Роберт Сальваторе - Демон-Апостол

Да, да, она будет проводить в Палмарисе очень мудрую политику. Вернувшись, Дануб останется доволен ее действиями. Потом он придет к ней, и она мягко надавит на него, заставив осуществить тот план, который предлагала этим утром.

Из окна ей было видно, как со двора выехали король Дануб и герцог Калас, а вслед за ними сотня солдат Бригады Непобедимых; их нагрудные пластины, кончики копий и шлемы сверкали в утреннем свете. Возможно, это было самое сильное воинское подразделение в мире — личная охрана короля Хонсе-Бира.

И королевы Хонсе-Бира тоже, подумала Констанция.

— Вот, это поможет тебе справиться. — Отец-настоятель вручил епископу Фрэнсису сумку с магическими камнями; в основном там были графит и другие камни, которые могли быть использованы для нападения. — Во время нашего с аббатом Де'Уннеро отсутствия от тебя будет зависеть очень многое.

— Скажите, чего вы хотите, и я сделаю это, — покорно ответил Фрэнсис.

— В лучшем случае тебе не придется делать ничего, — объяснил ему отец-настоятель. — Старайся сохранить стабильность нынешней ситуации, не предпринимай никаких действий, могущих вызвать недовольство как народа, так и того, кого король оставляет тут вместо себя. Скорее всего, это будет Констанция Пемблбери, и я очень не советую тебе недооценивать ее. Аббат Джеховит, к примеру, о ней очень высокого мнения. Не исключено также, что, учитывая серьезность ситуации в Палмарисе, сюда явятся другие герцоги, в частности герцог Мирианика.

Магистр Энгресс будет помогать тебе, но многого от него не жди. Он старый, усталый человек и предпочел бы остаться в Санта-Мер-Абель, где, по правде говоря, ему самое место. Тем не менее он опытный магистр, и нужно относиться к нему со всем возможным уважением. Однако ничего не бойся. Я вызвал на помощь тебе сто двадцать монахов, которые уже на пути сюда из Санта-Мер-Абель.

— Получается, что мне и делать-то нечего, — осмелился сказать Фрэнсис.

— Вот и хорошо! — воскликнул Маркворт. — Больше всего меня устроит, если ко времени моего возвращения в Палмарисе сохранится то же равновесие сил, что и сейчас. Если тебе это удастся, ты окажешь мне огромную услугу. Но предупреждаю тебя: король Дануб может воспользоваться моим отсутствием, чтобы склонить чашу весов на свою сторону. Этого ни в коем случае допускать нельзя.

— Как он мог бы это сделать? — спросил Фрэнсис. — Он же не оставляет вместо себя никакого официального представителя.

— Полем боя станут сердца городских солдат, — ответил Маркворт, — многие из которых служили при дворе короля. Ты должен сделать все, чтобы они остались преданны церкви.

— Я не подведу вас, отец-настоятель, — заверил его Фрэнсис.

Маркворт двинулся было прочь, но в последний момент остановился и добавил:

— Ты должен перебраться в Чейзвинд Мэнор. Обязанности Де'Уннеро в аббатстве Сент-Прешес будет исполнять магистр Энгресс, а брат Талюмус поможет ему. Он послужит мостиком между тобой и здешними монахами. Пусть это станет традицией — отныне резиденцией епископа Палмариса будет Чейзвинд Мэнор.

Фрэнсис промолчал, не сумев, однако, скрыть удивление при слове «традиция».

— Каждая традиция где-нибудь и когда-нибудь возникает, — лукаво заметил отец-настоятель. — Ты будешь жить здесь, в этом прекрасном поместье, и здесь же пусть обоснуются монахи, которые прибудут из Санта-Мер-Абель. Постарайся расположить к себе городских стражников. Обращайся с ними хорошо, поощряй их преданность, но ни при каких обстоятельствах не доверяй им ничего важного.

Когда отец-настоятель покидал замок, Фрэнсис, глядя в окно, провожал его взглядом с тем же самым выражением, какое было у Констанции Пемблбери этим утром. И, видит бог, его решимость была ничуть не меньше, чем у этой амбициозной женщины.

Под стук копыт они покинули город через северные ворота — король Дануб, герцог Калас и сотня солдат Бригады Непобедимых.

Вслед за ними выехала группа, представляющая церковь Абеля. В центре ехал отец-настоятель, в том самом экипаже, на котором все еще можно было разглядеть дыру, оставшуюся от удара магического камня; как монахи ни старались, привести экипаж полностью в порядок они не успели. Со всех сторон Маркворта окружали пешие монахи во главе с Де'Уннеро, одетые в неприметные коричневые рясы.

Сразу за городскими воротами герцог Калас остановил Бригаду, дав возможность королю поговорить с Марквортом.

— Вы настаивали, чтобы мы поторопились, — сказал Дануб, с трудом сдерживая своего горячего тогайранского жеребца.

— Не смею спорить. — Отец-настоятель пожал плечами, как бы не понимая, к чему поднимать этот вопрос.

Король обвел взглядом монахов.

— Они что, рассчитывают угнаться за конями?

— Только если не решат опередить их, — ответил Маркворт.

Король вернулся к Каласу.

— Они воображают, будто угонятся за нами, — заявил он с кривой улыбкой. — Посмотрим, что из этого получится. В путь, да побыстрее!

Герцог Калас был счастлив лишний раз угодить королю и приказал солдатам пустить коней рысью.

Вслед за ними, делая немыслимо длинные прыжки, припустили и прошедшие специальное обучение монахи. Удивительно, но спустя полчаса они все еще шли с солдатами «ноздря в ноздрю».

Король бросал яростные взоры на Каласа, но тот лишь беспомощно пожимал плечами. Люди не способны бежать с такой скоростью столь долгое время! Судя по всему, сегодня они отмахают не меньше тридцати миль — многовато для коня и невозможно для человека; и уж тем более немыслимо, чтобы такой трюк удалось повторить на второй день и на третий.

В середине дня сделали короткий привал, чтобы перекусить, и снова поскакали; монахи отнюдь не выглядели усталыми и по-прежнему не отставали от всадников.

Когда на ночь разбивали лагерь, у короля и Каласа создалось впечатление, что солдаты и кони вымотались больше монахов.

— Это невозможно, — все время твердил Калас.

Король хотел возразить: «Тем не менее это так», но у него не было сил на споры.

А дело в том, что, повинуясь внутреннему голосу, отец-настоятель Маркворт использовал малахит, камень левитации. Со всеми удобствами расположившись в экипаже, он поддерживал мысленную связь со своими братьями. Он раздал нескольким помощникам куски малахита, и все вместе они добились того, что на бегу монахи почти ничего не весили. Когда наступила ночь, на ногах у них не было волдырей, а мышцы устали не больше, чем от обычной прогулки.

Вечером в лагере явное огорчение короля и его людей доставило немало удовольствия отцу-настоятелю и Де'Уннеро. Поначалу Маркворт планировал, что монахи отправятся в путь верхом, но в церкви Абеля почти никто не владел этим умением, и в аббатстве Сент-Прешес не было даже конюшен. До Маркворта дошло, что, даже если он найдет для всех монахов коней, они ни за что в жизни не угонятся за великолепными жеребцами из Тогая. Тем более что солдаты Бригады Непобедимых были отличными наездниками.