Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

— Кто ты такой, собака? — спросил Амальрик.

— Зови меня Тиберием, — ответил тот и ощерил зубы. — Я пришел сказать вам, как победить Конана.

— Предатель, что ли? — загремел барон.

— Говорят, у вас много золота, — еле слышно сказал Тиберий, и лохмотья его задрожали. — Дай мне немножко. Дай мне золота, и я скажу тебе, как разбить короля.

Амальрику стало противно, но он никогда не гнушался подобными услугами.

— Если ты говоришь правду, то получишь столько, сколько сможешь унести, — сказал он. — Но если ты шпион и лазутчик, тебя распнут вниз головой. Ведите его за мной.

В шатре Валерия барон показал на человека, распластавшегося на земле:

— Он говорит, что может помочь нам выиграть завтрашнее сражение. А такая помощь нам понадобится, если у Ксальтотуна снова не получатся его штучки. Выкладывай, собака.

Тело предателя забилось в судорогах, слова полились сплошным потоком:

— Конан стоит лагерем в глубине Львиной долины, она круглая, с двух сторон крутые склоны. Напасть с флангов вы не сможете и будете вынуждены ударить в центр. Но если бы король Валерий пожелал прибегнуть к моим услугам, я показал бы ему, как зайти в тыл Конану. Если решитесь, нужно выступать тотчас же. Это в нескольких часах езды — много миль на запад, потом на север, потом нужно повернуть на восток, чтобы войти в Львиную долину с тыла — так, как вошли туда гандерцы.

Амальрик колебался, потирая подбородок. В эти времена хватало людей, готовых душу заложить за золото.

— Если наведешь меня на засаду, умрешь, — предупредил Валерий. — Тебе это ясно, не так ли?

Оборванец задрожал, но глаз не опустил.

— Если я тебя предам — убей меня!

— Конан не решится разделить свои силы, — рассуждал Амальрик. — Чтобы отразить наше наступление, ему понадобится вся армия, у него нет лишних людей, чтобы расставлять ловушки в горах. Кроме того, этот мерзавец знает, что на карту поставлена его шкура. Разве этакий пес может пожертвовать собой? Нет, Валерий, я думаю, он человек честный.

— Или самый последний негодяй, готовый предать своего освободителя! — рассмеялся Валерий. — Прекрасно. Я пойду с этим ублюдком. Сколько людей ты мне выделишь?

— Пяти тысяч будет достаточно, — ответил Амальрик. — Неожиданный удар в тыл вызовет замешательство, и мы этим воспользуемся. Буду ждать твоей атаки в полдень.

— Ты сам увидишь, когда я ударю, — ответил Валерий.

Возвращаясь к себе, Амальрик с облегчением отметил, что Ксальтотун находится в своем шатре, — об этом говорили леденящие душу вопли, что доносились оттуда. А когда он услыхал во мраке звон оружия и бряцанье поводьев, мрачно усмехнулся. Свое дело Валерий, можно сказать, уже сделал. Барон хорошо знал, что Конан, подобно раненому льву, будет крушить все на своем пути даже в агонии и, прежде чем пасть, мощным ударом поразит нападавшего с тыла Валерия. Тем лучше — одним соперником меньше. Амальрик был уверен, что Валерием стоит пожертвовать ради победы немедийского оружия.

Пять тысяч всадников Валерий выбрал в основном из числа аквилонских изменников. Под покровом ночи они вышли из лагеря и направились на запад, в сторону гор. Валерий ехал впереди, а рядом с его конем воин вел на веревке Тиберия. Остальные ехали с обнаженными мечами.

— Попробуй что-нибудь выкинуть — сразу подохнешь, — сказал Валерий. — Хоть я и не знаю каждой тропинки в этих горах, но соображу, туда ли ты нас ведешь…

Кланяясь и щелкая зубами от страха, Тиберий уверил короля в своей преданности и в знак ее набожно поднял голову к знамени, на котором красовался золотой змей — эмблема старой династии.

Огибая скальные выступы гор, окружающих Львиную долину, они повернули сначала на запад, а потом, после часа пути, на юг. Отряд двигался по едва заметным горным тропам. Восход солнца застал их в нескольких милях к северу от лагеря Конана; здесь проводник повернул на юг, угадывая путь среди скал и ущелий. Валерий удовлетворенно кивнул: они двигались в нужном направлении.

Но с юга поползла вдруг серая, колышащаяся, клубящаяся масса и начала заполнять низины. Она закрыла солнце, и стало ничего не видно за два шага. Поход продолжался почти вслепую. Валерий сыпал проклятиями: он уже не видел вершин, служивших ему ориентиром, и должен был целиком положиться на проводника. Золотой змей повис в недвижном воздухе.

В конце концов запутался и сам Тиберий — он то и дело останавливался и осматривался.

— Заблудился, пес? — воскликнул Валерий.

— Слушай!

Откуда-то спереди доносился слабый вибрирующий звук — ритмичные удары.

— Барабаны Конана! — воскликнул проводник.

— Если мы подошли так близко, что слышим барабаны, — сказал Валерий, — то почему же не слышим звона оружия? Ведь битва должна уже начаться.

— Ветер и горное эхо вытворяют всякие чудеса, — сказал Тиберий, лихорадочно щелкая зубами, как человек, долго томившийся в сыром подземелье. — Прислушайтесь!

До их ушей донесся отдаленный рев.

— Битва идет в долине! — крикнул Тиберий. — А барабаны бьют на горе. Поспешим!

И он двинулся прямо на звук далеких барабанов с решимостью человека, ясно видящего цель. Проклиная туман, Валерий отправился следом. А потом он подумал, что туман прекрасно скроет его переход. Конан ничего не заметит. Он упадет киммерийцу как снег на голову еще до того, как солнце развеет туман.

Никто не мог с уверенностью сказать, что окружает отряд с обеих сторон — скалы, пропасти или лес. Барабаны били неустанно и становились все громче по мере приближения отряда. Но никаких звуков битвы слышно не было. Валерий вздрогнул, когда с обеих сторон из тумана выросли высокие серые скалы, и понял, что отряд находится в узком ущелье. Но проводник был спокоен. Наконец, когда ущелье кончилось, Валерий вздохнул с облегчением. Если бы их и ждала ловушка, то именно в этом месте.

Но вдруг Тиберий снова остановился. Барабаны били громче, но откуда доносился этот звук — спереди, сзади, слева или справа — Валерий уже не мог определить. Он лихорадочно озирался, а туман клубился вокруг его коня и каплями влаги оседал на доспехах. Колонна рыцарей за его спиной казалась шествием серых призраков.

— Почему медлишь, ублюдок? — грозно вопросил он.

Тиберий, казалось, прислушивался к барабанам. Потом он выпрямился и с ужасной улыбкой поглядел на Валерия.

— Туман расходится, Валерий, — сказал он изменившимся голосом и указал куда-то костлявым пальцем: — Гляди!

Грохот стих. Туман опадал. Сразу показались из него горные вершины. Мгла становилась все ниже и ниже, редела и бледнела. Валерий приподнялся на стременах и издал крик, который подхватили все его солдаты. Вокруг были только скалы. Они находились вовсе не в долине, а в каменном котле, и выход из него был только один — пройденное ими ущелье.