Your Name - Сердце Господина (СИ)

Ноги подкашиваются, и я ухожу под воду.  Мне всё равно. Сил больше нет.

Но Господин меня выхватывает из воды и не даёт утонуть.

Прижал к себе и молчит. Я тоже. Он больше не пытается моей покорностью воспользоваться.  Дышит прерывисто. И не собирается меня выпускать из своих рук.

Неожиданно касается губами моего  уха и шепчет:

— Скажи, что любишь меня.

У меня даже мысли не возникло ослушаться его.

— Я Вас люблю.

— Скажи «тебя».

— Я тебя люблю.

— Попроси, чтобы поцеловал.

— Поцелуй меня, - посмотрела ему в глаза и повторила тихим голосом. - Поцелуй меня, пожалуйста.

Он смотрит на меня. Видит мои глаза. Я вижу его. Они красивые. Они живые. В них нет зла и ненависти. Только горечь.

— Уходи, пока не передумал.

Отпихивает меня от себя и накрывает лицо руками.

— Уходи, - почти рычит, как раненый, умирающий зверь.

 Я резко отплываю от него на пару метров, но… не знаю, что-то заставляет меня остановиться. Возвращаюсь и осторожно касаюсь его руки своей рукою.

Опускает руки от лица. Смотрит на меня и молчит. Взгляд стал тяжелее. Но я не отступаю. Делаю шаг в его сторону. И тихо говорю:

— Поцелуй меня.

Глаза в глаза. Оба ничего больше не говорим. Лишь руки наши до сих пор касаются друг друга. Я не выпускаю его ладонь из своей. Чувствую, он не держится за меня. Только я инициатор этих прикосновений. Приблизилась и поцеловала его сама. Он высокий, но я дотянулась. Поцелуй невинный. Другой сейчас не получится. Он слишком удивлён, и смотрит на меня непонимающим, растерянным взглядом.

Я улыбнулась на прощание и выпустила его ладонь из своей руки. Теперь уплываю. Не останавливаюсь. Не оборачиваюсь. Теперь только на берег. Выхожу, подбираю свою одежонку. И скрываюсь на берегу.

Не смотрела я, смотрит ли он на меня, как я выхожу из воды, одеваюсь и ухожу. Я знала, что смотрит. Он не мог иначе. Я слишком неадекватно себя повела, чтобы не привлечь внимание такого психа, как он. Я не специально. Я не нарочно. Мне просто хотелось его поцеловать. Ему хотелось меня изнасиловать, а мне его поцеловать. Понимаю, что очень странные у нас желания, но они были неудержимыми. И их причины не лежали на поверхности. Но одно было ясно, по крайней мере, мне - мы многое друг другу не сказали.

Глава десятая

Рано утром меня разбудил мощный грохот.

Вскочила с кушетки и подбежала к окну. Шторм. Море огромными волнами выбрасывается на берег. Ветер дует с такой изуверской силой, что, кажется, снесёт хижину и вырвет деревья вдоль берега.

Сердце Господина давно у меня в руках. С ночи. Я даже когда спала, его прижимала к себе. Как вернулась ночью в хижину, так и не выпускаю его из рук.  И вот теперь, увидев новую угрозу,  хватаю плащ Господина и выскакиваю из хижины. Бегу прочь от взбешённого моря.  Бегу, а сама понять не могу, почему этот рай стал таким не пригодным для жизни?

 Ужасом в меня вонзается мысль, что Господин… ну, что его кровь стала совсем чёрной и он погиб -  я не успела. Я не успела найти женщину, которая его полюбит. Я не успела его полюбить сама. Я ничего не успела.

 Эти мысли заставляют меня бежать в замок.  

Бегу, спотыкаюсь, падаю, но сердце так и продолжаю прижимать к себе. Вскоре начался проливной дождь. Я вымокла, но не продрогла. Я бежала и надеялась успеть. Успеть солгать, что я люблю Господина. Да. Я его люблю. Просто обожаю.  И если это чудовище еще жив, я буду умолять его принять сердце из моих рук. Уж лучше так, чем без шанса на жизнь.

Подбежала к воротам замка, ринулась в знакомую дверь. Я даже не удивилась, что когда подбежала к двери, она сама открылась и впустила меня.

— Палач! Палач! – кричала я.

Потом я звала Пса, Паука, Кошку и даже Питона, но никто ко мне не вышел. А я шла по винтовой лестнице вверх и продолжала звать.

Поднявшись на третий этаж, обнаружила большую толпу из обитателей замка. Здесь было так много разных существ, что я на миг оробела. И лишь заметив высокую фигуру Палача, опомнилась и, не обращая внимания ни на кого другого, кинулась с криком к нему.

— Палач! Где Господин? Он жив?

Палач на меня медленно посмотрел, но отвечать не спешил. Я пробиралась к нему и не обращала внимание, что своим натиском вызываю недовольство у обитателей замка, которые были словно ожившие персонажи из сказок.  Однако их я сейчас не замечала. Расталкивала и не замечала. Они не пугали меня. Они мне лишь мешали дойти до Палача. Дойти и узнать, что с Господином? Что с ним?

 Лишь бы был жив.

Я буду всех заверять, что люблю его. Люблю безумно. Именно так и можно любить человека без сердца. Без ума. Да. Без ума.

— Отведи меня к Господину! Прошу, отведи меня к нему!

Палач качнул отрицательно головой.

— Не могу.

— Он жив? – с тревогой спрашиваю я. - Где он? Что с ним? Отведи меня к нему! – срываюсь на крик.

— Он… в своей спальне. Вот за этой дверью.

Указал взглядом мне на дверь. Я уже знала, что за этой дверью. Там именно та спальня, в которой я просыпалась, когда перемещалась в этот мир.

— Но тебе туда лучше не входить.

— Что случилось? Говори! – прошу и тереблю его за рукав.

— Господин не выдержал чёрную кровь… и вскрыл себе вены.

— Он жив?

— Никто не знает. Он наложил запрет на нас. Мы не можем войти к нему.

— Запрет? То есть приказал вам к нему не заходить, и вы все покорно ждёте, когда он погибнет!?

 - Нет, Ведьма, - спокойно принялся объяснять Палач, - Господин магическим заклятьем не пускает нас к себе. Ты не заметила, но никто из нас не может сдвинуться с места. Мы можем лишь пошевелить губами. Или немного отклониться. Но сдвинуться - нет.

Я посмотрела по сторонам. Действительно все стоят почти неподвижно.

— Но я же, могу двигаться, – заглядываю Палачу в глаза. - Значит, я пойду к нему! Это наш последний шанс спасти его и себя.

— Береги себя, Ведьма…

— Не волнуйся за меня. Лучше подскажи, как вернуть сердце Господину?

— Не знаю. Ворон сказал, ты поймёшь сама. И ещё он сказал, что именно ты полюбишь Господина. Ты ведь любишь Господина? – с надеждой спрашивает Палач.

— Очень! – с какой-то не присущей мне злобой говорю я, но заметив недоверие в глазах Палача, добавляю,  -  Я ещё никого так не любила, как вашего Господина. Уж поверь мне.

Да, я опять нагло вру. Но разве меня в этом можно сейчас упрекнуть? Если не я, то кто передаст сердце? Русалка? Вряд ли. Она не женщина, к тому же лишь тело Господина ублажала. И о любви речи не шло.

А вот я не только о его теле позабочусь, но и о… Кого я обманываю? Себя? Палача? Может, вот этого странного гномоподобного толстяка? Или вон ту маленькую фею, что даже крылышками не может взмахнуть?

Пожалуй, их я обману, но как убедить Господина?