Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова

нехорошо усмехался. Черты лица правильные, нос скошен. Выражение такое жесткое, что зубы сводило сразу же.

— Позвольте мне. Я выведу ее из зала. Уже колонны шатаются… Как забавно устроен Лондиниум. В моем мире женщины не позволяют себе напиваться с вечера, чтобы на утро крыть профессоров с трибуны. Я так понимаю, дама потеряла любовника?

— Жениха, — не удержалась я. — И не потеряла, а сама его бросила, потому что перед этим так и не собралась за него замуж… У Летти дар… и небольшая истерика.

— Я разберусь, — пообещал этот неприятный тип, улыбнувшись гораздо шире.

Родерик поднял меня на руки. Теперь его защиты хватало на двоих. Но вот за всех остальных я поручиться не могла. Некоторые из этих докторов и магистров были пожилыми людьми с не очень крепкой нервной системой и плохими сосудами.

Ларг легко взбежал по ступенькам. Пространство вокруг кафедры корежило. Совсем плохой знак. Однако маг лишь слегка пошатывался. В следующий момент он уже закинул Летицию на плечо и двинулся к окну. Я не успела охнуть, как этот псих шагнул с подоконника вместе с моей подругой.

— Все хорошо, любимая. Он летает, перемещается между мирами, и много что еще. Он не сделает ей ничего плохого. Всего лишь соскучился и почти свихнулся от ревности.

Еще примерно полчаса я занималась людьми. Восстанавливала чужие потоки, сращивала разорванные линии. Подоспели целители. Настроение у окружающих стало выравниваться. Некоторые уже шутили.

Пришлось вместо открывающей речи устроить праздничный банкет за счет Фересии. Но Родерик, конечно, хмурился.

Я аккуратно выглянула из-за его спины в окно. Ларг и Летиция, оба стояли в фонтане. С обоих стекала вода, вот только в самой чаше уже не осталось ни капли. Летти ожесточенно жестикулировала, маг замер неподвижно, сложив руки на груди.

— Он ее сейчас убьет.

— Нет, он абсолютно счастлив.

Затем Родерик добавил, как будто это что-то объясняло:

— Это мой троюродный кузен с Элидиума. Вернее, троюродный дедушка, но кузен звучит привычнее. Он ларг, а у них концентрация тьмы в крови совсем другая.

— Знаешь, по-моему, Маверик не имеет к произошедшему отношения.

Я обвела рукой разгромленный зал.

— Я тоже так думаю. Поэтому кузен компенсирует Заготу все расходы. Бюджет Фересии и так перегружен.

— Я не отпущу ее сразу. У нас выпускные экзамены и сам выпуск. Передача дел затянется на несколько месяцев.

Летиция все-таки извернулась и запустила в «кузена» скульптуру здоровяка с зубастую рыбиной, украшавшую фонтан. Маг переместился к ней за спину, закутал в свой плащ и поднял в воздух.

Фонтан под ними раскололся на две части. Мраморное крошево взметнулось вверх.

— Слушай, это у них надолго. Пойдем к себе. На сегодня содержательная часть явно окончена. Тебе нужно отдохнуть, а я буду караулить, чтобы никто не помешал. Послушаю, как дышит наш малыш.

Я обвила его шею двумя руками.

Интересно. Мы никогда не соперничали, не доказывали друг другу что-то, даже в юности. Просто принимали, дополняли, благодарили… Но подразнить его стоит. Особенно в постели.

…Перемены неизбежны. Они случаются, не спрашивая разрешения. Готова ты к ним или не готова. Согласна с ними или нет... Малыш в этот момент лягнул ножкой. Первый раз так сильно.

— Нахаленка, королева Фересии, я вас прошу…

Муж распахнул передо мной портал. Хм. Впрочем, я и не заглядывая знала, в какую комнату мы с ним переместимся.

Эпилог

Пять лет спустя

Я стояла в узкой комнатке, в которой кроме окна, казалось, больше ничего нет. Но ничего другого сюда и не требовалось. Это был наблюдательный пункт над тренировочной полигоном. Маленькая площадь себя оправдывала — полоса защиты закрывала ее целиком.

Внизу шел бой. На моих глазах Ангелина отбивалась от Дейва и от Эдварда. Она успешно отражала атаки каждого из принцев, однако как только они объединялись, то тут же разламывали ее блок. Девочка злилась все больше и, соответственно, чаще ошибалась.

Самоконтроль так и остался ее главной проблемой. Хотя Ее Высочество перечислила бы десяток других. Сначала она мучилась от того, что ей не хватало четвертой стихии, а после того, как овладела полным комплектом, — что огонь всецело подавлял все остальные. Тем не менее, она чрезвычайно гордилась тем, что, по сути, оказалась универсальным подавителем. Первым из зарегистрированных в Фересии. Единственные потоки, которые не поддавались ослаблению с ее стороны, — это отдающая магия.

Девочка резко атаковала Дэвида, выбросив за пределы своего круга огненную петлю и прорвав его оборону. Но сын овладел тьмой до такой степени, что спокойно встретил пламя тремя иными потоками, а в сторону кузины полетело темное плетение. Оно пробило и щиты, и поглощающий блок — и уже пожирало пространство вокруг девочки, чтобы обеспечить техническое выключение, то есть гибель.

Физический урон — так сразу — вряд ли был возможен из-за бесконечных защитных плетений, которых на Ангелине с каждым годом становилось все больше. Кроме того, все ступившие на полигон надевали специальный костюм.

Впрочем, Эдвард не позволил проклятию добраться до кузины. Он переместился к ней, прижал к себе и захватил в ладонь сгусток тьмы, выпущенный братом.

— Краков подкаблучник, зачем ты вообще вышел против нее? Лучше бы сразу сдался и подносил печенье. Девочка мояяяя...

Дейв часто дразнил Эдварда, и тот, как правило, не реагировал. Однако сейчас обрушил на братца сверху целую бочку воды.

— Как вы можете наблюдать за этим так спокойно? — раздался рядом со мной звонкий девичий голосок.

Ребекка выросла почти с меня, но голос менялся медленно. Ей по-прежнему было далеко до красотки Ангелины, но отсутствие кукольного личика компенсировали огромные живые глаза, в которых можно было утонуть… И Дейв иногда тонул, а потом барахтался и отбивался всеми конечностями от своего персонального наваждения.

— Она крутит двумя кузенами сразу. Наверное, не может решить, кто из них сильнее и кого выбрать, чтобы не ошибиться.

— Это плохой вариант. Браки с довольно близким родством не приветствуются уже лет как сто. Придется идти к целителям и брать у них разрешение. И потом, с чего ты взяла, что Ангелине нужен Дейв. У нее чудесные отношения с Эдвардом. И, что не менее важно, она уезжает учиться на другой континент. Вы все настолько юны, что все меняется по сто раз на дню.

Бекки устало прикрыла глаза. Ей семнадцать, и в этом возрасте врожденное упорство расцветает с новой силой. Уж мне ли не знать. Она вбила себе в голову, что между ней и Дейвом все серьезно. И сколько я ни предупреждала, что обмен двумя редчайшими видами магии сам по себе