Ведьма правды - Сьюзан Деннард

Изольда кивнула. Под жестким покрывалом было сложно двигаться. К тому же, Лунная Мать свидетель, в нем было ужасно жарко.

Габим сунул руку в карман и достал мешочек, в котором звякнули монеты.

– Этого должно хватить на ночлег и лошадь.

Изольда взяла пиестры и повернулась к двери, выходившей в переулок. За ней раздавался звук поварских ножей и бульканье воды в котлах. Ее рука задержалась на несколько секунд на ржавой ручке.

Все было как-то… неправильно.

Какой повязанной сестрой была бы Изольда, если бы ушла, не попрощавшись с Сафи, или не оставила подсказку? Какой-нибудь запасной план на случай, если дело пойдет по худшему сценарию?

– Ты можешь передать Сафи сообщение? – спросила Изольда подчеркнуто спокойно.

Габим кивнул, и она продолжила:

– Передай, что мне жаль, что пришлось уйти. Пусть не вздумает потерять мою любимую книгу. И… – Изольда подняла бровь, давая понять, что мысль только что пришла ей в голову. – Скажи, что не стоит перерезать тебе горло. Уверена, именно это она захочет сделать, когда узнает, что ты отослал меня.

– Я передам, – очень серьезно пообещал Габим, и его нити засветились. – А теперь иди, я уверен, что колдун крови уже в пути.

Изольда кивнула, совсем как солдат, отдающий честь своему генералу, после чего распахнула дверь таверны и шагнула в душную, переполненную людьми кухню.

Глава 6

По мере того как приближались барабаны, гнев Сафи разгорался все сильнее. Она не погналась за этим проклятым нубревнийцем, когда он шел к своему кораблю – со все еще расстегнутой рубашкой! – только потому, что рядом с ним обнаружился самый высокий и самый бледный парень из тех, что она видела. А еще она потеряла из виду Изольду.

Поиски повязанной сестры пришлось прекратить, когда барабанный бой и стройный топот ног городской стражи оборвались. Толпа на причале затихла.

Удар, стук… брызги.

На долгий миг единственными слышными звуками стали воркование голубей, шум ветра и спокойный плеск волн.

Потом тишину, словно зазубренным ножом, прорезал придушенный всхлип – возможно, кто-то из родных покойника. Звук эхом отдавался в ушах Сафи. Что-то сжалось в груди. Минорный аккорд, заполнивший пустоту.

Чья-то рука опустилась на плечо Сафи. Габим.

– Сюда, Сафи. Там карета…

– Мне нужно найти Изольду, – сказала она, не двигаясь. Не моргая.

– Она сейчас в безопасности. – Выражение лица Габима оставалось мрачным, но в этом не было ничего необычного. – Клянусь, – добавил он, и ведовской дар Сафи шепнул: «Правда». Где-то в груди раздалось теплое мурлыканье.

Прямая, как корабельная мачта, Сафи последовала за Габимом к закрытой карете без гербов и вензелей. Он усадил ее внутрь, закрыл дверцу и задернул тяжелую занавеску в окне. Потом скороговоркой рассказал, как они с Мэтью узнали девушек в описании стражи по их оружию и вскоре нашли разгромленную кофейню.

Краска стыда заливала шею Сафи, пока она слушала. Мэтью был для нее не просто наставником, он был членом семьи, и теперь из-за ее ошибок его дом оказался разрушен.

Но когда Габим упомянул, что отправил Изольду в гостиницу, одну, без охраны, весь ужас этого дня потонул в ярости Сафи. Девушка дернулась в сторону двери кареты…

Но Габим остановил ее прежде, чем она успела повернуть ручку.

– Стоит открыть дверь, – прорычал он, – и колдун крови учует тебя. Но если держать ее закрытой, монах не сможет тебя выследить. Эта занавеска сделана из кожи саламандры, Сафи, и на Изольде сейчас такой же плащ.

Сафи замерла, в глазах потемнело от нехватки воздуха, а шрам на тыльной стороне правой руки Габима расплылся. Она не могла поверить, что Изольда вот так просто ушла. Одна. Без Сафи.

В этом не было никакого смысла, но ее ведовской дар говорил, что это правда.

Так что она кивнула, Габим выпустил ее, и девушка вернулась на место. Габим из всех ее наставников был самым нетерпеливым. Он заводился быстрее других и с трудом выносил импульсивность Сафи.

– И я знаю, что вся эта история – дело твоих рук. – Мягкий голос Габима заполнил все пространство кареты. – Только ты могла поступить настолько безрассудно. А Изольда, как обычно, последовала за тобой.

Сафи не стала спорить – это была неоспоримая правда. Может, в карты предложила сыграть и Изольда, но вот все остальные решения – абсолютно неверные – были на совести Сафи.

– Твоя ошибка, – продолжал Габим, – возможно, разрушила план длиной в двадцать лет. Но сейчас, когда Эрон в городе, мы сделаем все, чтобы спасти ситуацию.

Девушка напряглась.

–Дядя Эрон?– переспросила она.– Здесь?

Пока Габим рассказывал, как Генрик созвал всю карторранскую знать, чтобы сделать какое-то важное заявление, Сафи постаралась вести себя так же, как наставник. Успокоиться. Расслабиться. Ей нужно все обдумать, как это всегда делала Изольда. Оценить противников и местность…

Но анализ и стратегия никогда не были ее сильными сторонами. Каждый раз, когда Сафи пыталась упорядочить осколки этого сумасшедшего дня, они разлетались на части, и собрать их становилось все сложнее. Дядя Эрон здесь. В Веньясе. Эта мысль не давала ей покоя. Сафи не видела его уже два года и надеялась больше никогда не увидеть. Одно только упоминание об Эроне словно говорило ей, что, какую бы чудесную жизнь она ни построила в Веньясе, в Гасстреле ее поджидала совсем другая.

Сейчас Сафи как никогда нуждалась в Изольде. Она всегда полагалась на повязанную сестру, если требовалось сохранить ясность ума и сосредоточенность. Действовать, бегать и драться – вот что сама Сафи умела делать хорошо.

Руки так и чесались открыть дверь. Ноги напряглись в предвкушении, когда девушка с мучительной медлительностью потянулась к защелке.

– Не трогай! – приказал Габим. – И в любом случае, что ты собираешься делать? Удариться в бега?

– Найду Изольду, – тихо ответила Сафи, пока рука продолжала тянуться к двери, – а потом убегу.

– И колдун крови сразу найдет тебя, – сказал Габим. – Пока ты остаешься с дядей, ты в безопасности.

– Как когда-то мои родители? – Слова вырвались прежде, чем Сафи смогла остановиться. Но, хотя она была готова к молниеносному наказанию, Габим промолчал.

Наконец он сказал:

– Адские Алебарды защищают своих, но империя всегда превыше всего. И тогда, восемнадцать лет назад, империя была превыше всего.

–И поэтому император Генрик с позором отстранил его от должности, верно? Он из благодарности возложил на дядю Эрона позорную обязанность быть моим регентом и нянькой?

Габим не стал продолжать. Даже выражение его лица не изменилось. Сафи не в первый раз выпытывала у наставника подробности о прошлом дяди