Бюро «Канун», или Ужасы Ивота - Николай Ободников

звуки, и про увиденное, и про характер Шурочкин — злой и бабский.

— А она такая не от рождения? — уточнил Булат.

— Ась?

— Говорю, Шурка ваша раньше во сне нормальная была? Или она зубами к стенке спала, и вы потому ни хрена не видели?

— Когда, говорите, это всё началось? — торопливо перебил Лунослав товарища, пока тот еще что-нибудь не ляпнул.

— А вот как Дуська пропала, так и началось, да.

— А вы найдете мою кошку, дяди? — с надеждой спросила Вика.

— Конечно! — важно кивнул Булат. — Ха! Да я вообще самый известный ловец кисок на районе!

— Булат! — одернул его Лунослав. — У тебя что, запор мысли и понос речи?!

— Чего? Я же про настоящих кошек говорил!

— Так что, люди добрые, возьметесь за наш случай? — И дед Агафон горестно смахнул слезу.

— Мы за все случаи беремся, дед, — заверил его Булат. — Готовы проверить всё! Вообще всё! Даже сигналы о человечине в шаурме!

— Нам бы ее комнату поглядеть, Агафон Лаврович, — сказал Лунослав и достал Черномикон.

Дед Агафон согласно кивнул и провел их по дому. Однако осмотр спальни Шурочки, равно как и всего остального, ничего не дал.

— Вам бы двух часов ночи дождаться, люди добрые, — произнес дед. — Тогда-то вся чертовщина и начинается.

— Хм, похоже, придется, — обескураженно заключил Лунослав.

— Да, ядрен батон! Луня! Это же наша первая засада! — сча́стливо воскликнул Булат. — Засадим злу по полной!

Лунослав неохотно согласился с прозвучавшим лозунгом. На том и порешили.

Лунослав и Булат оставили уазик перед бюро и вернулись в дом семьи Пимоненко незадолго до предполагаемого возвращения Шурочки. Дед Агафон отвел их в гостевую комнату, что была рядом со спальней женщины, и удалился. Булат тут же развалился на кровати и блаженно закрыл глаза.

— Эй, а кто зло стеречь будет?! — возмутился Лунослав.

— А ты со своей книжкой на что? — зевнул Булат. — Вот и бди, колдун! И мне по-своему бдеть не мешай! Когда будет надо, я все-е-ех одной левой… Э-эх!

Однако ждать им пришлось недолго. К дому подъехала машина, и задремавший Булат незамедлительно проснулся. Лунослав приложил палец к губам. Шурочка тем временем тайком прокралась в свою спальню, закрыла за собой дверь на ключ и приготовилась к своему еженощному действу, приносящему ей удовлетворение и сытость…

— Так, где-то в два часа наш выход. Врываемся, как только услышим чавканье! — напомнил Лунослав и погладил спокойный Черномикон.

— Блин, а тебе бы понравилось, если бы ты ночью «чавкал», а к тебе вломились, а? — буркнул Булат, поворачиваясь на другой бок. — Чавк-чавк, а тут нате — гости!

— Я вот не чавкаю, когда ем!

— А я и не про еду, балбес!

— Так она… она же не только чавкает! — возразил Лунослав, едва скрывая мандраж. — Она еще и выглядит по ночам как-то… необычно!

— Ха! По ночам многие выглядят необычно! Тоже мне — новость!

Они замолчали. И вдруг в ночной тишине раздались те самые звуки, о которых говорил дед Агафон. Было похоже, что кто-то очень вкусно кушал — с каким-то мстительным и зловещим удовольствием, изредка при этом урча. С Булата сразу же сошел весь сон.

— М-да, это определенно не то «чавканье», — разочарованно заключил он, прислушавшись. — Ну что, шаман-брат, готов?

— Нет! — огрызнулся Лунослав. — Мы же собираемся ворваться к хозяйке дома — в запертую спальню!..

