Влада Воронова - Крест на моей ладони

— Не будет и сбоев техники или дефицита нужных лекарств, — добавил Адайрил.

— Что ж, — подытожил Дьятра, — материальную сторону вопроса мы решили. Волшебническую — тоже. Гарантировать, что за те трое суток, пока будет создаваться остров, нам не помешают, и никто не сможет пересечь линию наших территориальных вод и воздушного пространства, я гарантирую. Как и то, что при этом не погибнет и не покалечится ни один большемирец. Но что будет со всем остальным?

— То, что мы и решили, — ответила я. — Пресс-конференция. Кошурина передаст сообщение по всем телеканалам мира, на границу нейтральных вод будут допущены несколько небольших судов с журналистами. Пока будут идти сотворительские работы, я расскажу о волшебном мире всё — назову имена лидеров Троедворья, и адреса резиденций, покажу, где находятся щели потайниц Лиги, Альянса и малюшков, объясню, как туда войти. Одновременно в интернете будет открыт сайт Разноединного Царства, где будет опубликована та же самая информация. Дня три-четыре большой мир будет переваривать новости. На какие-либо решительные действия никто не отважиться, потому что не будут точно знать, а что же волшебный мир способен сделать в ответ. Так что завершить начатое мы успеем. А когда все всё осознают, уже не будет ни волшебного мира, ни большого, потому что они сольются в один. Наступит время единоцелого мира, и нам всем придётся учиться жить в нём так, чтобы не мешать друг другу.

— Это сложно, — сказал Лопатин. — Но мы справимся.

— Не знаю, насколько хорош будет единоцелый мир, — медленно проговорил Амарено, — но лучше расколотых миров он будет обязательно. Потому что хуже, чем сейчас быть не может.

— Всеповелитель Кох, — глянула я на Роберта, — вы хотите что-нибудь сказать?

— Ты уже всё знаешь? — удивился и растерялся он.

— Нет. Так что решайте, всеповелитель вампиров, надо ли Разноединному Царству это знать.

Роберт опустил голову и тихо, запинаясь почти на каждом слове, начал рассказывать:

— Два дня назад я познакомился с одним туристом из Томска. Он медик, гематолог. Врач, который лечит заболевания крови. Так получилось, что у него было несколько пациентов-вампиров, так что о Троедворье он знает. — Роберт замолчал, плеснул крыльями. — Он утверждает, что на основе искусственной плазмы сможет создать предназначенный специально для вампиров заменитель крови. Надобности в Охоте больше не будет. А в дальнейшем возможно и полное исцеление от Жажды без потери волшебнических способностей. Но это он назвал малой вероятностью. А кровезаменитель — большой. Однако исследования потребуют крупных затрат. Свободных денег у Царства сейчас нет. Я говорил с людьми Алого Круга. Мы согласны ждать до лучших времён. Мы не хотим быть помехой. Не хотим, чтобы о нас говорили как об эгоистах, которые воспользовались тем, что всеповелитель — брат царицы.

— В единоцелый мир, — сказал Ильдан, — Царство должно войти уже с работающим проектом поиска кровезаменителя. Легче будет справиться со многим предрассудками незнанников.

— Малая вероятность лучше никакой, — добавил Джакомо. — А большая — тем более.

— Исследовательскую лабораторию можно открыть при Фонде крови, — предложила Брекутова.

— А деньги на неё будут, — сказала я. — «Соловьи» проданы, завтра заканчиваем оформлять документы.

— Лаборатория — это целесообразно, — подытожил Соколов. — Перспективно. Необходимо.

То, что вердикт соединника лучше не оспаривать — себе дороже будет, нетроедворская часть Царства усвоила быстро.

— Осталось ещё одно дело, — напомнил Дуанейвинг. — Наречь правильное имя первому городу Чароострова, ведь он станет столицей Царства. Нужны имена заливу и озеру. Государыня, что вы решили?

— Город будет называться Бернардск, — ответила я. Молчавший всё время Элунэль посмотрел на меня неверяще, у него задрожали верхушки ушей. Я мягко улыбнулась и продолжила: — Имя заливу — Долерин. Озеро наречём Сашкой.

— Может быть, — неуверенно возразил Каварли, — лучше Александром? Сашка как-то…

— Он всегда и для всех был Сашкой, — отрезал Ильдан. — Сашкой и останется.

Каварли кивнул.

— Решено, — сказала я. — Пора на Большой совет.

— Зачем? — не понял Соколов.

— Внезапность нужна для большого и волшебного миров, — пояснила я. — Но Царству лгать мы не имеем права.

— Нет, — сказал Соколов. — Невозможно. Это вызовет раскол. А нам сейчас как никогда необходимо держаться всем вместе.

Иногда ошибаются и соединники. И с ними необходимо спорить. Но это, к сожалению, знают очень немногие даже среди троедворцев.

— Мы и будем все вместе, — ответила я. — В единстве тех, кто уже принял решение. Остальных ждёт точка выбора. Я не буду отбирать у них право на самостоятельное принятие решения. И никому из вас не позволю.

— Спорить с тобой, — вздохнул Соколов, — что против ветра плевать. Делай как хочешь. Но я тебя предупредил.

— Спасибо, — совершенно искренне поблагодарила я, пожала ему руку.

— Сергей Иванович, — сказал Дьятра, — ведь в вашем плеере есть все песни Сашки. И функция случайного выбора. Включите песню, — попросил он. — Ту, которая откроется сама.

Наушники на флешке Ильдана мощные, песня была слышна всем.

Бездна и небо сольются в одно —

Смерть и рождение, кровь и вино,

Всё перемешано, всё кувырком,

Собственный голос, и тот незнаком.

Главное — выстоять, бурю сдержать,

После по-новой всё можно начать:

Смоют тугие брандспойты дождей

Грязь всю, ошибки всех прожитых дней.

Чистое поле и чистый листок,

Новых свершений пришёл верный срок.

Жутко сначала в такой пустоте,

Хочется выть, как в глухой маяте.

Кто-то и воет, а кто-то поёт,

Плачет один, другой дело найдёт.

Складывать стены для тёплых домов,

Хныкать, что ветер жесток и суров, —

Каждый свой выбор здесь делает сам,

Нет больше места чужим чудесам.

Всё перемешано, всё кувырком,

Собственный облик и тот незнаком.

Вихрем раскиданы наши мечты,

Что из обломков их сделаешь ты —

Выведешь новый красивый узор,

Примешь бездействия вечный позор?

Каждый решает один только раз —

В жизни у каждого есть это час.

Всё перемешано, всё кувырком —

Собственный путь нам опять незнаком.

После моей речи в зале повисло долгое молчание.

— Да, — сказал Иштван, — много у тебя, Нина, было идиотских идей, но эта бьёт все рекорды. Одно отрадно — всеповелитель Роберт не обманул, когда говорил, что речь на Большом совете пойдёт о делах, доселе неслыханных.