Евгений Лотош - Река меж зеленых холмов

Уже выбравшись из лаборатории и шагая по пустынным коридорам ночного университете, она внезапно подумала: а случится ли следующий раз? Имеет ли она моральное право передавать технологии Демиургов людям? А почему нет? Да, бесплатные подарки развращают. Но ведь сотню лет назад Демиурги и так тайно перетряхнули текирскую науку. Кто сейчас помнит, сколько сантиметров в суне или килограммов в камне? Даже сажень уцелела лишь по случайности, из-за укорененности в массовом сознании, и та подогнана под метрические единицы. Да, в том, что люди должны доходить до всего своим умом, есть смысл. Но один раз в несколько лет вряд ли нанесет кому-то серьезный ущерб. В конце концов, студент изучает открытое до него, не задумываясь, кто именно делал открытия — люди, Демиурги или еще кто-то…

Раздумывая, она поднялась из подвала в вестибюль и вышла на улицу, кивнув одинокому скучающему сторожу. Летние запахи рощи, в которой утопал университетский комплекс, нахлынули на нее могучей волной, и она беспричинно улыбнулась. Нет, все-таки она поступила правильно. Когда Овари доведет-таки свою установку до ума, в ее особых способностях нужда пропадет. Каждый хирург сможет выявлять проблемы ничуть не хуже ее самой, а в перспективе — еще и ликвидировать их с помощью микроманипуляторов, мало уступающих ее собственным. И тогда она перестанет испытывать постоянное чувство вины из-за того, что не может помочь всем в ней нуждающимся.

Она встряхнулась и перешла на неторопливый бег. Конечно, можно и сместиться сразу, но ей так хочется вспомнить, как выглядят улицы Крестоцина ночью! У нее остается тридцать три минуты, и как раз к сроку она успевает добраться в больницу. А чтобы сэкономить время на душе, прямо сейчас она отключит имитацию потовыделения…

01.06.858, земледень. Пригород Грашграда

Удар в живот, который Комора получил, еще не успев толком выбраться из автомобиля, на какое-то время заставил его потерять интерес ко всему в мире, кроме одного-единственного глотка свежего воздуха. Когда он пришел в себя, то понял, что его крепко прижимают лопатками к стене. Сильные руки двух здоровых амбалов держали его так, что он не мог даже пошевелиться.

— Здравствуй, момбацу сан Комора ах-Машиас, — еще один мужчина, тарсак, подошел к нему сбоку и неторопливо снял черные очки. Лицо его казалось знакомым. Очень знакомым. — Вот мы и встретились снова. Что же у тебя физиономия такая, словно ты меня и знать не хочешь?

Комора дернулся, но двое, прижавших его к стене, даже не шелохнулись. Опытные мордовороты, они свое дело знали. Закричать? Бесполезно. В этом районе даже полиция прибудет часа через два, а то и позже. Да и все равно его так или иначе прихватили бы рано или поздно.

— Так ты не узнаешь меня, Комора? — снова переспросил тарсак, и на сей раз гид узнал его до конца.

— Прада… — пробормотал он внезапно пересохшими губами, уставившись в землю в ожидании нового удара. — Я же платил, исправно платил. У меня только последний период выдался неудачным. Хрюшек мало… Я заплачу, честное слово! Передай…

— Возможно, только последний период. А возможно, два или три, — судя по голосу, сборщик долгов улыбнулся. — Два периода назад ты заплатил только половину. Период назад — треть. В последний раз не заплатил ничего. И перебрался ты в такие трущобы, что я лично, — он с отвращением оглядел унылые покосившиеся заборы, тянущиеся вдоль улицы, — с трудом заставил себя сюда приехать. Дела все хуже и хуже, мой друг?

— Временно… Только временно! Я все верну…

— Сомневаюсь, друг мой. Очень сомневаюсь. Вот кто бы мне объяснил, — сборщик патетически поднял руки к небу, — зачем люди играют в казино в долг, если потом не в состоянии расплатиться? Скажи, Комора, вот как ты думал расплачиваться? Неужто только с работы гидом? Или стукачам глазастых сейчас много платят? Как думаешь, мне стоит подписаться? Тогда и мне, может, что перепадет?

Комора тяжело задышал. Все гиды в Граше работают на ГВС. Ну, или восемь из десяти уж точно. И все о том осведомлены. Но если Прада заговорил о стукачестве вслух, значит, намерен прижать его всерьез. Неужели его решили убить в назидание остальным?

— О, не волнуйся, мой друг, — участливо проговорил сборщик долгов, двумя пальцами вздернув подбородок гида и заставив того посмотреть себе в глаза. — Мы не станем тебя убивать… на сей раз. Мы всего лишь поучим тебя правильно вести дела. Мы даже не сломаем тебе ни ноги, ни руки, потому что тогда ты не сможешь работать и выплачивать долг. Всего лишь первое предупреждение. Но мой совет тебе, дружище — не дожидайся второго.

Прада коротко ударил его в живот, и Комора снова судорожно задергался. Сейчас его изобьют до полусмерти — только бы не по лицу! С расквашенной физиономией ни одно турбюро не доверит ему клиентов…

— Эй, момбацу саны, а в ваших краях, что, принято одного втроем метелить?

Этот голос Комора узнал мгновенно. Роняя на землю ниточки слюны, он с трудом повернул голову. Невероятно! Что они здесь делают?

— Тебе что нужно, иностранец? — зло спросил Прада на общем. — Ты знаешь, что шляешься со своими бесстыжими девками далеко за пределами заповедника? Здесь полиция не появляется. Или твоим шлюшкам хочется, чтобы их толпой поимели? А может, и тебя заодно?

— Ты нахал, момбацу сан, — лениво сообщил ему русоволосый дылда Палек Итадзура, прислоняясь к стене и скрещивая руки на груди. — И вовсе ты не момбацу, а может, даже и не сан. Ты чего руки распускаешь, козел? Ну-ка, отпустите его быстренько.

— Ты, сопляк, хотя бы знаешь, с кем разговариваешь? — зарычал сборщик долгов. — Я…

— Ты бандит, — спокойно заявила Яна Баку, упираясь кулаками в бедра. — Бандит и убийца, я прекрасно вижу. Бандит самого низкого пошиба, без какого-либо понятия о вежливости. Да всем, наверное, очевидно, не только мне.

— Яни, что ты с ним разговариваешь? — недовольно осведомилась щуплая пигалица…. кажется, Канса Итадзура, если Комора правильно запомнил ее имя. — Оторви им головы, и все, трупы потом куда-нибудь схороним. Их все равно никто искать не станет. И так кучу времени потеряли, господина Комору разыскивая.

— Я тебя, сучка, сейчас… — похоже, терпение Прады испарилось, потому что он сунулся вперед, на ходу выхватывая из кармана тяжелый кастет. Сунулся только для того, чтобы внезапно взлететь в воздух, перевернуться вверх тормашками и заорать от неожиданности, беспорядочно размахивая руками и ногами. Комора почувствовал, что его глаза вот-вот вылезут из орбит, причем не только из-за двух ударов в солнечное сплетение. Вероятно, громилы Прады испытали что-то похожее, потому что их хватка заметно ослабла.