Убийство в чайной «Бузина» - Нэнси Уоррен

которым сейчас больше шестидесяти-семидесяти лет, грозит уголовное наказание за убийства, совершенные в семидесятых! – возмущается полковник Монтегю. – Привлекать к ответственности за события сорокалетней давности – просто глупо. Тем более что записи вело наше правительство, а не ирландцы. Такое решение несправедливо – настало время для амнистии”».

– Интересно.

– И это еще не все. Дальше написано: «Полковник Монтегю был командиром взвода в Белфасте. Он участвовал в конфликте, в ходе которого убили безоружного участника протеста, а еще нескольких человек, в том числе желавшего примирить стороны священника, тяжело ранили». – Я задумалась. Если ирландке, которую мы видели в чайной, сейчас где-то семьдесят, то во время конфликта ей было двадцать с небольшим. – Возможно, у женщины из Ирландии был брат или возлюбленный, который погиб или получил ранения в этой стычке. Вдруг она винит в этом полковника Монтегю?

– Но зачем так долго ждать мести?

Я перебросила волосы через плечо.

– Я всего лишь нашла информацию. Детектив у нас вы.

Иэн рассмеялся. Затем он спросил меня, как дела в магазине рукоделия. Я ответила, что работа мне нравится больше, чем я ожидала, но, конечно, о бабушке и вампирах не обмолвилась ни словом. Да и о своих колдовских способностях заикаться не хотелось.

Как я скучала по дням, когда моей единственной проблемой в общении с парнями была застенчивость!

* * *

Этим вечером бабушка и ее друзья-вампиры должны были прийти на собрание вязального клуба. Однако я просто не могла столько терпеть: рассказать о случившемся хотелось прямо сейчас!

Рейф, как выяснилось, ждал меня в магазине рукоделия.

– Она будет рада узнать о вашем сегодняшнем успешном заклинании, – сказал он.

– Что?

Я не могла думать ни о чем, кроме убийства, поэтому только теперь вспомнила, как спасла поднос от падения, и поняла, о чем говорит Рейф. Тут я закрыла лицо рукой и в отчаянии простонала:

– А вдруг на том подносе была отравленная еда? Что, если я помогла убийце?!

Рейф поразмыслил над моей ужасной теорией и пришел к выводу, что она маловероятна.

– Бабушка просила меня позаниматься по гримуару на этой неделе, но я была так занята, что времени не нашлось, – вздохнула я.

Это было ложью – по большей части я просто боялась трогать злосчастную книгу.

– Зная вашу бабушку, могу сказать: она так увлечется новостями и слухами, что не устроит нагоняй за невыполненное домашнее задание.

– Надеюсь, вы правы.

Я собиралась поучиться колдовству вечером, перед собранием клуба. Однако я не смогу сосредоточиться ни на заклинаниях, ни на чем-либо еще, пока не расскажу бабушке об убийстве в чайной.

Рейф свернул ковер в комнате для занятий и поднял крышку люка. Мы спустились по твердым ступенькам и очутились в напоминающих пещеры туннелях, что пролегали под Оксфордом. Добравшись до скрытой, едва заметной старой деревянной двери в каменной стене, мы постучали в определенном ритме. Сильвия посмотрела на нас через суперсовременную охранную систему, которую установил Рейф, и открыла дверь.

Сильвия – одна из самых элегантных дам, которых я когда-либо встречала, как среди людей, так и среди вампиров. В 1920-х годах она была актрисой театра и кино – не звездой эпохи, но тем не менее успешной. Ее окружал некий ореол изящества, и она всегда стильно одевалась. Сильвию обратили в вампира, когда ей было за шестьдесят. Волосы прекрасного серебристого цвета так подходили ее большим серо-зеленым глазам. Сильвия была в прекрасной форме и носила дизайнерские наряды, которые подчеркивали ее достоинства. Ее безупречный внешний вид каждый раз удивлял меня – особенно учитывая, что она не могла смотреться в зеркало.

– Здравствуй, Люси! Как неожиданно! Не думала, что мы встретимся до собрания клуба. – Сильвия взглянула на моего спутника. – И добрый вечер, Рейф! Всегда рада вас видеть.

