Лорел Гамильтон - Гамильтон

Хуже всего то, что он прав. Меня смущала его работа. Не должна была, но все же смущала. В детстве он был беспризорником, проституткой, и сидел на наркотиках. С наркотой он завязал около четырех лет назад, вообще с прежней жизнью покончил в шестнадцатилетнем возрасте. Я знала о том, что он снимался в порно, но по-настоящему никогда об этом не задумывалась. Я предполагала, что с этим он покончил тогда же, когда и с проституцией, но не была в этом уверена. А ведь я никогда и не спрашивала. Натаниэль - верлеопард, а значит, он не может подцепить никакую венерическую заразу, и это позволяло мне смириться с его прошлым. Ликантропия успешно боролась со всем, что могло бы навредить здоровью ее носителя, избавляя его от любых недугов. Поэтому я могла притвориться, что у него было не больше сексуальных партнеров, чем мне хотелось бы думать.

Мы проезжали мимо ярко освещенного здания хлебозавода, когда я заговорила:

- Хочешь расскажу, что сказал Жан-Клод по поводу маски?

- Если хочешь, расскажи, - раздраженно буркнул он.

- Ну извини, что никак не могу смириться с твоей профессией. Теперь легче?

- По крайней мере, ты в этом призналась.

Машина медленно ползла вперед. Снега выпало сантиметров пять, а здесь уже все давно отвыкли ездить при таких погодных условиях.

- Ты же знаешь, я не люблю признавать за собой такие комплексы.

- Так что там говорил Жан-Клод?

Я пересказала ему содержание нашего разговора, и он сделал вывод:

- Наверно, дело действительно в Малькольме и его церкви.

- Может быть.

- Я удивлен, что ты не потребовала разъяснений по телефону.

- Я не знала, что той парочке от нас было нужно. Жан-Клод сказал, что мы в безопасности, и я повесила трубку.

- Я не виноват, что они нас узнали.

- Тебя, - тут же поправила я. - Они узнали тебя.

- Ладно, меня, - процедил Натаниэль, снова начиная злиться.

- Извини, Натаниэль, мне правда жаль. Это нечестно с моей стороны.

- Да нет, ты права. Если бы рядом с тобой не было меня, они бы тебя не узнали.

- Я вовсе не стыжусь показываться с тобой на публике.

- Тебе очень не нравится, когда меня узнают поклонники.

- Я же ничего не сказала, когда какая-то женщина сунула тебе свой номер телефона, когда мы обедали вместе с тобой и Микой.

- Она дождалась, пока ты отойдешь в туалет.

- Она что думала, что мне от этого легче станет? - спросила я, поворачивая на 44-ю улицу.

- Она не хотела отрывать нас от совместного обеда.

- Она думала, что я заплатила вам с Микой за сопровождение, что я ваша клиентка.

- Анита, в последний раз, когда мы с ней виделись, я зарабатывал на жизнь проституцией.

- Знаю, знаю. Она дала тебе свой номер, потому что твой старый не отвечал, а ей хотелось снова с тобой встретиться. Согласна, она проделала это достаточно вежливо.

- Когда я сказал ей, что у нас свидание, она очень удивилась.

Ту женщину я запомнила хорошо. Она была стройной, элегантно одетой и годилась Натаниэлю в матери. Благодаря Жан-Клоду я довольно хорошо разбиралась в тряпках, и заметила, что одета она была очень дорого. Украшения на ней, правда, были скромные, зато красивые. В общем, она была из тех женщин, что проводят благотворительные вечера, заседают в комитетах при художественных музеях и платят молоденьким парням-проституткам, годящимся им в сыновья.

- Что больше всего меня поразило, так это то, что она была не похожа на женщину, которая стала бы…

- Снимать проституток, - закончил за меня Натаниэль.

- Ага.

- У меня бывали всякие клиенты, Анита.

- Я догадывалась.

- Ты никогда… ты старалась никогда об этом не задумываться, так?

