Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ

Это заставило меня задуматься.

— Как Джулиан?

— Он все еще в реанимации. Похоже, что он выкарабкивается, но его сильно

порезали. Думаю, ты не захочешь увидеть то, что эта психованная сука

наделала за отпущенное ей время. Это был медицинский текст по

анатомии.

Люси задрожала.

— Она не успела зайти далеко, когда вы освободили его, но хуже всего то, что

они не собирались его быстро убивать.

— Она не притворялась, что убивала ради силы и магии. Она призналась

себе, что ей нравились боль и убийство.

— Откуда ты это знаешь?

— Она сказала мне об этом прежде, чем умерла.

— Она произнесла речь злодея?

— Что-то вроде этого.

— Пэттерсон — он тот, кто сделал палочку Гилды. Она знает всех, кто купил

изделия у него, и она согласна помочь нам разыскать их всех за

снисхождение.

— Она попадет в тюрьму?

— Один из серийных убийц был полицейским, Мерри. У нас достаточно

плохие связи с сообществом фейри, если не посадим в тюрьму Добрую фею

Лос-Анджелеса.

— Как фейри реагируют на предательство Гилды ради волшебных

палочек?

— Она говорит, что это было для их собственной пользы. Палочки опасны

для общины, и она понятия не имела, что ее палочка была плохой. — Люси

сделала жест, словно поставила кавычки, когда говорила это.

— Если послушать Гилду, то она готова взяться за уничтожение работы

серийного убийцы лично.

— Я доверяю Гилде, чтобы приземлиться на ее ногах в общественном

внимании, — сказала я.

— Джереми и компания в комнате ожидания. Адам, партнер Джулиана, пытался всех выгнать.

— Он действительно еще не пришел в себя после смерти брата.

Люси выглядела официально.

— Я запомню. У тебя был чертовки сложный год, Мерри.

Что я могла сказать на это? Я была согласна с ней.

В дверь постучали и вошли Дойл, Рис и Гален.

— Я думаю, что это — моя реплика, чтобы дать тебе некоторые время побыть

наедине. — Она сказала всем ” привет” и оставила нас одних.

Дойл взял меня за здоровую руку.

— Я почти позволил ей убить тебя.

— Мы почти позволили ей убить тебя, — поправил его Рис и положил свою

руку мне на бедро под одеялом.

Гален просто стоял рядом и смотрел на меня.

— Ты собираешься сказать ‘ я ведь предупреждал тебя‘? — Спросила я.

Он покачал головой.

— Я видел, что она сделала с Джулианом, и я видел рисунок, который она

пыталась скопировать. Мы не могли позволить кому-то сделать такое с

Джулианом.

— Но если бы мы не подставили его, он не стал бы их целью.

— Или если бы мы додумались взять под охрану всех наших друзей и

сотрудников-людей, то этого не случилось бы, — сказал Рис.

Дойл кивнул.

— Я думал ‘ о нас‘ только как о сидхе и фейри в нашем доме. Я забыла, что

наша семья больше. Это — Джереми и все в агентстве. Это — Люси и

некоторые из полицейских. Это — солдаты, которых ты спасла и к кому у

Богини, кажется, есть свой интерес. Я должен перестать думать как бог, у

которого была только небольшая часть земли, и начать думать шире.

Я вздрогнула от такой формулировки.

— Стив хотел, чтобы Сладкая Горечь была достаточно большой, чтобы

стать его реальной возлюбленной.

— Но что хотела сама Сладкая Горечь? — Спросил Рис.

— Смерти, — сказал Дойл.

— Что? — Переспросила я.

— Она видела меня, Мерри. Она видела меня на балконе, и все

равно ранила тебя. Знала, и напала на тебя и подставив мне спину.

— Может быть, она не думала, что ты можешь поразить цель с такого

расстояния и под тем углом, — сказал Рис. — Большинство из нас, возможно,

не рискнули бы бросать нож так близко к Мерри.

— Я бы не промахнулся, — сказал он.

— Но крошка-фея могла и не знать этого, Дойл, — сказал Рис.

— Но тогда почему она напала на Мерри, почему бы не напасть на тебя? Она

видела, что ты угрожаешь пистолетом ее возлюбленному, и должна была

бы попытаться спасти его. Почему она не попыталась сделать это? Почему

она напала на Мерри и подставила мне свою спину, если она не хотела

умирать?

— Я думаю, что одна ее часть хотела умереть, — сказала я, — и думаю, что

вторая ее часть пользовалась этим, причиняя боль. Сладкая Горечь

сказала мне как раз перед нападением, что другая часть стала безумной.

Она сказала, что эта ее часть требует стать большой, а потом вырезать

младенцев из моего тела и танцевать в моей крови. Она сказала, что она не

может остановить это.

— Значит, ты думаешь, что она хотела умереть, и это было самоубийство, как и Дойл? — Спросил Гален.

Я покачала головой.