Андрэ Нортон - Эльфийский лорд

Шана шла в конце цепочки и не видела лица Киртиана, но Линдер был белым, словно те кости, что валялись ближе к выходу. Да и сама она, наверное, не лучше. Как будто что-то с каждым шагом вытягивало из них жизнь.

Внезапно Шане показалось, что они никогда не выйдут отсюда. Они так и будут брести за Киртианом, а потом попадают и поумирают. Именно это и произошло с отцом Киртиана — не несчастный случай, нет. Просто подземелье, заманивая его обещаниями и угрозами, по капле вытянуло из него жизнь, пока он забирался все глубже и глубже. А потом он просто упал и уже не смог подняться.

А потом Киртиан резко остановился, словно вкопанный.

Магические светильники, повинуясь его приказу, метнулись вперед, где виднелось какое-то большое открытое пространство. Спутники не натолкнулись на Киртиана исключительно потому, что умудрились свернуть в последний момент, кто вправо, кто влево. И в результате все они затормозили на краю обрыва, а за ним открылась пещера, настолько огромная, что сюда вместилась бы самая большая из пещер, какие только видала Шана, и еще бы осталось предостаточно места. Сердце Шаны готово было выскочить из груди. Она едва не свалилась с этого обрыва!

Во всяком случае, такой была ее первая реакция. Но когда глаза Шаны привыкли к изменившемуся освещению и она подошла к краю, оказалось, что обрыв вовсе не настолько ужасен, как показалось ей сначала. Если бы даже она не заметила его и свалилась вниз, в самом худшем случае она сломала бы ноги. Обрыв только казался таким уж глубоким и отвесным. После первого, и вправду отвесного, участка начинался крутой склон, спускающийся к полу.

А вот то, что лежало рядами на полу, и порождало обман зрения.

Вещи. Нет. Конструкции. Разнообразные металлические детали, шестерни, колеса, детали, которые могли служить руками или ногами — либо ни тем, ни другим. Некоторые были размером с дом. Они стояли по трое в ряд, а за ними виднелось самое большое сооружение, огромная арка из какого-то тускло-зеленого материала. На вид она была более мертвой, чем кости на полу, но вызывала ощущение чего-то живого. И еще — ощущение нависшей угрозы.

Поверх всех этих механизмов лежала пыль — настоящий саван из пыли. Она скрывала блеск металла и скругляла углы. В некоторых местах этот слой пыли был толстым, словно одеяло. Таким толстым, что отдельные детали развалились и попадали на пол.

— Что это? — спросила Шана. Голос ее звенел от напряжения.

Киртиан лишь покачал головой.

— Не знаю. Думаю, никто из живых этого не знает. То есть я могу вам сказать, что это такое в принципе. Это устройства, которые некогда изготавливали наши Предки, чтобы они служили им, как теперь служат рабы. Их заставляла работать магия. Когда Врата закрылись, они перестали работать, и их бросили за ненадобностью. А вот почему именно они перестали работать, этого я сказать не могу.

— Они им служили? — озадаченно переспросил Линдер.

Голос Киртиана был сух, словно пыль, покрывавшая все вокруг.

— Конечно. Не думаешь же ты, что Предки работали сами? Они создали эти устройства, чтобы те пахали и копали за них, строили и разрушали…

— И воевали? — резко спросил Кеман.

Киртиан взглянул на него, сжав губы. Но голос его был спокоен.

— Воевали? — негромко произнес он. — О, да. Несомненно. Я бы даже сказал — в первую очередь. Предки воевали между собой, и по сравнению с их войнами вся наша возня с волшебниками — просто детская игра.

Шана перевела взгляд со спины Киртиана на длинные ряды непонятных механизмов и содрогнулась. Даже сейчас, из-под слоя пыли, местами виднелся блеск металла, полного жестокой деловитости. Для чего предназначены эти лезвия? Чтобы жать пшеницу — или чтобы пожинать жизни? Чтобы копать каналы — или могилы?

Шана предпочла не спрашивать. Ей не хотелось знать ответ.

Но тут Киртиан издал странный всхлипывающий звук и спрыгнул с обрыва. Он приземлился, спружинив на полусогнутых ногах, и ринулся к стене огромной пещеры.

В той стороне механизмы стояли более беспорядочно. Линдер выругался и кинулся следом. Остальные последовали за ним.

Всякий раз, как он сталкивался с очередным камнем, Аэлмаркин проклинал людей, спускающих его, и посылал через их ошейники очередной разряд боли. Ему хотелось врезать им посильнее, но он не решался; если ударить слишком сильно, они сделаются совсем уж неуклюжими. Он думал — как оказалось, зря думал, — что рабы просто спустят его вниз, без всяких хлопот для него. А в результате ему пришлось буквально-таки ползти по груде битого камня, точно такой же, какая красовалась снаружи. И спускаться по ней было ничуть не проще, чем подниматься на ту. А в придачу эти недоумки время от времени роняли камни ему на голову и опускали его какими-то дурацкими рывками.

Идиоты! Нет, теперь он точно оставит нескольких на тропе, в качестве приманки для здешних чудищ. Лучшего они не заслуживают. Аэлмаркин готов был решить, что они нарочно ударяют его о камни, если бы сам он не бил их при этом гораздо сильнее.

Когда же он в конце концов грохнулся на пол — довольно чувствительно, надо заметить, то послал рабам финальное напоминание о своей силе, да такое, что они взвыли. Четыре вопля боли эхом отразились от стен пещеры, и на миг Аэлмаркин почувствовал удовлетворение. Он отряхнулся от пыли и гневно пнул какой-то мусор, на который свалился, прежде чем зажечь магический светильник и осмотреться.

Он даже не потрудился взглянуть вверх, проверить, как там рабы. Естественно, они уже удрали к палаткам и костру и там и останутся. Будут себе бездельничать и пытаться отыскать в его припасах вино, которого там нету. Аэлмаркин знал, что его рабы лишнего шагу не ступят из лагеря: леса они боялись куда сильнее, чем его. Хоть они и лесничие, но это не их лес; они суеверно страшились не только вполне реальных чудищ, бродящих здесь, но и каких-то призраков, которых они, по их клятвенным заверениям, слышали по ночам. Так что они послушно будут ждать возвращения хозяина… Не догадываясь, что, если хозяин добьется того, чего желает, они станут ему не нужны. У него будет достаточно сил, чтобы разнести эту пещеру. Или создать портал и прямо отсюда перенестись домой. Или улететь, если у него вдруг возникнет такое желание. А что, это мысль.

Существовали ведь старинные легенды, повествующие, как Предки летали на птицах с клювами из металла, отточенными крыльями и острыми, словно бритва, когтями; они сражались в воздухе, и на тех, кто стоял внизу, лился дождь теплой крови. Возможно, подобные устройства ждут Аэлмаркина в этой пещере…

Что ж! Если он так и будет стоять здесь и пинать всякий хлам, он ничего не отыщет! И не узнает, зачем сюда полез Киртиан — в поисках реликвий, оставшихся от Предков, или в погоне за волшебниками.