Константин Костин - Планета Хаоса

— Тогда как я вам ее найду? Я не знаю даже, что находится в том направлении…

— В городе живет отличная гадалка. Я дам вам ее адрес…вот, — адрес был написан на клочке бумажке, — она подскажет. Только на меня не ссылайтесь, мы…скажем так, недолюбливаем друг друга.

— А как же колдовство, скрывшее от вас…

— Вот именно, от меня. Никто не сможет скрыть Олу от гадалки…Идите.

Что мне еще остается…Пойду взваливать на себя добровольную обузу с заплаканными глазами…

Обуза сама бежала мне навстречу. Ни слез, ни красных глаз.

— Эрих, — радостно прыгнула она ко мне, чуть ли не на шею. — Мама сказала, ты отправляешься спасать Олу. Я так рада, я знала, что ты — герой, ты не станешь стоять в стороне…

Ага, постоишь тут в стороне, когда твоя милая мама только не с ножом к горлу пристала: "Пойди, да найди…".

— …Ты что, пьешь? — подозрительно посмотрела на бутылку в моей руке будущая спутница, прервав славословие в мою честь.

— Нет. Это…потом объясню. Ана, ты знаешь, что твоя мать хочет, чтобы и ты…

— Знаю. Это так здорово! Мы будем вместе сражаться с разбойниками и драконами, ты будешь рубить их верным мечом, а я после битвы перевязывать твои раны…

Такая перспектива меня не обрадовала. Меча у меня как-то нет, поэтому раны после битвы с драконом перевязывать будет незачем. Меня можно будет только оплакивать.

— Ана, — попытался я воззвать к ее чувству благоразумия, хотя мой опыт подсказывает: девушки даже слова такого не знают. — Ведь ни ты ни я не знаем жизни в этом мире. Мы просто заблудимся, попадем в неприятности…

— Я вам помогу. Я знаю жизнь простого народа, — прозвучал над моей бедной головой до боли знакомый голос.

Господи, что я тебе такого сделал?? Что я сделал такого, что ты посылаешь мне в качестве добровольного помощника сенатора Гратона?…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В которой наша спасательная экспедиция отправляется в путь

— Граф Эрих, побуждаемый чувством долга, выразил желание отправиться на поиски моей несчастной племянницы. Его храбрость и благородство…

Эффект этой речи несколько снижал тот факт, что король читал ее по бумажке. Очевидно, по-другому он разговаривать не умел. Также не особенно приятной была схожесть речи с некрологом.

— …Вооруженный волшебством, привезенным из далеких миров, он несомненно справится с этой задачей, в чем ему поможет моя дочь. Она будет в полной безопасности с таким мужественным…

Три дяди, хмуро взирающие на меня, оптимизма короля не разделяли. Интересно, у этой семейки что, мания какая-то, собираться по ночам?

— Когда вы собираетесь отправляться? — недружелюбно поинтересовался дядя Микал.

— Ой, наверное, утром, часиков в десять, — закатила глаза принцесса. Вообще-то она соврала…

На коротком военном совете в лице меня и Аны мы решили, что выйдем из дворца ночью, а всем скажем, что поздним утром. Этим убивались два зайца: дядя Микал не сможет послать за нами своих агентов (не терплю, когда мне дышат в затылок), и сбрасывался с хвоста не в меру услужливый сенатор.

Вернувшись после королевского напутствия к себе в комнату, я решил-таки отдохнуть. Расстегнул пуговицу… и резко повернулся, вспомнив о визите чересчур любезной королевы. Королевы за дверью не было…А вот принцесса была.

— Ваше высочество, что вы здесь делаете?

— Я боялась, что вы отправитесь без меня, — скромно опустила глазки маленькая хитрунья.

…Действительно, была у меня такая мысль…Отправиться на поиски еще раньше. Одному. Потом я ее отбросил, как неудачную…

Нет, я бы с удовольствием отправился один, даже не на поиски, а просто подальше от дворца, короля и всех здешних проблем. Если бы не одно волосатое, седое и бородатое "но". Я-то не умею отводить его колдовство, найти меня будет не в пример легче. Поэтому бегство как вариант отпадало. Поэтому же я и принцессу не мог не взять. Гронан почему-то ужасно хочет повесить ее мне на шею. Самое обидное, что случись с ней что, и виноват останусь только я. Король в своей речи повернул все так, как будто я надоел ему, упрашивая позволить поискать потеряшку Олу. Ничего не остается, как только найти ее…

Я скинул рубашку, повернулся, чтобы взять свежую, и увидел, как ярко-красная принцесса отворачивается в сторону со скоростью хорошего ротора. Проклятье, не подумал, что она если и видела полуголых мужчин, то исключительно во сне.

— Прошу прощения, ваше высочество. Я…задумался.

— Как вам не стыдно, — ледяным тоном произнесла принцесса, — раздеваетесь в присутствии девушки…и даже не думаете о ней. А откуда у вас шрам?

— Копьем задело… — начал я и остановился. Шрам тонкий, мельком его не заметишь. Она что, разглядывала меня?

— Вы должны собрать вещи, переодеться…

— Вы совсем не обращаете на меня внимания, — топнула принцесса ножкой, — я уже сложила вещи и, — тут она сделала ехидный книксен, — переоделась.

Действительно, и когда только успела…Обычно девушкам, чтобы собраться, требуется полдня.

— В таком случае, может быть, вы ненадолго покинете меня?

— Зачем? — принцесса нахмурилась, судя по голосу.

— Мне тоже необходимо собраться и переодеться.

Ана вздернула голову и, демонстративно отвернувшись, промаршировала к выходу. Громкое слово "собраться"…Что мне собирать-то? Все мои вещи в мешочке в кармане пиджака. Переодеваться тоже особо не во что. Из одежды у меня только последний крик моды. Если я попрошу сейчас у дяди Микала что-нибудь неброское из его гардероба…Я даже знаю куда он меня пошлет. Поэтому сборы заняли ровно столько времени, сколько нужно, чтобы одеть одну рубашку.

Мы с принцессой прокрались по полутемному коридору. Дворец молчал, как вымерший. Я-то всегда думал, что короли все ночи напролет танцуют на балах и всяких там приемах. Ан нет, в будние дни скромный король ложится спать в одиннадцать часов. Конечно, когда ему не нужно допросить какого-нибудь приблудного графа…Вот и дверь выхода, восточного, предназначенного для слуг. Скорее всего здесь нам никто не встретится…

— Наконец-то! Я уже заждался. Вы опоздали на восемь минут.

— Сенатор! Какого…рогатого с вилами вы здесь делаете??

— Но как же, — сенатор удивился не на шутку, — мы же с вами договорились, что я отправляюсь с вами к этой вашей гадалке, а затем на поиски бедняжки Олы.

— Сенатор, — глубоко вздохнув спросил я, — в каком часу мы договаривались встретиться? И где?

Сенатор порылся в своей истлевшей памяти.

— В десять утра, у центрального входа.

— А сейчас мы где и сколько времени? — сквозь зубы произнес я.