Даррен Шэн - Страшный Рассвет

— Я готов сделать сейчас заявление, — сказал голос, а на втором слоге, я узнал оратора — мистер Крэпсли!

Я поднял руку Харкату, чтобы он остановился, но он услышал это также и уже зашел в тупик (или вернее, все еще полз).

— Во время, — сказал полицейский. — Позвольте мне проверить, что наш диктофон работает…

— Не берите в голову свое адское устройство для записи, — фыркнул мистер Крэпсли. — Я не обращаюсь к неодушевленной машине. И не буду тратить слова впустую. Я буду говорить ни с вами, ни с вашим партнером с левой стороны от меня. Ни с тем идиотом за дверью с винтовкой…

Я постарался задушить хихиканье. Хитрый старый лис! Он, должно быть, услышал нас ползающих здесь и позволил нам узнать точно, как обстоят дела в камере, сколько полицейских присутствовало и где они были.

— На себя посмотрите, — отрезал полицейский.

— Я хороший, ум…

— У вас нет никакого ума вообще, — прервал мистер Крэпсли. — Вы — дурак. Офицер, который был здесь ранее, с другой стороны — Мэтт — поразил меня, как разумный человек. Приведите его, и я признаюсь. Иначе мои губы остаются запечатанными.

Офицер обругался, затем перетасовался на ноги и пошел к двери.

— Следите за ним, — сказал он другим двум. — Если начнет дергаться — ударьте его посильнее! Вспомните, кто и какой он. Рискните.

— Узнай, что за суета там, пока будешь там, — сказал один из других офицеров своему уходящему коллеге. — Раз люди так носятся, значит, есть какая-то чрезвычайная ситуация.

— Будет сделано, — сказал офицер, затем призвал, чтобы дверь открыли, и освободил себя.

Я указал Харкату отойти налево, где находится охранник у двери. Он проскользил вперед тихо, остановился, когда он дошел до положения над полицейским. Я прислушивался к звукам офицера ближе к мистеру Крэпсли, настроился на его тяжелое дыхание, сдвинулся назад на один метр или около того, затем поддержал мою левую руку, большой палец и первые два пальца растопырил. Я посчитал до двух и понизил средний палец. Еще несколько секунд и я наклонил указательный палец. Наконец, кивая стремительно Харкату, я понизил большой палец.

По сигналу, Харкат, отпустил стропила и упал через штукатурку плитки потолка, разрушая ее на части в процессе. Я последовал почти мгновенно, опуская сначала ноги, воя как волк для дополнительного эффекта.

Полицейские не знали, что сделать от нашего внезапного появления. Охранник у двери попробовал поднять винтовку, но резко падающее тело Харката столкнулось с его руками и выбило ее из его объятий. Мой офицер, тем временем, только вытаращил глаза на меня, не делая попыток защитить себя.

В то время как Харкат вскарабкался на ноги и бросил удары в охранника, я отодвинул кулак назад, чтобы он попал в лицо офицера. Мистер Крэпсли остановил меня.

— Пожалуйста, — сказал он вежливо, встав на ноги и постучав офицеру по плечу. — Позволь мне.

Офицер повернулся, словно загипнотизированный. Мистер Крэпсли открыл свой рот и выдохнул специальный выбивающий газ вампиров, на него. Один его запах и глаза офицера закатились в глазницах.

Я поймал его, когда он упал, и осторожно опустил его на пол.

— Я не ожидал вас так скоро, — сказал мистер Крэпсли, теребя прядь левого наручника пальцами правой руки.

— Мы не хотели заставлять вас ждать, — сказал я жестко, ожидая другой реакции от моего старого друга и наставника, который выглядел совершенно спокойно.

— Ты мог не торопиться за мной, — сказал мистер Крэпсли, разрывая наручники, одним движением. Он нагнулся, работая над цепями вокруг его лодыжек. — Я совершенно доволен. У них наручники в старинном стиле, я освобождался от них прежде, чем офицеры, держащие меня, даже родились. В том, что я собирался убежать, не было даже вопроса, но вот когда.

— Он иногда может быть раздражающей… всезнайкой, — прокомментировал сухо Харкат. Он ударил охранника и перетасовался к столу, чтобы вернуться к безопасности потолка.

— Мы можем оставить вас и вернуться за вами позже, — предложил я вампиру, поскольку он наступил на больную ногу.

— Нет, — сказал он. — Я мог бы уйти сейчас, когда ты здесь. — Он вздрагивал, когда делал шаги вперед. — Но, если серьезно, несколько дополнительных часов не были бы неприятны. Моя лодыжка зажила значительно, но еще не сто процентов. Дальнейший отдых был бы полезен.

— Вы в состоянии идти? — спросил я.

Он кивнул.

— Я не выиграю гонок, но, при этом я не буду помехой. Я более волнуюсь по поводу солнца — с которым придется иметь дело более чем два с половиной часа.

— Мы пересечем тот мост, когда мы приедем к нему, — огрызнулся я. — Теперь, вы готовы продолжить, или вы хотите стоять здесь и трепаться весь день, пока полицейские не вернутся?

— Нервничаешь? — спросил мистер Крэпсли, с блеском в глазах.

— Да, — сказал я.

— Не стоит, — сказал он мне. — Худшее, что могут сделать люди, это убить нас. — Он встал на стол и остановился. — К концу ближайшей ночи смерть может казаться благословением.

С этим унылым комментарием он последовал за Харкатом в мрачный полусвет стропил. Я ждал под ним, чтобы подтянуть его ноги, затем запрыгнул после него. Мы разошлись так, чтобы не стоять, друг у друга на пути, потом мистер Крэпсли спросил, в каком направлении нам двигаться.

— Вправо, — ответил я. — Я думаю это приведет к задней части здания.

— Очень хорошо, — сказал мистер Крэпсли, извиваясь перед нами. — Ползите медленно, — прошептал он через плечо, — и попытайтесь не пораниться осколками.

Харкат и я разделили печальный взгляд — фраза, «холодный огурец», возможно, была взята мистером Крэпсли из памяти — потом поспешили за отбывающим вампиром прежде, чем он стал слишком далеко впереди и оставил нас позади.

Глава 8

Мы прошли через стену позади здания и оказались на втором этаже, над пустынным переулком.

— Вы сможете прыгнуть? — спросил я мистера Крэпсли.

— Нет, — сказал он, — но я могу подняться.

В то время как мистер Крэпсли выкатывался по краю отверстия в стене и впивался ногтями в кирпичи, Харкат и я упали на землю и притаились, просматривая тени на признаки жизни. Когда мистер Крэпсли присоединился к нам, мы поспешили в конец переулка, где мы остановились, чтобы разведать местность.

Мистер Крэпсли поглядел на солнце. Оно светило не очень сильно — слабый, осенний, жаркий день — но два часа контакта с ним могли быть фатальными для вампира. Если бы он был одет в плащ, он мог бы натянуть его на голову и защититься от солнца, но он снял его в квартире и оставил там.