— …в которой она так загадочно чавкает, — важно кивнул Булат. — Ну так что — погнали наши городских?

— Фу-ух! Господи, ладно, погнали, — смирился Лунослав.

Они тихо вышли. В коридоре их уже поджидали перепуганные дед Агафон и Вика. Булат строго показал им, чтобы они держались подальше. Те кивнули. После этого Лунослав и Булат подкрались к двери в спальню, и подозрительные звуки тотчас пропали. Сотрудники бюро обескураженно переглянулись.

— Хитрая! Улики прячет! — вдруг сообразил Булат.

Он выбил ногой дверь, и они с Лунославом ввалились в спальню. Шурочка в одном халатике спокойно сидела на полу между двух зажженных свечей, не сводя хищного взгляда с ворвавшихся молодых людей. К ужасу Лунослава, ее рот и руки были перемазаны кровью. Капало даже с подбородка.

— Ну что, брат шаман, затеем переговоры с «хозяйкой дома»? — саркастически поинтересовался Булат.

— Мы со злом переговоры не ведем! — И Лунослав показал трясущийся Черномикон.

— Принято.

Внезапно Шурочка подскочила к Лунославу и ударом босой ноги выбила жуткий фолиант у него из рук. Она сейчас же закричала от боли: Черномикон обжег ее, оставив струп на бледной ступне. Однако это не остановило Шурочку, и она пнула оторопевшего Лунослава прямиком в пах. Молодой человек скрючился и тоненько запищал.

— Ядрен батон, ты… ты че так — не по-мужски?! — растерялся Булат.

Шурочка злобно посмотрела на него, и ее волосы затрепетали в потоках потустороннего ветра. Взгляд у нее стал совсем уж лихим и безумным. Из головы женщины вылезли противные рожки, зубы уродливо подались наружу, а из безобра́зного рта показался чудовищный и длинный язык с волдырями.

— Это что, чупакабра? — удивился Булат.

— Боже ты мой! Это — демон! — простонал с пола Лунослав.

— Главное, что не женщина. Значит, и колошматить ее можно по-взрослому!

Булат прыгнул на Шурочку-демона, и та по-лягушачьи лягнула его, откинув в модный стеллаж с лифчиками. Затем кошмарная женщина обхватила языком Черномикон и, поскуливая от боли, подняла его под самый потолок. Задымившийся фолиант стал недоступен для сотрудников бюро.

— Это же моя мама, дураки! — В комнату со слезами на глазах вбежала Вика. — Мама! Мама! Ты не сердись и не болей! И… и верни мне Дуську!

Лунослав, который от боли в паху едва мог говорить, прокряхтел:

— М-мы ее вылечим!

— И тебя, ядрен батон, вылечим! — ласково передразнил его Булат, выбираясь из остатков стеллажа. — Это уже хрен вылечишь, дрищ-колдун!

Тут в спальню на своих стареньких ножках влетел дед Агафон с охотничьим ружьем. Вскинув оружие, он зажмурился и выстрелил. Картечь, никого не задев, сбила карниз. Шурочка-демон подшагнула к старику и с жутким смехом выбила у него ружье.

— Мама?.. Это же наш дед!.. — крикнула Вика, но ближе подойти не рискнула. — Н-не надо, пожалуйста! Я даже не буду на тебя больше злиться из-за кошки!..

Шурочка-демон, не прекращая хохотать, похлопала деда Агафона по лысине, словно напакостившего питомца. Булат торопливо подобрал ружье и точным выстрелом перебил уродливый язык демона. Черномикон с остатками ротового отростка нечисти влажно шлепнулся на пол. Шурочка-демон взбешенно обернулась, отбросила деда Агафона и направилась в сторону Булата.

— Бу! — невозмутимо сказал тот, зная, что магазин ружья пуст.

— Поп… попробуй Черномикон! — крикнул Лунослав.

— Я же неуч для твоей вредной книжки!

— Да долбани ты ее им!

— О!

Лунослав уже понял, что