Владислав Выставной - Нет правил для богов

Ознакомительный фрагмент

– Безусловно, – отсмеявшись, сказал Великий Инквизитор. – Только стоит подумать: не лучше ли будет использовать чужестранцев в своих интересах? Если они действительно явились из-за моря, значит, в Невендааре они лица новые. А это полезно для шпионажа и других деликатных поручений…

Себастьян прикусил губу: проклятый старик будто читал его мысли! Надо как можно скорее покончить с ним, пока он не вник в коварные замыслы собственного помощника…

Но вслух сказал:

– Вы, как обычно, смотрите на пару шагов вперед, ваше святейшество. Какая интересная мысль – использовать чужестранцев в наших целях! Действительно, сделай мы из них наших лазутчиков – трудно будет понять, откуда веревочка вьется. Ведь у них – чистое прошлое и готовые легенды… Вы – просто мастер комбинаций, ваше святейшество!

– Да, да… – благосклонно улыбнулся Великий Инквизитор.

Падкость на лесть – вот одна из его главных слабостей, с которыми не место во главе Священной инквизиции.

– Разрешите действовать по высшей ступени тайны? – проговорил Себастьян.

Великий Инквизитор на миг задумался.

Высшая ступень тайны означает устранение всех свидетелей. В том числе – конвойных, что доставили пленников, и инквизиторов, которым предстоит вести допросы. Такой расход людского материала требует серьезного обоснования.

– Хорошо, – решил Великий Инквизитор. – Действуйте по своему усмотрению. Но не забудьте поставить меня в известность о результатах…

Отец Себастьян склонился, с трудом сдерживая довольную улыбку.

Посреди пустынного внутреннего дворика стояли в ожидании два сквайра, и скучала, рассевшись на земле пара рядовых стражников. Последним вернули проигранные вещи, и теперь они не являли собою столь позорное и жалкое зрелище, как по прибытии в Магистрат.

Внезапно старший из сквайров насторожился:

– Друг мой, не кажется ли вам странным, что нас столь долго задерживают здесь?

– Так и есть, почтенный друг мой, – кивнул второй и с прищуром огляделся. – Эту затянувшуюся тишину я нахожу более чем зловещей.

– Не считаете ли вы, что имеет смысл открыть себе выход оружием? – продолжил старший.

– Не могу отвергать такой возможности. Ибо…

Второй сквайр не успел договорить: прямо перед ними, насквозь пробитые длинными стрелами, повалились стражники.

– Стреляют из бойниц, – невозмутимо сказал старший сквайр. – Боюсь, что Всевышний по нам соскучился…

– Для меня было бы честью предстать перед Всевышним в вашем обществе! – сказал второй.

В следующий миг оба со звоном выхватили мечи. И тут же, со свистом рассекая воздух, замелькали стрелы. Оба ловко увертывались от попаданий, младшему удалось даже перерубить пару стрел прямо на лету. Зато досталось одной из лошадей – стрела попала ей в круп. Обезумев, лошадь металась по дворику, пока не собрала в себя еще несколько беспорядочно мечущихся стрел и не упала замертво.

Сквайры со всех ног бросились к воротам. Как и положено воинам, они не боялись смерти, но были готовы дорого продать собственные жизни.

Но что стоит храбрость против коварства? Навстречу бегущим метнулось нечто, куда более тяжелое и неуловимое, чем пущенная из лука стрела. И старший сквайр болезненно вскрикнул и повалился на спину, словно отброшенный ударом крепкого кулака. С трудом приподнялся на локте, осматривая себя.

Из широкой груди его торчал массивный арбалетный болт.

– Это подло… – прохрипел он. – Друг мой…

В следующий миг второй рухнул рядом – лицом вперед. Точно такой же болт, попав ему в затылок, торчал острием из глаза.

– Измена!.. – прошептал старший и повалился замертво.

Мертвая рука продолжала крепко сжимать рукоять меча.

Как и подобает воину Империи.

Глава восьмая,

в которой несчастные герои знакомятся с кухней инквизиции и не находят ее аппетитной

Понятия не имея о сгущающихся вокруг нас тучах, мы брели по темному коридору в сопровождении четырех огромных рыхлых верзил, которых язык с трудом поворачивался назвать монахами. Хотя, возможно, отъесться до столь впечатляющих размеров было своеобразным видом послушания. Двое шли позади нас, двое – впереди, сверкая выбритыми макушками, смиренно сложив на животах мощные руки. Но я ни на миг не сомневался: задумай мы что – эти четверо свернули бы нас в бараний рог, вдавив в каменный пол своими необъятными телесами.

– Куда нас ведут? – поинтересовался Грош.

– Не велено разговаривать, – лениво, высоким голосом сказал один из шедших позади.

– Мы есть хотим!

– Не велено, – повторил верзила.

– Я сейчас свалюсь от усталости – придется вам меня тащить! – не унимался мой приятель.

– Не доводи до греха, – повторил верзила, и в голосе его послышалась угроза.

Я хотел было поинтересоваться, куда дели мою сумку и лютню, но прикусил язык: терпение этих увальней могло и лопнуть.

Коридор извивался, уходя куда-то вниз, и, наверное, вел в подземелье. Из стен торчали чадящие факелы, от которых было больше удушливой вони, чем света, и я даже обрадовался, когда нас втолкнули в просторное помещение с покатыми сводами и грубыми колоннами по центру.

Впрочем, радость моя была недолгой.

Я, конечно, никогда не видел подобного и в своих наивных фантазиях даже представить себе не мог, что такое существует в действительности. Все, что я знал, – это жуткие истории, поведанные бродячими рассказчиками. Но то, что они рассказывали, вполне могло быть обыкновенными страшными сказками – теми, что разбавляют скучную повседневность, заставляя почем зря леденеть кровь и колотиться сердце.

Но вот они, перед глазами, – эти страшные сказки в виде вбитых в стены крючьев, свисающих на цепях кандалов, кошмарных деревянных устройств, о назначении которых даже думать не хотелось. Вот она, пылающая жаровня и все мыслимые виды клещей, разложенных рядом. Вот потемневшие колодки с дырами для рук и головы, а вот – небрежно брошенная на лавку железная маска с воронкой, торчащей изо рта. Ради Всевышнего – зачем изо рта торчит воронка, что туда можно вливать?!

– Тихо, тихо… – Я почувствовал, как Грош ободряюще хлопает меня по плечу. Наверное, последнюю фразу я выкрикнул вслух.

– А это по случаю, – сказал незаметно приблизившийся человек, поднимая маску и любовно поглаживая ее. – Когда – воду, когда – кипящее масло, а когда и расплавленное олово…

Был он столь же громаден, как и наши сопровождающие, но этим обязан не слою сала, а в могучим мышцам. Облачен он был лишь в длинный кожаный фартук и кожаные перчатки. Здоровяк был совершенно лыс и весь лоснился от пота.