Элспет Купер - Посланник магов

Гэр покосился на Альдерана и заметил, что старик укоротил повод.

— Готов? — Альдеран не сводил глаз с капитана, который хрипло орал, пытаясь заставить своих людей продолжить обыск. Остальные рыцари смотрели на него, а не на пленных. Момент был идеальным.

С диким воплем Альдеран пришпорил коня, направив его в просвет слева, между капитаном и его людьми. Гэр отстал только на мгновение. Его гнедой пустился галопом. Альдеран свесился с седла и на скаку хлопнул ладонью по крупам ближайших лошадей, заставив их заржать и затанцевать, добавляя хаоса.

— Остановите их! — заревел капитан. — Во имя Богини, иначе я спущу с вас шкуры на сапоги! Вперед!

Но было слишком поздно. Перед Гэром был свободный путь до самого перекрестка. Он рискнул обернуться через плечо. Рыцари бросились в погоню, без устали подгоняя лошадей, но безнадежно отстали. Гэр склонился к шее гнедого и пришпорил его.

— Тысяча ярдов! — Альдеран показал на горный хребет впереди, туда, где дорога терялась в густых тенях.

На фоне темнеющего неба виднелся приземистый каменный указатель. За ним они будут в безопасности — там заканчивались владения Горана.

Гэр снова дал шпоры коню и мысленно попросил его о последнем усилии.

Они проскакали пятьсот ярдов. Конь устал. Через тысячу ярдов пот и пена покрыли его шкуру. Гнедой хрипел при каждом вздохе, его ноздри широко раздувались, но он бежал, и с каждым мигом спасение было все ближе.

«Еще сотню ярдов, — шептал ему Гэр. — Всего сотню, а теперь даже меньше, всего пятьдесят, хороший мальчик, ну еще немного, давай же, вот он, камень, а вот уже и дорога за ним». Гэр выпрямился и остановил тяжело дышащего коня, а потом пустил его шагом, возвращаясь на несколько ярдов назад к камню. Рыцари сгрудились вокруг капитана, который скрестил руки на луке седла и мрачно смотрел на них.

— Горан не обрадуется, узнав, что его гончие нас упустили, — сказал Альдеран, наклоняясь, чтобы поймать гнедого за уздечку.

Гэр одернул рубашку, прилипшую к вспотевшей спине.

— Их было сорок, Альдеран. Слишком много рыцарей послали, чтобы поймать нас двоих.

— И еще «искатель».

— Охотник на ведьм?

— Во времена инквизиции Церковь называла их «искателями правды». Большинство из тех, кто сегодня зовет себя «охотниками на ведьм», простые ищейки, которые могут разве что шпионить за соседями за шиллинг, но есть и такие, как этот, действительно талантливые самородки.

Рыцари на дороге перестроили свои ряды, готовясь вернуться в Дремен. В нескольких ярдах за ними неприметный человечек верхом на пони все так же смотрел в сторону горной гряды. Жалящая боль в голове Гэра утихла, но не исчезла даже после того, как охотник направил пони следом за удалявшимися рыцарями.

— Я по-прежнему чувствую его у себя в голове. Как он это делает?

— Возможно, он обладает способностью чувствовать, что ты собираешься совершить. — Альдеран пожал плечами. — Я не знаю. Но не думаю, что мы видим его в последний раз. Разве что Горан окажет нам всем услугу и свалится от апоплексического удара — видят святые, жира у него для этого предостаточно.

Гэр изумленно посмотрел на него, удивленный количеством яда в голосе старика.

— Что?

— Скажем так, я слышал несколько историй об элдере Игницио Горане. И если хоть половина из них правда, он недостоин носить красное. Поехали. Нам нужно найти место для отдыха.

— Он верит, что действует для моего же блага.

— Тогда упаси нас Богиня от подобных верующих! Спасать твою вечную душу от проклятия, очистив тело огнем? Ты действительно думаешь, что Она этого хочет?

Альдеран подал Гэру повод его коня.

— Меня вырастили в вере, что никто не заходит так далеко, чтобы его нельзя было спасти.

— И те люди, которые тебя этому учили, закрыли тебя в камере на три месяца и поставили раскаленным железом клеймо на твоей руке.

Во имя истины и спасения с ним проделывали и другие манипуляции. Не все из них причиняли боль. Некоторые должны были унизить, подавить, сломить его волю. Альдеран был прав: это действительно не имело смысла. Внезапно Гэр почувствовал, что устал, устал сильнее, чем когда бы то ни было.

— Я верю, что Богиня прощает, — сказал он наконец. — Не прощает только Церковь.

Недалеко от дорожного камня они нашли лощину, защищенную от ветра скалистой вершиной холма. Внизу танцевал ручей, впадавший в реку в низине.

Напоив коней, беглецы расседлали их и, пока животные паслись, вытерли их бока пучками травы.

— Ты до сих пор уверен, что не хочешь повернуть на юг? — спросил Альдеран поверх конской спины. — Еще не поздно.

— Уверен. Там меня ничего не ждет.

— Однажды ты можешь удивиться.

— Возможно. — В этот день произошло слишком много событий, и Гэру некогда было оглядываться на старые раны. — Альдеран, что у тебя в сумках?

Старик выпрямился и отбросил пучок травы.

— Мышеловки.

— Мышеловки?

— А ты разве не слышал, что в городе полно карманников? Никому нельзя доверять.

На ужин была холодная свинина с пряностями и горячий сладкий чай. Затем Альдеран достал глиняную трубку и кисет, оперся спиной на седло и закурил. Гэр растянулся на покрывале и попытался уснуть. Но, несмотря на усталость, свинцом наливавшую его тело, он не мог закрыть глаза. Ручей шумел. Полевые зверушки шуршали в траве, перекликались ночные птицы. Но громче всего был звук, которого Гэр не слышал, — Песнь магии в нем самом.

Часть его души желала, чтобы магия никогда не возвращалась, но при мысли о том, что он никогда больше не услышит музыки, никогда не ощутит сладкого потока ее силы, в животе у Гэра холодело. Теперь не имело значения, будет ли музыка звучать, — он уже проклят. Он отвернулся от учения Богини в тот миг, когда поддался искушению, и поплатился за это всем, кроме жизни.

Гэр перевернулся на спину и скрестил руки за головой.

На небе сияли звезды, прорехи в завесах рая. Он пересчитал знакомые созвездия, с востока на запад: Пилигрим уже поднимался — к середине зимы он исчезнет с неба; Охотник и Три его Гончие, Меч Слейна с Полярной звездой на крестовине, яркой, как бриллиант. Первая луна, Мириэль, круглая и золотая, висела низко над отрогами гор Арчен. За ней виднелся хвост Дракона, который скрылся за горными пиками, догоняя остатки дня.

— Не можешь уснуть? — спросил Альдеран, расположившийся напротив.

— Я не слышу магии. И чувствую себя так, словно мне чего-то не хватает.

— Странные у тебя колыбельные.

— Я слышу эту музыку так давно, что уже привык к ней. Она исчезала и раньше, но тогда все было иначе. Она словно засыпала. А теперь я не слышу ее совсем, и это кажется… неправильным, хоть так и не должно быть.