- Пожалуй, второе.

- Я не могу изменить своего прошлого, Анита.

- Я и не просила тебя об этом.

- Но ты хочешь, чтобы я бросил стриптиз.

- Я никогда этого не говорила.

- И, тем не менее, ты этого стыдишься.

- Ради бога, Натаниэль, прекрати. Я стыжусь того, что сама поднималась на сцену. Стыжусь того, что кормилась от тебя перед зрителями, - я так крепко сжала руль, что рукам стало больно. - В ту ночь я кормила ardeur не только от тебя, но и от всех зрителей в зале. Я кормилась их вожделением, хотя и не хотела этого. Я чувствовала, как сильно им нравится представление, и питалась.

- И этого питания тебе хватило на целые сутки.

- Жан-Клод взял мой ardeur и разделил его между всеми вами.

- Да, но он считает, что смог такое провернуть только потому, что ты кормилась и от меня, и от толпы. Мне понравилось, что ты пометила меня на виду у публики. Ты же знаешь, насколько мне это понравилось.

- Так ты говоришь, что если бы не это случайное кормление от толпы, мой ardeur вырвался бы из-под контроля тогда, когда я была по уши занята расследованием?

- Возможно.

Я попыталась осмыслить это заявление. Ardeur мог выйти из-под контроля, пока я ехала в фургоне, набитом копами мобильного резерва (нечто вроде местного спецназа). Это могло случиться и во время зачистки гнезда вампиров, убивших больше десяти человек.

- И правда, - наконец, произнесла я. - Тогда почему Жан-Клод не пытался снова затащить меня в клуб?

- Он предлагал.

- Я отказалась.

- Точно, - кивнул Натаниэль.

- Почему ты сказал об этом только сейчас?

- Потому я на тебя злюсь, - ответил он, пристраивая голову на стоящую у него на коленях коробку. - Потому что я злюсь из-за нашего неудавшегося свидания. Из-за того, что вся эта метафизическая херня может испортить нашу почти-годовщину.

- Я этого не планировала, - сказала я.

- Нет, но у тебя по-другому не бывает. Ты хоть представляешь себе, насколько тяжело вытащить тебя на нормальное свидание?

- Если тебе не нравится, то я тебя не держу, - ляпнула я и тут же пожалела о сказанном, но слово - не воробей.

- Ты это серьезно? - тихо и серьезно спросил Натаниэль.

- Нет, - быстро ответила я. - Нет, я не это хотела сказать. Я просто не привыкла к тому, что ты ко мне цепляешься. Это прерогатива Ричарда.

- Не надо меня с ним сравнивать. Я этого не заслуживаю.

- Действительно.

Ричард Зееман был когда-то моим женихом, но это продолжалось недолго. Я порвала с ним после того, как он на моих глазах кого-то сожрал. Ричард был вожаком местной стаи волков-оборотней. Он порвал со мной потому, что не смог смириться с моим лояльным отношением к монстрам. Сейчас мы снова были любовниками, и он, наконец, разрешил мне питать от него ardeur. Я также была его парой в сверхъестественном обществе, лупой для его Ульфрика, и он перестал подыскивать мне замену в этом качестве. Вместо этого он начал искать себе женщину-человека, которая, в отличие от меня, была бы хорошей парой для скромного учителя младшей школы. Он хотел детей и такую жизнь, в которой не было бы места полной луне и зомби-убийцам. Я его за это не винила. Если бы у меня была возможность вернуться к нормальной жизни, я, наверное, воспользовалась бы ею. Строго говоря, у Ричарда такой возможности тоже нет - от ликантропии пока не придумано лекарства. Но он планировал разделить свою жизнь на несколько частей и жить так, чтобы эти части между собой не пересекались. Серьезная заявка; вот черт возьми - нашел лекарство от всех бед! Но это его личное дело, пускай встречается с другими женщинами. Посмотрим, как мне понравиться быть не первой в списке, если у него с кем-то из них наметится что-то серьезное.