Владимир Васильев - No past

Тут квартерон неожиданно даже для себя сымпровизировал:

— Во-первых, признайтесь, только честно: даже когда вы поняли, что я в этом доме не чужак, вы шли всерьез? В полную силу?

— Да, — без колебаний ответил ведьмак. — Ловушку в коридоре я прозевал. Это действительно удачный и новый для меня ход — две ловушки на одном и том же принципе в разных местах. Вы ведь устроили ее намеренно, это не изначальная оборона смартхауса?

— Угадали, — подтвердил Гиларди. — Ловушку изъяли из другого смартхауса и приращивали два с лишним года! Признаться, стоило это кучу денег, но потратил я их, как сегодня выяснилось, не зря.

— Блестящий ход, — совершенно искренне похвалил Геральт. — Скажите, не

Халькдафф ли приращивал эту ловушку?

Теперь настал черед квартерона изумляться:

— Хм… действительно Халькдафф… Но откуда… впрочем, неважно.

Положительно невозможно все время сохранять инициативу в разговоре с ведьмаком! Даже в ситуации, когда ведьмак форменным образом прижат к стене!

— Услуга, о которой я прошу, заключается вот в чем: вы должны в деталях проконсультировать меня и моего техника охранных систем касательно методов и приемов, позволивших вам дойти до третьего этажа. Каждый шаг, подробно и полно.

— Это все?

— Нет. Вы должны молчать о методе двух похожих ловушек в одной охранной системе. Лучше было бы вообще забыть, но я понимаю, что бессмысленно просить невозможное. Если кто-нибудь когда-нибудь заберется в мой смартхаус — я выну наш контракт из-под сукна и тогда вам конец как ведьмаку.

— Кто-нибудь может забраться к вам в смартхаус и без знания этого метода, — заметил Геральт.

— В этом случае я вас не трону, — пообещал Гиларди. — Но будьте уверены: я распознаю ваш почерк тотчас же. Может быть, я не самый лучший ученик, но и не из худших, как вы могли убедиться.

— Еще требования будут?

— Ну, — протянул Гиларди. — Я надеюсь на дальнейшие консультации…

Хотя бы время от времени.

— Нет, — отрезал ведьмак. — О регулярных консультациях и не мечтайте.

— А по первым двум пунктам?

— По первым двум пунктам — да, я согласен. Я готов рассказать, каким образом преодолел первые эшелоны защиты и обещаю не лезть в ваш смартхаус, а также хранить в секрете вышеупомянутый метод. В том смысле, что никому не рассказывать о нем. Беречься от него, как легко догадаться, отныне я буду в полной мере. Но — молча.

— Что ж, по рукам! На всякий случай сообщаю, что разговор наш зафиксирован и отныне имеет юридическую силу. Запись, разумеется, я буду хранить под сукном рядом с контрактом и огласке предавать не собираюсь.

— Вы умный живой, господин Гиларди, — сказал Геральт чуточку зловеще. — Очень умный. Вы даже можете себе позволить немного поиграть с загнанным в угол ведьмаком. Но упаси вас Жизнь пытаться играть с

Арзамасом-16. Примите этот совет бесплатно, сверх нашего устного договора.

Рекомендую. И, сделайте одолжение, покажите, где тут удобства. А то уже хочется.

— Шоб! — позвал квартерон. — Минутку, Геральт. Шоб вас проводит. Вы уж не пришибите его по дороге, ладно? Он далеко не светоч духа, но мне он, увы, нужен. Даже если будет задираться и язвить. Не обращайте на него внимания и все.

— Не пришибу, — пообещал Геральт, вставая.

На этот раз Ламберт приехал один, без Койона. И не на джипе, а на древнем мотороллере, который по идее должен был развалиться лет двадцать назад, однако никак не желал этого делать и как мог продолжал бегать по дорогам Большого Киева.

Ламберт не был хмур. Зато Геральт напоминал грозовую тучу. Невидимые молнии, казалось, готовы были появиться над его головой в любую секунду.

— Привет, Геральт, — поздоровался Ламберт и заглушил мотороллер. Тот всхлипнул и умолк, как показалось бы любому — с облегчением.

— Я провалился, — сообщил Геральт мрачно. Глядел он куда-то в строну.

— Я знаю.

— Весемир тоже знает?

— Конечно. Наверное, Койон еще в курсе. Может быть, Эскель, хотя

Эскель вряд ли, он на деле в Тернополе.

— Клиент отказался принять контрактные деньги и неустойку…

— Я все знаю, Геральт, — сказал Ламберт мягко, приблизился и участливо похлопал коллегу по плечу. — Не дергайся. Ты был шестым, к кому обратился

Гиларди.

Геральт медленно повернул голову, наконец-то встретившись со взглядом

Ламберта.

— То есть… Меня что — вели?

— Не вели. Но о сути задания — знали. Весемир сказал, что полезть в смартхаус дерзнешь только ты. Никто из наших не взялся за дело Гиларди, а поглядеть на результаты много кому хотелось. Понятно, что, единственным из круга, кто оставался в неведении, был ты. Так что не раскисай, вскоре теоретики с Выставки возьмут в разработку много нового.

Геральт невесело усмехнулся:

— Так-так… А ты тоже отказал бы Гиларди?

Ламберт пожал плечами:

— Наверное… Даже наверняка. И Койон скорее всего отказал бы. Эскель, вот, отказал. И Зигурд. Пожалуй, Весемир в молодости мог в такой ситуации рискнуть. Не знаю…

Геральт отвернулся и поглядел вдоль проспекта, на ряды серых пятнадцатиэтажек, подпирающих летнее небо.

— Да не раскисай ты, — Ламберт усмехнулся. — Я понимаю, это немного обидно, узнать, что тебя использовали. Но ведь для дела же, не просто так!

Судьба у нас такая, городу служить.

— Ты не задумывался, Ламберт? — сказал Геральт по-прежнему глядя в сторону. — Когда из нас сделали ведьмаков, у нас отобрали будущее. А когда мы стали хорошими ведьмаками, у нас стали по крупице отбирать настоящее и прошлое. Особенно прошлое. В наших комнатах в Арзамасе надо было несмываемой краской написать на стенах „no future“, а когда мы сдохнем в поединке с каким-нибудь спятившим механизмом — вместо эпитафий высечь в камне „no past“ напротив каждого имени.

Он ненадолго умолк, провожая глазами темно-зеленый „Ингул“, целеустремленно спешащий куда-то на северо-запад, в сторону Сум и Прилук.

— Еще вчера мы верили, что просто храним город, — продолжал Геральт. —

А теперь все чаще и чаще замечаем, что служим интересам какого-то невидимого и почти всемогущего дяди. Мы — никто, мы — песчинки, винтики в огромном и равнодушном механизме.

— По-моему, ты хандришь, — осторожно предположил Ламберт. — Да и будущее у нас никто не отбирал. Нам просто дали особое будущее, не такое, как простым живым.

Геральт глубоко вздохнул.

— Видимо, хандрю. Ладно, не тревожься. Я не стану заламывать руки и резать вены. Использовали… что ж, утрусь и пойду дальше. Но я это запомню,

Ламберт. Непременно запомню.