– Я и не собиралась приходить, – сказала я, – но сегодня произошло кое-что шокирующее. Мне нужно поговорить с бабушкой.

Брови Сильвии, идеально подведенные карандашом, удивленно приподнялись. Однако расспрашивать меня она не стала: то ли была слишком вежлива, то ли знала, что я ничего не скажу, пока не придет бабушка.

– Я знаю, что Агнесса не спит: слышала шаги в ее комнате. Не хочешь пока посидеть в зале? Я спрошу, готова ли она принять гостей.

Мне хотелось возразить: почему я должна вести себя как гостья с родной бабушкой? Однако теперь она была вампиром и жила иначе. Поэтому я поблагодарила Сильвию и отправилась к роскошным, обитым бархатом диванчикам. Там сидели два вампира и вязали – видимо, хотели закончить проекты, чтобы обсудить их во время собрания клуба. Одной из них была Тиша Баггинс – далеко не самое тихое из известных мне созданий. Ее жизнь прошла в Викторианскую эпоху, и неважно, что мода и этикет с того времени изрядно поменялись, – Тиша носила корсеты, закрытую одежду до пят и собирала волосы в пучок, прежде чем выйти из дома. В большинстве уголков мира ее сочли бы чудачкой, но в Оксфорде многие одеваются необычно, так что на Тишу редко обращали внимание.

Спицы вампирши летали так быстро, что вязание сливалось перед глазами в одно сплошное пятно; ее губы двигались почти с той же скоростью.

– И вот я ему говорю: «Если вы утверждаете, что я недостаточно знакома с правилами дорожного движения, вы ошибаетесь, сэр. У меня было полное право проехать на велосипеде первой…»

Альфред кивал и издавал полные сочувствия звуки – хотя сомневаюсь, что он действительно слушал Тишу. Правда, конец ее печальной истории я так и не узнала: стоило Рейфу взглянуть на обоих вампиров, как они сунули вязание в сумки и, бормоча извинения, удалились.

– Необязательно было их выгонять, – сказала я, в который раз поражаясь его власти.

– Они ужасные сплетники. Без их любопытных ушей нам будет комфортнее разговаривать.

Пусть Рейф и прав, но мог бы не утруждаться: бабушка сама любила поболтать.

В логове вампиров мне всегда было несколько неуютно. Само помещение выглядело великолепно: антиквариат и произведения искусства наверняка стоили целое состояние. Судя по всему, к дизайну интерьера руку приложила Сильвия. Обитые красным бархатом диванчики, позолота, общая роскошь – казалось, я нахожусь на съемочной площадке немого кино. И все же в окружении такого количества вампиров, особенно ранним вечером, когда они только просыпались, я немного нервничала. Рейф, словно почувствовав это, сказал:

– Вам что-нибудь принести? Может, чаю?

Меня передернуло.

– Не думаю, что еще хоть раз в жизни выпью чай.

– Понимаю. Но мы не знаем наверняка, что полковник отравился чаем. Яд мог содержаться как в блюдах, заказанных мужчиной в чайной, так и в еде, которую он употребил ранее, или даже в лекарствах.

– Вы хотите сказать, что это мог быть несчастный случай?

– Сомневаюсь. – Рейф покачал головой. – Полагаю, полковника убили.

– Бедные сестры Уотт!

Рейф сел напротив меня и, поразмыслив, ответил:

– Я в этом не уверен.

Ничего объяснять он не стал.

– Но они могут лишиться «Бузины»! – вырвалось у меня.

– Они не первые, кто намеренно уничтожил свое дело ради выплат от страховой компании.

– Вы же не серьезно? Вы считаете, что эти милые старушки убили человека ради денег?!

Рейф пожал плечами.

– Я предлагаю вот что: вместо того чтобы назначать сестрам Уотт роль жертв, мы взглянем на ситуацию глубже. Проверим принадлежащие им финансовые документы. Есть ли у сестер письменное соглашение о том, что произойдет, если одна из них захочет покинуть чайную?

В моей жизни не было места убийствам – не считая того раза, когда умерла моя бабушка. Мысль