Кейт Форсит - Проклятые башни

Изабо вскинула глаза. Ишбель отчаянно пыталась взлететь по лестнице, крича от боли, но он медленно и неумолимо тащил ее за волосы вниз. Под мышкой она держала Бронвин, рыдающую от ужаса.

Хан’кобан прыгнул вперед, его кинжал мелькнул у груди жеребца. Изабо с криком взмахнула рукой, и кинжал скользнул в сторону, со звоном упав на пол. Нападавший стремительно пригнулся — копыта жеребца прошли в считанных дюймах над его головой, — и Ишбель завизжала, поскольку его движение чуть было не выдрало у нее из головы клок волос. Она ухватилась за резную стену, но пальцы соскользнули, и она упала навзничь.

Не успев даже подумать, Изабо подняла обе руки и сжала их перед грудью. С искаженным от напряжения лицом она выпустила тонкий шипящий луч голубого огня, который рассек волосы Ишбель, точно нож. Словно выпущенная из лука стрела, Ишбель взлетела вверх по лестнице и исчезла из виду в тот самый миг, когда луч Изабо прошел через камень лестницы, обрушив огромную мраморную глыбу на расположенный внизу зал.

Хан’кобан едва успел отскочить, и глыба разлетелась на мириады осколков. Он с поразительной быстротой откатился сначала в одну сторону, потом в другую, еле увернувшись от копыт Лазаря, потом вскочил на ноги. Одним стремительным движением он сорвал с пояса сверкающее оружие в форме звезды и метнул его в Изабо. Она инстинктивно пригнулась, но звезда, не останавливаясь, описала круг и вернулась обратно в руку Хан’кобану. Он снова швырнул в нее рейл , одновременно сорвав с пояса острую шпильку и пустив ее следом. Изабо взвилась в воздух, подтянув колени к груди. Оба орудия просвистели лишь в нескольких дюймах от ее тела, но шпилька, звякнув, упала на пол, а рейл вернулся к воину в руку и снова вылетел оттуда по плавной дуге, так быстро, что она различила лишь блестящее расплывчатое пятно. Лишь магия Изабо помогла ей отклониться и отвести удар, а Хан’кобан кувырком бросился вперед, очутившись на безопасном расстоянии от беснующегося жеребца.

Изабо с ужасом заметила, что месмерд легко проскользнул мимо бесполезного посоха Фельда и стремительно поплыл вверх по лестнице, догоняя Ишбель и Бронвин. Хан’кобан снова схватил кинжал и приближался к ней, а Изабо пятилась назад, пока не уперлась спиной в колонну. Колени у нее тряслись от ужаса, но она сцепила вспотевшие ладони и попыталась отразить атаку.

Лазарь бросился вперед, оскалив зубы, но Хан’кобан с размаху ударил его кулаком в нос, и конь, заржав, отскочил. Но на этот короткий миг он отвлекся от Изабо, и та немедленно скрылась за другой толстой колонной.

— Майя! — закричала она. — Ты можешь расколдовать жеребца? Ты должна попытаться!

— Я не знаю, получится ли у меня!

— Ты должна попытаться! Майя, попытайся, ради Эйя, пожалуйста!

— Ты отдашь мне мою дочь?

— Если ты ничего не сделаешь, мы все погибнем! — закричала в ответ Изабо.

Майя сжала руки в кулаки, ее щеки стали ярко-алыми, челюсти сжались так сильно, что на горле и щеках заходили желваки.

— Я не могу! — простонала она. — Никак!

— Ты можешь! — отозвалась Изабо и увидела, как еще одно серое крылатое существо метнулось к ней из тени. Она уклонилась от него, растянувшись на полу, и месмерд пролетел над ней, задев ее серым одеянием. От болотного духа ее затошнило, и она зажала нос, пытаясь отползти подальше от Хан’кобана.

