Варвара Еналь - Когда сойдутся тени

В том, что случилось, виноваты сами мудрые. Им стало мало тех знаний, которыми они обладали. Они хотели иметь еще больше. На северо-востоке, недалеко от Хаспемила, существует древний Храм Двери, прорубленный в скале Верблюжий Горб. Храм существовал там всегда, со времен создания Суэмы. В этом Храме не поклонялись никому, но там существует таинственная Дверь. По преданиям, Дверь скрывала выход в другие миры. Мудрецы знали, как, впрочем, и остальные жители Суэмы, что эту Дверь открывать нельзя. Она скрывала запрещенные вещи, запрещенные знания. И ее не возможно было открыть просто так, она имела хитрый замок, головоломку, код. Но жажда знаний, желание проникнуть в самую сущность всего были слишком велики. И мудрецам удалось найти способ открыть эту Дверь. Как они его нашли и что это за способ — никто теперь не знает. Никто. Мудрецы сумели сохранить это в тайне, как впрочем, и многое другое. Их тайны исчезли вместе с ними.

Они открыли эту дверь, и через нее в Суэму пришло зло. Фактически они открыли ворота в духовный мир. То, что случилось, мудрецы не могли предугадать. Им это и на ум не приходило. Зло стало изменять их изнутри, изменять их внутреннюю сущность, изменять их дух. Это случилось не только с мудрецами, это коснулось всей Суэмы.

Видишь ли, во многом для Суэмцев существуют другие духовные законы, иные, чем у нас. Мы с рождения носим в себе темные семена, но у нас есть шанс. За нас заплатил Сын Создателя. За нас уплачена цена крови, потому мы можем быть освобождены от власти зла, мы можем быть искуплены. В Суэме верных май-нинос, примирившихся с Отцом-Создателем так и называют — искупленные.

А для суэмцев все по-другому и все гораздо проще. Они не могут делать зло, просто не умеют. В них самих нет ничего темного, страшного или плохого. Они чисты, открыты, искренни и добры. Но если зло вдруг приходит в сердце кого-то из них, то они перерождаются — и тогда уже навсегда. Для них нет пути назад. Именно это и стало происходить после того, как была открыта Дверь.

Те, кто переродился, представляли угрозу для остального общества, потому что способны были только ненавидеть и убивать. Перерожденные не могли больше делать ничего доброго, они изменялись навсегда, необратимо. Их изгоняли из городов и селений. Перерожденных становилось все больше и больше, они объединялись в отряды и полчища, грабили и убивали. Их стали называть «баймы», от слова бай-аамос, проклятие. Баймы не создают ничего своего, не выращивают продуктов, не строят города. Но зато обладают алчностью, жадностью и жестокостью — тем, чего как раз нет суэмцев. И баймы развязали войну, захватывали города, деревни, фермы, грабили и убивали.

Только мудрые убивали всех, кто становился баймом. То есть всех мудрецов, которые перерождались. Никого не отпускали. Они боялись, что к баймам попадут те знания и технологии, которые мудрым удалось открыть. Если бы баймы получили эти знания — Суэма, скорее всего, пала бы перед натиском проклятых. А баймы очень стремились заполучить знания мудрецов. Они двинули на города всю свою мощь. И победили. Но, перед тем, как погибнуть, мудрецам удалось уничтожить почти все свои труды, все научные достижения, всю информацию. Они уничтожили все. Баймам достались только руины их городов. Последние мудрецы погибли в последних схватках за свои города. За свою жажду знаний они заплатили слишком дорого.

Баймы, одержав победу на севере и на северо-западе, двинулись на юг, но здесь они получили хороший отпор. Южане отличаются от северян, может потому, что не так одержимы жаждой познания, а может, потому, что не они открыли эту Проклятую Дверь. Я не могу знать точно. Но южане победили в войне с баймами и отстояли свои земли. Их города и крепости оставались неприступными много-много лет.

Джейк неожиданно замолчал, о чем-то задумавшись, и продолжил лишь спустя несколько минут:

— Война с переменным успехом продолжается до сих пор. Я не буду посвящать тебя в подробности этой войны, а то Сэму придется до вечера кормить своих кроликов. Ты и сама потом все узнаешь. Город Такнаас — это главная южная крепость, пограничный город, сдерживающий наступления баймов. Ты пришла со стороны тех земель, которые уже не принадлежат суэмцам. Мраморный мост находится на пограничной территории. Еще западнее — земли баймов. Такой расклад сохраняется около тысячи лет. Поэтому я и спросил тебя вчера — не встретила ли ты кого-нибудь по дороге. Это — опасные места. Хвала Создателю, что ты повернула в строну Такнааса. Здесь, в Такнаасе, большой гарнизон солдат, крепкие стены, огромный, просто огромный запас продовольствия. Благодаря Такнаасу фермы и деревни на юге от него могут спокойно и безопасно существовать.

Точных сведений про то, как живут баймы, нет, — продолжал Джейк, — говорят, что они строили свои собственные крепости, и это вполне вероятно. Но из суэмцев никто там не бывал. К баймам попадают только те, кто перерождается. Увы, такое бывало и в Такнаасе. Вполне возможно, что у баймов тоже живут май-нинос, переброски из нашего мира не так уж и редки в Суэме. Но я не встречал ни одного май-нинос, из тех, которые живут в землях баймов. Сам я не воин, и не могу им быть по причине своей хромоты. Я — лекарь. Можно сказать, что единственный лекарь в этом городе.

Тут Джейк прервал сам себя, задав вопрос Кей:

— Ну, как ты еще способна воспринимать информацию? Все понятно, дальше рассказывать?

Кей покачала головой, высоко подняв брови:

— Невероятная история. Никогда бы в это не поверила, если бы об этом мне рассказал кто-то в моем старом мире.

— Но я надеюсь, что мне ты веришь?

— Пытаюсь, — улыбнулась Кей, — хотя мне трудно разобраться со всеми этими перерождениями и открытыми дверями.

Джейк кивнул головой и согласился с ней:

— Да, это не так просто. Но понять можно. Со временем ты разберешься.

— Видишь ли, — продолжал Джейк, — Мы отличаемся от них тем, что у нас есть выбор. У них нет. Им не нужны десять заповедей, потому что закон Создателя у них в сердце. Но с тех пор, как была открыта Дверь в подземелье Верблюжьего Горба, зло распространяется в этой прекрасной стране и проникает в сердца людей. Перерожденный человек уже никогда не станет прежним. Никогда не сможет любить, жалеть, прощать. Не сможет сделать ничего доброго. Только зло и ненависть. И жажда войны. Перерожденный человек уже не суэмец, он — байм. И баймы очень опасны, Кей, они не испытывают ни раскаяния, ни жалости. В их сердце нет ничего доброго.

Кей прервала его вопросом:

— А ты уверен, что таким, как мы… Я забыла слово…

— Май-нинос, — подсказал Джейк.

— Ты уверен, что май-нинос не грозит такое перерождение?