее было темнее тучи.

– Где вас обоих носило? – каркнула она.

– Это тебя не касается, Гризелда. – И дядя пронесся мимо нее.

– Тогда сознавайся ты, – потребовала бабушка Бон у Чарли.

– Оставь мальчика в покое. – Патон взлетел на второй этаж и с грохотом заперся у себя.

Чарли проскользнул в кухню, пока бабушка Бон не начала допрос с пристрастием. В кухне в одиночестве сидела мама и читала газету.

– Мы с дядей Патоном ходили гулять, – поспешно сообщил Чарли. – Просто так.

Мама подняла на него встревоженный взгляд:

– Ты, наверно, знаешь о его… о том, что он устраивает?

– Ну да. Ничего страшного, мам. На самом деле мне даже приятно знать, что кто-то из наших тоже… умеет что-то необычное. – Чарли широко зевнул. Сегодняшняя прогулка была, пожалуй, самой длинной в его жизни. И уж точно самой скоростной. – Пойду-ка я спать, – объявил он.

Уже засыпая, Чарли вспомнил про ключи. Ключи остались в кармане куртки! Надо спрятать их, да понадежнее. А то вдруг бабушка Бон завтра придет рыться в комнате? Вечно она что-нибудь вынюхивает. И почему она всегда должна быть в курсе всего? Это несправедливо. Чарли поспешно переложил ключи в носок одной из футбольных бутс. Будем надеяться, что в такой ароматный тайник бабушка Бон нос не сунет.

Наутро, после завтрака, Чарли переложил ключи обратно в карман куртки. Но когда он спускался в прихожую, ключи предательски звякнули. И конечно, бабушка Бон была тут как тут – на пороге кухни. Вот не везет!

– Что там брякало? – насторожилась она.

– Мои карманные деньги, – быстро соврал Чарли.

– Неправда. Ну-ка покажи, что ты там прячешь.

– С какой стати? – как можно громче возмутился Чарли, надеясь, что кто-нибудь услышит и придет на выручку.

– Чарли, ты уже купил мне газету? – Через перила перевесился дядя Патон.

– Еще не успел, – с благодарностью в голосе отозвался Чарли.

– Никуда я его не пущу, пока он не покажет мне, что прячет в кармане, – непреклонно заявила бабушка Бон.

Дядя Патон раздраженно процедил сквозь зубы:

– Я только что дал мальчику мелочи на газету. В самом деле, Гризелда, ты ведешь себя как маленькая.

– Да как ты смеешь? – Бабушка Бон кипела от негодования.

Нельзя было терять ни секунды. Чарли просочился мимо разъяренной старухи и вылетел за дверь, успев услышать голос бабушки Бон:

– Ты еще пожалеешь об этом, Патон!

Чарли припустил через улицу к дому Бенджамина. Пришлось позвонить несколько раз, и только тогда ему открыли.

– Ну, чего тебе? – Бенджамин был еще в пижаме.

– Я достал ключи от ящика. – Чарли понизил голос: – Можно я войду?

– Папа с мамой еще не встали, – угрюмо сообщил Бенджамин.

– Я тихо как мышка, честное слово.

– Ладно, заходи. – И Бенджи неохотно впустил Чарли, а затем босиком прошлепал за ним к чулану. – Ну, иди открывай.

– А ты разве не хочешь посмотреть, что в ящике? – удивился Чарли.

– Не-а.

– Да ну перестань ты, Бен! – взмолился Чарли. – Я что, виноват, что меня запихнули в эту несчастную школу? Думаешь, мне больно хочется там учиться? Мне придется, а не то маму с Мейзи просто вышвырнут на улицу!

– Ну да?! – Глаза у Бенджамина стали круглые.

– Вот именно. Дом-то принадлежит бабушке Бон. А вчера, когда тетушки прознали, что я слышу голоса с фотографий, они заявились к нам и устроили мне проверку. Так что, если я не буду их слушаться, они нас выставят. У мамы с Мейзи ни гроша за душой.

Бенджамин охнул:

– Так вот зачем они к вам приходили, эти жуткие тетки!

Чарли кивнул.

– Они сказали, я должен поступить в эту академию, потому что я, мол, особо одаренный – ну, ты понимаешь, голоса с фотографий. Я пытался притвориться, что ничего такого не умею, но они меня провели. Подсунули фотографии, которые так шумели, что я сам себя не слышал.