— Ты можешь! — снова закричала она, вызвав огонь и метнув в месмерда пылающий шар. Он бросился прочь, и огненная сфера врезалась в стену, погаснув. — Ну же, Майя, давай, ты знаешь, что можешь сделать это!

Майя закрыла глаза, направила обе руки с непослушными пальцами на вставшего на дыбы жеребца и с усилием выдавила:

— Изменись!

Так и произошло. Шкура жеребца задрожала и пошла рябью: рыжая шерсть, белая плоть, рыжая шерсть. Копыта замолотили и задергались, потом цокот сменился шлепаньем босых ног. Огромные темные глаза стали голубыми, подернулись тенью и снова засияли синевой сквозь спутанную гриву рыжих волос. Длинный храп стал более плоским и съежился, превратившись в лицо рогатого мужчины, с бешеными глазами и вне себя от смятения. Хан’гарад заржал, затряс своей нечесаной рыжей гривой, затопал босыми ногами и попытался встать на дыбы, но лишь рухнул на пол, запутавшись в собственных руках и ногах. Его тело принадлежало теперь не огромному, сильному четвероногому коню, а человеку, который больше не умел ходить.

Хан’кобанский воин усмехнулся и нагнулся за кинжалом. Очутившись в его руке, клинок сверкнул. Изабо завизжала и попыталась вырвать его, но Хан’кобан крепко держался за рукоятку. Он швырнул в нее рейлом , а потом, наклонившись, схватил Хан’гарада за волосы и потянул, чтобы запрокинуть ему голову и обнажить горло.

Изабо еле спасла свое собственное горло от смертоносной восьмиконечной звезды. Она навзничь упала на пол, и месмерд повис сверху, заполнив гроздьями своих мерцающих глаз и вытянутым хоботком весь мир. В горле у нее стояла болотная вонь, в крови бурлило странное возбуждение, сродни любви, желанию или опьянению. С бешено колотящимся сердцем, уже чуть не теряя сознание, она сжала руки, и из ее кулаков вырвался синий огнь, полыхнувший прямо в фасетчатый глаз месмерда. Его голова разлетелась, и Изабо накрыло его мягкими серыми одеяниями. Хрипя и кашляя, Изабо выбралась из-под них, глядя, как тело месмерда рассыпается в мелкую серую пыль, пахнущую илом. Она изо всех сил постаралась не вдыхать и, перекатившись через комнату, встала за колонной, кашляя и пытаясь стряхнуть со своих волос и одежды ядовитый прах. В глазах плясали огоньки, в ушах гудело. Она отчаянно пыталась уйти от тьмы, накрывавшей ее, оглядывая зал и ожидая увидеть своего отца лежащим в луже крови, а хан’кобанского воина — подбирающимся к ней с окровавленным ножом.

Вместо этого она увидела, как ее отец ползает на четвереньках, а его голубые глаза безумным огнем просвечивают сквозь спутанные рыжие волосы и бороду. Он пытался встать на дыбы и издавал странные звуки. Кинжал валялся на полу.

Кашляя, прижав руки к разрывающейся от боли груди, Изабо недоуменно оглядывалась. Хан’кобанского воина нигде не было видно. Она услышала громкое кваканье и посмотрела вниз. У колонны сидела большая жаба с блестящими черными немигающими глазами. Изабо невольно взглянула на Майю.

Женщина улыбалась. Она прошла по залу, наклонилась и взяла жабу.

— Ну вот, теперь он выглядит куда лучше, правда? — заметила она. Она поднесла жабу к лицу и посмотрела в ее яркие глаза, похожие на драгоценные камни. — Жаль, что здесь не было твоей мерзкой хозяйки, — сказала она, — а то вы бы еще долго и счастливо жили вместе на болоте. Превратить в жабу ее было бы даже еще приятнее, чем тебя. — Она опустила его обратно на пол, и он отскочил на несколько шагов, вжав уродливую квадратную голову в плечи.