Анастасия Парфёнова - Городская фэнтези — 2008

Кадыкастый Денди осклабился. За руль его сажать было никак нельзя: под Новый год его раздухарило и он обещал своей подруге, что будет бить по машине в месяц. Зачем, никто не знал. Но две машины уже скончались (обе краденые), а март близился к концу. От Денди следовало ждать любых подвигов.

А Таму вело. Чувство избранности вновь захватило её. Путь к Димуру она нашла бы с закрытыми глазами.

Эх, если бы утром она не отмахнулась от голоса…

«Димур! — мысленно крикнула она, стискивая потными ладонями пиалу. — Димур, в бога порох, откликнись! Тебя ищут!»

Летучие мыши помалкивали. Не интересны были колдуну ни запутавшаяся в тридцати несчастьях гил, ни его собственная пиала.

— Налево теперь, — буркнула Тама. Валентин поднял бровь:

— Парня тебе не жаль. Думаешь, я не знаю, где колдун живёт? Шкурой чую, каждым миллиметром.

— А чего сам не штурманишь?

— Нельзя мне к нему. Есть причины.

Джип тряхнуло, и Тама увидела вокруг Валентина сияние. Зелёное, с ершистым «заборчиком» по краю. «Послания Слаг-Равина, — откуда-то прорезалось в памяти. — Пилообразная зелёная аура».

Её осенило.

Так вот откуда Валентин столько о Димуре знает. Вот откуда его сила. Присвоил таму, и запертое в нашем мире послание бунтует. Звенит перегретым паром в котле, цепным псом ярится — ищет, как бы сбежать.

Каково, интересно, сейчас Валентину? Каждую ночь видеть во сне чужие миры, томиться, рваться туда, куда путь заказан, зная, что навеки обречён жить здесь и сейчас, наедине с постылым могуществом? Глупый бедный властелин уголовников!

— Здесь останови. — Валентин искоса глянул на Таму: — Места узнаёшь?

— Узнаю.

— Вот и славненько. Значит, не заблудишься. Сейчас выйдешь во двор, позовёшь Димура.

— Нам следом? — настороженно спросил Денди.

— Нет. Ты засядешь на чердаке. Увидишь колдуна, стреляй при первой возможности. Если промахнёшься, считай себя трупом.

— За лоха держишь? — удивился тот. — Как этот Димур снайпера-то со двора снимет? Святым духом?

— Он тебя на беду посадит. Понял? — И повернулся к Павлову: — Теперь ты за главного. Расставляй ребят и дальше по плану.

С этими словами Валентин вышел из машины и растворился в воздухе. Отправился за Стэном, поняла Тама.

За прошедшие дни двор изменился мало. Полотно снега, раскроенное когда-то одиноким Таминым следом, так и осталось нетронутым. В синем небе клоком сахарной ваты застряло облако.

Тама вошла во двор, чувствуя себя в перекрестье прицелов. Где-то на крыше затаился снайпер Денди. За поленницей, у мусорных баков тоже прятались люди — Толик постарался на славу. Сам он шёл чуть впереди, настороженно озираясь по сторонам.

— Здесь остановись, — приказал он. — Пришли мы.

— Зачем? А Валентин сказал…

— Заткнись. — Толик достал портсигар и протянул Таме: — Будешь?

Та помотала головой.

— А вот я буду, — он закурил и поморщился. — Тебе правду надо знать. Хреново, если овцой сдохнешь… Не знаю я, что у вас там с Миядзаки, но ни как жена, ни как варюха ты ему не нужна.

— Кто-кто?

— Варюха, любовница. Слышь, девка… Я ведь раньше ни во что не верил. В колдунов не верил, в шмагию… А Валент мне доказал. Ты уже четвёртая, кого он с малявами гоняет. — Толик затянулся, выпустил дым. — Четвёртый раз я здесь. А дорогу хоть убей не помню. Специально искал — ну нет, нету этого двора нигде! Как-то он, Валент, вас чует, гонцов. И тебя почуял. И первую… земля ей синтепоном.

Ноги ослабли, сделавшись мягкими, непослушными. Синтепоновыми. Только сейчас Тама заметила, что вторую руку Толик держит в кармане куртки. Будь у него там пистолет, смотрел бы точнёхонько Таме в бок.

— Как это… синтепоном?

— Пошли, на скамеечку присядем, — предложил Толик. — Колдун этот как? Он ведь за гонцов отвечает. И за малявы тоже. Если какая пропадёт, видать, начальство его крепко вздрючит. Первую овцу мы в Нескучном отловили. Валент сказал её раздеть, маляву искал. Думал, больше маляв соберёт, силы больше. А по мне — хрень это все, морока одна…

— И что дальше-то?

— Что-что… Колдун объявился. Как раз когда Миядзаки бабу на беду посадил. — Таме вспомнилось, что бедой уголовники зовут нож. — Мулька у него такая, у колдуна: каждый свою маляву должен сам нести. Типа Исуса. И вот картина: кровища бэлтимором, а этот бабу на руки, тряпьё в охапку — и ноги. И с каждым шагом все прозрачнее делается. Мы стрелять, да попади в него! Ваську, кента моего, походя уработал. Ствол у него чудной, антиковый… Вот с тех пор на живца и ловим. А живцом нынче ты у нас.

Тама сидела неподвижно, успокаивая звонкое колотьё в груди. Во рту сделалось сухо-сухо. Все ведь одно к одному. Толик говорит, будто здесь не первый раз, а дорогу не помнит.

А она — с ходу нашла.

И Валька нашёл. Но это потому, что у него тама.

Означает это одно: она несёт новое послание и находится под защитой Димура.

«До подъезда рукой подать», — мелькнуло в голове. Там Димур, там бандиты не найдут. Вот только для неё это «рукой подать» как до Слаг-Равина. Что же, придётся умирать?

Толик докурил и с сожалением бросил окурок в снег.

— Ты-то посильнее прежних будешь. Миядзаки чуял, что ты к колдуну с малявой сорвёшься. Уж как мы тебя пасли, а всё равно выломалась. И парня своего вытянула. Извини, подруга. Ничего личного.

— Стой… — сипло сказала Тама. — Ты это… Покурить дай.

— Ты же не куришь вроде?

— То раньше. А сейчас без разницы.

Толик хмыкнул и полез в карман за портсигаром. Глаза он опустил лишь на долю секунды. Но этого хватило. Тама влепила ему в лоб Димуровой пиалой.

Уголовник увернулся, и зацепило его лишь краем. Пиала вырвалась из Таминой руки и покатилась по снегу.

— Ах ты, сука! — Толик зажал расцарапанный висок. — Я ж по-человечески… Не, ну бабы!

И потянул руку из кармана.

— Стой, мян, — прозвучало за его спиной. — Подожди. Толик мгновенно обернулся. Его «глок» прыгнул, уставясь в переносицу Димура.

— Т-ты!..

— Подай мне пиалу. Я-человек скажу тебе спасибо.

Толик озадаченно хмыкнул. Колдун давно должен был валяться с дырой в черепе. Спит Денди, что ли?.. Но смелость чужака ему определённо нравилась.

— «Спасибо» не булькает, колдун, — сказал он, поднимая пиалу. Ствол «глока» уткнулся Димуру в живот. — С тебя кубло чифира.

— Я-человек говорю: спасибо. А вот мой ответный дар.

В ладонь бандита лёг забрызганный бурым кругляшок в серебряной оправе. Монокль.

Тама такой у Денди видела, только без дыры в центре.

— Су-ука… — тихо выдохнул Павлов. И заорал: — Мочи его, братаны!!!